– Потерпи, моя сладкая… Тут уже совсем близко… Всего несколько шагов…

Теперь Анне явно требовалась помощь, чтобы дойти до главного пункта назначения, не споткнувшись на ходу и не растянувшись по полу полностью деактивированной жертвой. Но, слава невидимым сусликам, всё обошлось без непредвиденных эксцессов, если не считать совсем незначительных моментов и нюансов. А потом долгожданное открытие замков, дверей и торопливый поиск настраиваемого сенсорного включателя света в «прихожей».

В голове всё ещё отбивало туземными тамтамами неугомонной похоти, резонирующими по всему телу улётной вибрацией. Мне уже не терпелось освободить рвущегося на волю мальца из своих штанов. Тем более, границы личной и полностью помеченной мною территории добавляли в переживаемые мгновения не достававшего в публичном месте раскрепощения. Да и Серая Шапочка, переступив первой через порог квартиры, чувствовала себя более уверенней, чем в первый день своего сюда прихода.

– Ну, что? Начнём всё сначала.

Естественно я запер дверь почти на все замки и обороты (на всякий пожарный, ибо беречься надо и без веры в божье благословение). И, естественно не смог отказать себе в удовольствии насладиться, как следует, моментом истины, делая несколько шагов к центру небольшого холла и разворачиваясь эффектным «пируэтом» лицом к застывшей у стены и дверей Серой Шапочке.

– Раздевайся! Догола!.. Хотя… Туфли можешь не снимать.

Предсказуемая заминка длилась недолго. Да и по выражению моего лица (не говоря про тональность осипшего голоса) можно было сразу догадаться, насколько я был далёк от игривого настроения.

Да, моя девочка. Шутки кончились. И ты сама призналась в своём не таком уж и тайном желании быть мною оттраханной. Так что… не время дразнить большого и зверски голодного Серого Волка. Он и без того на пределе. Теперь всё будет по-настоящему и по-взрослому. Как и должно было случиться, нравиться тебе данный факт или же пугает до дикой трясучки с икотой.

– Энн. Золотце. Ты ведь прекрасно меня слышала. Давай не будем превращать столь захватывающие для нас моменты в никому не нужную драму. Раздевайся. И, желательно, поскорее.

Хорошо это или нет, но Серая Шапочка относилась к числу тех индивидуумов, которым было мало одного внятного приказа из единственного слова. Как правило, подобные ей уникумы ожидали дополнительных «плюшек» – либо в растянутых до бесконечности разъяснительных инструкциях, либо в ласковых уговорах с поглаживанием по головке и загривку. Но в этот раз, увы, не прошло. И в сознании моей отважной Супердевочки впервые что-то щёлкнуло вопреки всем её приказавшим долго жить принципам.

Может она и продолжила подвисать в прострации после моего мотивационного наставления, но продлилась сия драм пауза не так уж и долго. Всего-то каких-то несколько секунд. После чего Анна (наконец-то!) вдруг разморозилась, словно действительно в её оперативном центре что-то включилось, бурно заработало, пустило ток по нейронам, и она ожила.

По-быстрому огляделась, скорее, по привычке, нашла взглядом стоявший поблизости винтажный столик для почты, шагнула к новому ориентиру почти ровным шагом и водрузила на его круглую столешницу явно мешающую в таких делах дамскую сумочку. После чего снова обернулась ко мне лицом и даже продвинулась немного в мою сторону где-то на фут, не больше. Затем посчитав, что этого более, чем достаточно, начала раздеваться. Причём весьма быстро и без томных задержек с претензией на очень долгий и утомительно нудный стриптиз.

Плащ она не стала никуда вешать и искать для верхней одежды ближайших к ней вешалок, как и выяснять, где именно я их прячу. Просто стянула его с плеч и рук, тут же скинув прямо на пол. На что мой член отреагировал, как по команде, очередным сладким спазмом, поскольку я снова увидел её в этом грёбаном платье на голое тело, которое как никогда не терпелось хорошенько пометить абстрактной росписью в белёсо-жемчужных тонах.

Следующий залп ударил в голову и по глазам пульсирующей кислотой, оседая на барабанных перепонках лопающимися пузырьками раскалённой пены. Произошло это в аккурат последующих действий Анны – весьма быстрых, но по своему завораживающих. Она завела руки за спину, очень даже ловко нащупала застёжку молнии под оголённой частью спины, а потом поспешно сдёрнула вниз всё платье, скользнувшее по её шикарной фигуре до самого пола будто ожившей змеиной шкурой.

Вот теперь, да! Теперь можно было заслужено ликовать и выпускать в небо ослепительные брызги оглушительных фейерверков. Правда, в этот момент в моих глазах знатно так помутнело, а под кожей вскипели немного иные разряды кроваво-алых всполохов, пронёсшиеся по венам и оголённым нервам самым убойным и крышесносным в мире наркотиком. Жаль я не додумался установить здесь скрытые камеры, чтобы запечатлеть столь бесценные мгновения на цифровом видеоносителе на долгие и долгие века.

Обнажённая Серая Шапочка… Точнее… Абсолютно нагая Анна Блэр (если не считать золотых туфель с декоративной шнуровкой до колен). Само совершенство! Когда тебе уже больше не нужно ничего фантазировать и дорисовывать в своём извращённом воображении, ведь теперь всё и так, как на ладони. Осталось только подойти и взять. Протянуть руки… Жадно сгрести. Впечатать в себя со всей дури. Вспороть одним жёстким ударом члена и бурно излиться в глубины кончающего лона… Бл**ь!

Я не знаю, как устоял на месте, рассматривая опьяневшим (или полностью одуревшим) взглядом её безупречные формы, идеальную грудь третьего размера с нацеленными прямо на меня пиками сжавшихся сосков. Атласный плоский живот, точёные бёдра и гладкий холмик полностью выбритого лобка. И всё это принадлежало ей – моей и только моей завоёванной всеми правдами и неправдами добыче. Моей Серой Шапочке.

Как я ещё не зафонтанировал, как самый последний задрот или сопляк, впервые в жизни увидевший голую красотку всего в двух шагах от себя?.. Ещё и не удержался, чтобы не посмотреть в её лицо… в широко распахнутые то ли от страха, то ли от предвкушающего ожидания (а может от того и другого вместе) глаза. И после не кончил ментально от того, что увидел, от того что соединил воедино в одну цельную картинку. Хотя, скорей всего, и кончил, просто не сразу это понял. Как и не понял, почему отступил – сделав шаг и назад, и в сторону, вроде как освобождая проход к той гостиной, где мы так и не довели до логического финала наше самое первое свидание.

– Проходи… – я с трудом узнал собственный голос и едва ли понял, что сказал.

Но Анна, похоже, поняла. Пусть и не сразу сошла с места, сдерживаясь одновременно от интуитивного порыва приподнять руки и хоть немного прикрыться. Но что-то её от данного жеста остановило. Ведь на безумно отважную и не сломленную пытками мясников-инквизиторов Жанну Д’Арк, восходящую на костёр, она совершенно не походила. Скорее, на в меру сдержанную и на всё готовую героиню моего романа, возжелавшую прописаться этой ночью на страницах моего глубоко личного дневника. И в этом она была прекрасна и совершенна, как никто другой, кто уже успел здесь побывать до неё на этом самом месте.