– Итак, миссис Хантер, – говорит Фредди, – готова отправиться?

Миссис Хантер. Сначала кольца, теперь фамилия… По правде говоря, я не была уверена насчет этого. Я Лидия Бёрд. Мы все Бёрд – мама, Элли и я, и нас всегда было трое. Я как-то не думала о себе как о Лидии Хантер, хотя это, безусловно, замечательная фамилия. У Элли были такие же сомнения, когда она выходила за Дэвида, и в конце концов она остановилась на двойной фамилии, присоединив фамилию Дэвида к своей. Мне такой вариант не подходил. Лидия Бёрд-Хантер, на мой взгляд, звучит как имя из «Голодных игр». Но не важно, что в моей реальной жизни мы так и не пришли к решению. Здесь, в параллельном мире, все было явно решено.

Я уже не Бёрд.

– Миссис Хантер, – медленно повторяю я, пробуя слова на вкус.

Просто не могу удержаться от улыбки; я так хотела стать женой Фредди и вот стала.

– Неплохо звучит, а? – Он протягивает руку через стол и сжимает мои пальцы.

Я сжимаю в ответ его.

– Да, – соглашаюсь я. – Только нужно привыкнуть.

– Но для меня ты всегда будешь Лидией Бёрд.

И это как раз то, что мне необходимо было услышать. Я все та же, моя новая фамилия ничего не изменила. Я еще сильнее люблю Фредди за понимание.

Снаружи Таймс-сквер оглушает одновременно все мои чувства. Все куда крупнее, шумнее и ярче, чем я ожидала. Я хватаюсь за руку Фредди и смеюсь над этой избыточностью.

– Ух ты! – выдыхаю я.

Мои глаза не в силах охватить огромные рекламные экраны, прицепы машин с афишами бродвейских театров, я отступаю немного назад от людского потока и замираю, разинув рот.

Фредди смотрит на меня:

– Эй, ты в порядке?

Я киваю, напоминая себе, что в мире сна я вижу все это не в первый раз.

– Просто ошеломляет каждый раз, когда ты это видишь, правда? Такая роскошь!

– И этот город никогда не спит, – смеется Фредди. – Идем, твоя очередь ловить такси.

Гадаю, что нужно сделать, чтобы взять одно из прославленных желтых такси, но совершенно ничего не понимаю. Я внутренне встряхиваюсь. Интересно, насколько трудно здесь поймать такси? Если честно, дома я не слишком много времени тратила на поиск такси. Если в моей обычной жизни кому-то из нас нужна машина, мы просто звоним в местную фирму, и диспетчер, мать Эндрю Флетчера, тут же отправляет ее к нам, и чаще всего за рулем сидит сам Эндрю.

Фредди тянет меня за руку к самому краю тротуара. Машины несутся мимо сплошным потоком, и я в смятении пытаюсь помахать рукой в их сторону. Фредди взрывается смехом:

– Черт побери, Лидс, увереннее!

Я предпринимаю новую попытку, но все равно как будто остаюсь для них невидимкой.

– Может, лучше попробовать тормознуть свободную машину? – советует Фредди. – Со светящейся табличкой и номером, помнишь?

Я несколько секунд всматриваюсь в желтые авто и соображаю наконец, что на некоторых из них горит надпись «Свободен», на других ее нет. На части машин светятся номера; видимо, они и есть моя цель. Ладно, это я поняла. Замечаю доступное для найма такси, что катит в нашу сторону, и резко выбрасываю руку. Машина медленно останавливается, я в восторге от успеха. И только когда водитель смотрит на меня, я соображаю, что понятия не имею, каков наш пункт назначения.

– Куда? – спрашиваю я, оборачиваясь к Фредди.

Я положила ладонь на открытое окно машины, боясь, что шофер не станет ждать.

Фредди наклоняется к окну:

– «Фор сизонс».

Водитель кивает, Фредди улыбается и открывает передо мной дверцу.

Совершенно не представляю, как мы смогли позволить себе подобное. Во всех моих фантазиях о Нью-Йорке, а их было множество, мы никогда не заглядывали в столь прославленное место, как «Фор сизонс». Мрамор, цветы, позолота, запредельная роскошь. Вообще все здесь чрезмерно. Но я хочу навсегда запечатлеть в своей памяти каждую деталь наполненного ароматами холла. Эта старомодная пышность так далека от нашей повседневной жизни, что даже Фредди должно казаться, что он во сне. С трудом удерживаюсь от восторженного крика, когда мы поднимаемся на лифте на восьмой этаж и Фредди открывает дверь нашего номера. Хотя лучше сказать – «апартаментов».

– Мне срочно нужно в туалет. – Он исчезает в ванной комнате.

Я рада его отсутствию, потому что мне требуется минутка уединения, чтобы взять себя в руки. В номере лежат наши вещи. Какие-то я узнаю, а какие-то внове для меня. Видимо, мы приехали накануне. И я гадаю, чем занимались, что ели, как радовались удаче, остановившись в таком шикарном отеле. Вижу на столике у стены горсть мелочи и рядом – счет за вечерние коктейли в баре «Шестьдесят пять». Наконец-то я что-то узнала, пусть даже и не испытала и не ощутила. Один из самых трудных моментов при мгновенной смене миров – это выяснение, что именно я пропустила и что ждет впереди.

Этот номер… Я в восхищении оглядываюсь. Он такой роскошный, такой непривычный… Останавливаюсь у панорамного окна и смотрю на Нью-Йорк, который бесчисленное множество раз видела по телевизору и на фотографиях, но они даже отдаленно не смогли подготовить меня к реальной картине. Снаружи бурлит жизнь, пульсирует бесконечное пространство металла и стекла, а Центральный парк выглядит зеленым оазисом.

– Пара часов у нас есть, – сообщает Фредди, подходя ко мне.

То, что звучит в его голосе, подсказывает мне, как он хотел бы провести это время. Его горячие губы уже прижимаются к моему уху. Я прислоняюсь к нему; мне хочется того же самого. Познать прикосновение моего мужа, заняться любовью с ним в качестве жены…

Что за драгоценный, драгоценный дар!

– Ну скажи! – пристаю я. – Мы уже здесь, я хочу насладиться предвкушением!

Моя голова лежит на теплом плече Фредди, я полна блаженства, белые простыни скомкались вокруг наших тел. Похоже, мои старания в спортивном зале в этом мире принесли плоды, к тому же мое тело здесь выглядит более загорелым. Но кажется немного странным смотреть на себя и видеть, что я изменилась; это сразу обозначает разницу между «там» и «здесь», иногда едва заметную, а порой же довольно ощутимую.

– В самом деле хочешь знать?

Я пытаюсь выведать у Фредди наши планы на следующие дни, чтобы вычислить, когда мне пора будет возвращаться и как выжать максимум удовольствия из того времени, что мы проведем вместе. Фредди собирается мне рассказать; я вижу, ему и самому этого хочется.

– Музей современного искусства? – гадаю я.

Это, конечно, выстрел наугад и, скорее всего, мимо цели. Я люблю музеи, но они не для Фредди.

Он качает головой:

– Закрыт на несколько месяцев. Вроде бы смена экспозиции.

Я разочарована, но теперь припоминаю, как читала об этом. Однако самое важное сейчас то, что Фредди потрудился это выяснить.