– Ха-ха! Тебе и рассказывать ничего не надо! Пойдем к памятнику!..

Посреди острова, в кустах, стояла железобетонная остроконечная пирамида со звездой. Она заросла со всех сторон ивняком и с реки была видна, если подходить к острову снизу. По зарослям и нетронутым девственным кустам вокруг было ясно, что человеческая нога ступает сюда редко, разве что вот такие, как они, случайные.

– В Гражданскую Колчак послал отряд белых на пароходе за золотом в Бодайбо. А партизаны, узнав про это, поставили здесь, на острове, два пулемета и перекрыли реку. Остров-то смотри какой – как крепость!

– Ну и что, прошли?

– Нет, так и не прошли, вернулись назад. Дорог-то здесь нет и сейчас, а тем более тогда невозможно было пройти вверх, кроме как по реке… Да и течение сильное, рукава с обеих сторон узкие – островок намертво запирает реку!.. Давай пойдем назад! Сейчас по Витиму на «казанке» ходить опасно!.. Дождь неделю лил, вода на четыре метра поднялась. «Казанку» утопим, знаешь, что тогда нам будет от Зинаиды?!

– Ты же обещал, что сходим до Колотовки. Покажешь места, которые Шишков описал в Угрюм-реке!

– А-а, это когда Прошка шел на лодках по реке за золотом?.. В следующий раз покажу, а сейчас пошли вниз!. Видишь – погода какая!

Над хребтами, зажимающими русло Витима, тянулись лохмотья туч, смешиваясь с рваными белыми струями испарений, поднимающимися со склонов гор. Где-то далеко, выше по реке, вполголоса крякнул гром и тут же притих, точно селезень, испугавшийся, что обнаружил себя. Начали падать редкие крупные капли дождя, покрывая воду пузырьками, отчего она казалась стылой и вызывала у Тимофея неприятное чувство обреченности будущего утопленника…

Они развернулись и пошли назад, вниз по Витиму, к Маме. Пришли к своей базе.

– Тимофей, давай покурим, посидим. «Нептун» потом снимем, а сейчас расскажу про туристов. В прошлом году случай был.

– Это когда двое погибли, на пороге?

– Да, Витим – река опасная – не смотри что большая… Нас тогда в маршрут вертолетом забросили… А оттуда сплавлялись на резинках.

– На тех двух, что сейчас на базе лежат?

– Они самые… Ты не перебивай – дай рассказать. Так вот, мы несколько дней отрабатывали участок на берегу Витима. Берега скалистые, река зажата, как в каньоне. И в один из этих дней мимо нас плыли туристы на деревянной лодке. Они причалили, оказалось, с Украины. Четверо их было: три парня и девушка. Мы их угостили чайком, затем они пошли дальше вниз… Мы отработали участок и стали сплавляться. Шли несколько дней. Вода тогда в Витиме сильно поднялась от дождей, как сейчас… «Американку», порог, прошли, как поплавки. Мы с Никанором ради интереса по середине реки пошли. Там волны метра по три. Но нас только покачало на них. А Тонька с Иваном Никитичем у бережка прошлепали. Короче, все нормально… На следующее утро плывем, слышим, мотор стучит – навстречу нам лодка прет… И тут вдруг над рекой пронесся тоскливый крик, похожий скорее на стон… Такой негромкий, но хриплый и страшноватый… И снова тихо… Потом опять, издалека, как будто из-под земли… Тонька ойкнула. Мы смотрим, а на берегу стоит человек! Подплыли ближе… И надо же – перед нами девушка, вот та, что с туристами была. Мокрая, синяя, худая, а на лице ее такой взгляд растерзанный… Мы причалили.

– Галя, что с тобой?! Где ребята?! – воскликнул пораженный ее видом Иван Никитич.

