– Ладно, завтрак у «Тиффани»? – выдвигаю я новое предположение.

Я даже сдерживаю дыхание, потому что заказать столик в кафе «Блю бокс» труднее, чем увидеть зубы у курицы.

Несколько секунд Фредди молчит, потом не выдерживает и хохочет:

– Завтра в десять утра.

– Не может быть! – в восторге кричу я, приподнимаясь на локте и глядя на него.

Я буквально грезила этим кафе, его бело-голубой фаянсовой посудой, голубыми кожаными банкетками от Тиффани…

– А вечером – мюзикл «Злая», – продолжает Фредди, раздуваясь от гордости. – Ты ведь хотела это увидеть, да?

Я киваю, благодарная за то, что он меня слушал и не выбрал что-нибудь более новое. Мы так и не нашли времени, чтобы на выходные отправиться в Лондон на это шоу, а купить билеты на их гастрольные спектакли практически невозможно. Я пару лет назад пыталась попасть на «Злую», но безуспешно. И теперь рада, потому что увижу это на Бродвее! Я смеюсь от восторга и падаю в объятия Фредди.

– Ты мой самый любимый человек во всем мире! – сообщаю я ему.

Музыкальные представления не слишком интересуют его, и я отлично это знаю, но он хотел доставить удовольствие мне…

– Самый любимый муж, – поправляет он меня.

– И это тоже, – соглашаюсь я, прижимаясь лицом к его шее и глубоко вдыхая.

От него пахнет дорогими туалетными принадлежностями отеля, а еще радостью и Нью-Йорком. Да, Нью-Йорком.

Ванная комната тоже представляет собой нечто невероятное. Везде, куда ни посмотри, мрамор – от пола до потолка. Я купаюсь в ванной от «Булгари», потом оборачиваюсь в пушистый белый халат, надеваю белые тапочки и чувствую себя так, словно попала в какой-то кинофильм. Чуть позже мы должны спуститься выпить чая и шампанского. Неужели это правда? Наш медовый месяц включил в себя все, чего только я могла пожелать. Фредди буквально вывернулся наизнанку, чтобы сделать первые дни нашего брака как можно более запоминающимися.

Когда я выхожу из ванной, то ожидаю увидеть Фредди еще в постели, но это не так. Замечаю его на террасе, в халате. Подхожу ближе, вижу, что он говорит по телефону. Слов не слышу, но оживленный язык тела и то, как Фредди расхаживает, подсказывают: это по работе. Я слегка раздражаюсь, но не удивляюсь. Винс, скорее всего, даже не думает о том, что у нас медовый месяц. Знаю, Фредди мог бы и не отвечать на звонок, но никогда так не поступит, и я уверена: Винс прекрасно это понимает.

Расчесываю влажные волосы, когда Фредди наконец возвращается в номер, и ловлю его взгляд в зеркале, надеясь, что ему не испортили настроение.

– Все в порядке?

Он падает в кресло и запускает пальцы в волосы:

– Нет.

Я кладу расческу на туалетный столик и разворачиваюсь на вертящемся табурете лицом к нему:

– И что случилось?

Мне, вообще-то, не слишком хочется говорить о его работе, но ясно, что ему необходимо успокоиться после этого звонка, выбросить из головы ненужное и вернуться к настроению медового месяца.

– Детка…

Что-то в его тоне предупреждает меня о надвигающейся грозе. Он обычно не называет меня деткой, знает, что мне это не слишком нравится. Я молчу, а он взволнованно потирает ладонями щеки, что на него не похоже.

У меня в голове разражается буря: их компания на грани банкротства? Он потерял работу?

– Фредди, что случилось?

Он встряхивает головой, потом подходит ко мне и опускается передо мной на колени. Это совершенно неожиданно. Вид у него смиренный.

– Лидс, мне нужно слетать в Лос-Анджелес. Всего на денек-другой.

Я таращусь на него, не постигая масштаба проблемы.

– Ладно, – медленно произношу я, и тут до меня доходит. – Так ты улетишь?.. Когда?..

Он нервно сглатывает и отводит взгляд:

– Этим вечером.

Я ошеломлена.

– Сегодня?

– Это лишь на завтрашний день, – спешит продолжить Фредди умоляющим тоном. – Ты оглянуться не успеешь, как я вернусь.

Я чувствую, как закипает моя кровь.

– Да ты шутишь, верно? Фредди, у тебя медовый месяц! Наш медовый месяц!

Он кивает, быстро, явно и сам терзаясь:

– Думаешь, я не понимаю? Лидс, я отказался было, но тут такой момент с этими клиентами… Они готовы подписать завтра контракт с кем-то еще, им поступило предложение невесть откуда… Я же умасливал их несколько чертовых недель, даже мальчишник сократил из-за них, помнишь?

Он просит меня понять, но я не понимаю.

– Мне кажется, это не совсем одно и то же, – говорю я, глядя на него в упор. Не может ведь он искренне считать, что это в порядке вещей или что нормально сравнивать мальчишник с медовым месяцем? – Откажись!

Он возводит взгляд к потолку:

– Лидия, это же Винс! Ты знаешь, я не могу отказаться.

– А что он сделает? Уволит тебя?

Он фыркает:

– Ради этого контракта я пахал день и ночь! Он мой! И я не позволю кому-то выхватить его прямо у меня из-под носа в последнюю минуту, нет, черт побери!

И вот теперь я понимаю. Винсу не нужно было заставлять Фредди лететь в Лос-Анджелес.

– А как же мы? – тихо спрашиваю я.

Он смотрит в пол, потом снова на меня:

– Я все улажу, обещаю.

Мысленно подсчитываю. Мы здесь на пять дней и по крайней мере один из них теряем, даже два, если учесть дорогу. Почти половина нашего медового месяца исчезает по мановению руки Винса. Этого не может произойти, я не допущу! Сжимаю подбородок Фредди, глядя ему в глаза:

– Откажись! Скажи ему, что медовый месяц священен.

Муж смотрит на меня, мы разговариваем мысленно. Фредди просит меня понять, что это его путь, я же прошу увидеть, что мой путь – в другую сторону. Компромисса нет, как нет и нейтральной полосы. Кто-то должен проиграть.

– Я не могу.

Он встает и отходит, а меня внезапно обжигает изнутри пылающей яростью.

– Ты имеешь в виду, что не хочешь! – почти кричу я, и он оборачивается ко мне и широко разводит руки:

– Лидия, оглянись! Посмотри на этот номер. Как ты думаешь, кто заплатил за то, чтобы мы очутились в подобном месте? Чертов Санта-Клаус?

– Ох… – выдыхаю я, чувствуя себя глупо. – Ох, ну да… понимаю… За все заплатила компания и мы у них в долгу? Так и было задумано?

Теперь и Фредди злится:

– Черт побери, нет, конечно! Все заказали за несколько месяцев, сама знаешь. Но бывают иногда неожиданности, и всегда не вовремя!

– Не вовремя? – горячусь я. – Не вовремя?! Фредди, это не «не вовремя»! – Меня трясет от злости. Я горы сдвинула, чтобы оказаться с ним здесь, именно в это драгоценное время. – Это не то же самое, что «не вовремя»! Это мы, ты и я, и это наш единственный за всю жизнь медовый месяц! Неужели это значит меньше, чем твоя долбаная работа?