В ответ та хотела что-то сказать, а не может. Пытается открыть рот, но только дрожит мелкой щенячьей дрожью и жалкой гримасой растягивает губы, обнажая чернильного цвета зубы. От голубики, наверное. Ягодами она питалась… Мы достали спирт, заставили ее глотнуть. Ее отпустило, она расслабилась, потекли слезы… Вокруг нее Тонька, конечно, возится: переодела во все сухое… Та отошла, согрелась… Дальше поплыли вместе. По дороге она и рассказала нам, что с ними стряслось. Перед «Американкой» один парень пошел по берегу и на бечеве стал спускать лодку, в которой сидели остальные трое. Бечева оборвалась: то ли перетерлась, то ли от нагрузки, но оборвалась, и лодку понесло в порог… Конечно, Тимка, порог тогда, после дождей, был страшный с реки-то, даже очень, но не такой опасный, как в талую воду – камушки-то ушли под воду! Мы-то, на резинках, прошли его, как поплавки. Дух захватывает, но ничего!.. А вот их это доконало… Новичками не были, но так испугаться – этого я никак не пойму! Без вранья, Тимка, честно, не пойму! Веселые, молодые ребята и надо же – один умер в лодке, а другой – на берегу, куда его вытащила Галя, когда их прибило к берегу, далеко внизу за порогом… Когда их понесло в порог, один из них крикнул: «Это конец!»… И они сразу обмерли!.. Сдались! Галя и по лицу их била, и ругала, заставляла грести, как-то двигаться, чтобы сбить этим с них оцепенение. Но ничего ни помогало. Они сидели в лодке с широко открытыми глазами и ничего не делали… А кругом вода: сплошной стеной дождь, в метре ничего не видно: внизу вода, с боков вода, сверху вода, и лодку кидает из стороны в сторону и несет через порог. Он в ясную-то погоду зрелище не для слабонервных… Вот такая картина примерно у них была. Я в такую переделку тоже один раз попадал и знаю, что это такое. Сплавили мы Галину до ближайшего поселка. Там, конечно, в милицию заявили: случай-то какой – два человека погибли! Затем она домой телеграмму отправила. Представляешь, каково там-то, дома! Билеты домой она купила. Мы проводили ее, посадили на самолет, затем пошли дальше вниз… Вообще Галина молодец! В такой ситуации и не растерялась!

– А может, мужество зачастую проявляется в непонимании опасности!

– Как в непонимании?

– Очень просто – человек не осознает до конца опасность и этим застрахован от нервной перегрузки… Это похоже на мальчишескую бесшабашность, храбрость…

– Может быть, кто его знает… Но вот мы после того случая всегда в застолье стали поднимать тост: «За мужественных женщин и слабонервных мужчин!»… Последнее с явным намеком, шутя, относили к Ивану Никитичу. Он у нас каждый раз, когда перед полем делают прививки, падает в обморок. Сам перед уколом предупреждает об этом медсестру. Ну, та, конечно, смеется, думает, шутка – как так, здоровый мужчина – и вдруг от укола в обморок? Ставит укол, а он, действительно, бац – и падает! И не нарочно! Так он устроен. Ну, все – пойдем в избу!

* * *

Полевой день, даже в базовом лагере, как всегда, заполнен делами – и хозяйственными, и непосредственно связанными с их основной работой.

Расположившись во дворе усадьбы, рядом со своим домиком, они описывали образцы, откалывали от них пробы на анализы и шлифы, упаковывали их в бумажные пакетики и все это укладывали в ящик. Когда он наполнялся, его заколачивали гвоздями, готовили к отправке в институт.

– Зинаида Ивановна, а вы на лошади, верхом, умеете ездить? – спросила Тонька начальника партии.

– Ну а как же, Тонечка! Это сейчас машины, вертолеты, а совсем недавно, еще в пору моей молодости, геологи в маршруты уходили, как правило, на лошадях. Да я и познакомилась-то с моим мужем на конюшне.

– Как на конюшне?.. Вы что – шутите, Зинаида Ивановна?