— Он ничего не видел, — покачал тот головой. — Меня Кристиан силой погнал… Я что-то разглядел, но подумал, это снова обман. Там он на каждом шагу — летишь на свет, а это луна в воде отражается или вовсе фата-моргана морочит…

Я переглянулась с мужем, но он только развел руками и повторил:

— Ведь я рассказывал, что оказался в кромешной пустоте… Но лучше поговорим об этом дома, а пока идемте-ка под крышу, там хоть не дует!

— Надеюсь, у смотрителя найдется что-нибудь согревающее? — тут же спросил Кристиан. — Опять же Вернеру горло подлечить нужно, а то я не разбираю, что он там бормочет!

Сказать, что старый Юрген изумился, увидев братьев, значит, ничего не сказать. Как его еще удар на месте не хватил! Однако он был крепче, чем казался, а потому вскоре на огне кипела вода в котелке, в кружки лилось подогретое крепкое вино, щедро сдобренное медом и перцем, а мокрая одежда сушилась у очага. Всех пожиток Юргена едва хватило, чтобы нам кое-как прикрыть наготу. Меня она, положим, не стесняла, но Эрвин явно не обрадовался бы, покажись я кому-то, кроме него, раздетой. Вдобавок тут было не жарко, сильно сквозило, и сидеть без одежды и без того иззябшим людям было просто опасно.

Одним словом, мне досталось лоскутное одеяло, в которое я смогла завернуться целиком, а им… ну, что отыскали, вплоть до какой-то рогожки.

— А теперь рассказывайте, — сказал неунывающий Кристиан, одной рукой обнимая за плечи брата, а другой подливая обоим вина. — Что вообще тут происходит? Последнее, что я помню — это борт «Лебедя»… у меня еще голова люто трещала с похмелья. Потом Элиза понесла какую-то чушь, а потом…

— Потом мы улетели, — сипло закончил Вернер.

— Мы пытались вернуться, — дополнил Герхард. — Я так уж точно, я ведь видел, что творится на палубе. И ты, Эрвин, тоже кинулся на выручку жене!

— Да, только не видел, что случилось потом, — кивнул тот. — Будто меня силой кто-то заставил подняться выше, и та же сила увлекла прочь, за горизонт. После я уже ничего не помню. Вы говорите о луне, о фата-моргане, а у меня этого не было. Я летел за Дитрихом, это точно, а потом стало темнеть, и я потерял его из виду и не смог найти, как ни искал. Не знаю, сколько времени это длилось… Вернее, теперь уже знаю, но там не мог сосчитать. Потом… потом я увидел свет маяка и полетел на него. К Марлин.

— И выбрался… — протянул Кристиан. — А потом решил вытащить нас?

— Мы не были уверены, что получится, — сказала я. — Вы ведь Эрвину родные братья, не мне, а он не умеет призывать. Хотя… нет, вру! Если бы не умел, вас бы здесь не было. Я стала будто бы рупором, через который он ухитрился докричаться до Вернера. А Вернер уже позвал Кристиана…

— А я захватил Герхарда, чтоб не болтался в нерешительности, как цветок в проруби, — непосредственно ответил тот. — Жалко, с Андреасом не вышло. Его с курса так просто не собьешь, а младшие слушаются его беспрекословно. Ну, кроме Эрвина.

— Постойте, но если вы говорите, что были там все вместе, неужели вы не видели меня? — нахмурился он.

— А… не знаю, не могу сказать, — честно сказал Кристиан. — Там все так странно и зыбко… Я только старался не потерять из виду Вернера, а он меня, но вот остальные… Вроде бы только что рядом был Андреас, глядь — а это уже Манфред! И ты где-то мелькал, и…

— Мартин и Клаус, — тихо сказал Вернер. — И Михаэля я видел.

— И я, — кивнул Герхард, помрачнев. — Тогда я и решил, что мы все-таки умерли. Их ведь больше нет среди живых, и раз мы видим их, то…

— То творится какая-то ерунда, — завершил Кристиан, допив вино. — Нет уж, братья-лебеди, похоже, помереть просто так у нас не выйдет! А судя по загадочно-мрачной физиономии Эрвина, он знает почему. Так, братец?

Эрвин не выдержал и улыбнулся.

— Да, знаю. Или, по меньшей мере, догадываюсь. Только это разговор долгий и тяжелый, и…

— И нам все равно некуда деваться с маяка, потому что волны внизу с вековой дуб высотой, — закончил Кристиан, выглянув наружу. — Поэтому рассказывай! И да, милейший Юрген, если у тебя найдется к твоей превосходной выпивке какая-нибудь закуска…

— Конечно, господа! — воскликнул смотритель. — Припасов у меня достаточно, уже к зиме готовиться начал. Там и еще пара бочоночков имеется, я нацежу, сколько будет угодно!

— Чем туда-сюда с кувшином бегать, мы лучше бочонок принесем, — ответил тот. — Пошли, Вернер. А вы без нас не начинайте, а то наливать не станем!

— Погодите, я с вами, а то вы половину по пути выпьете, — вздохнул Герхард и тоже вышел.

— Иногда мои братцы бывают на редкость деликатными, — вздохнул Эрвин и улыбнулся. — Как же мне их не хватало…

— Нужно вернуть остальных, — напомнила я. — Но сегодня уж точно не выйдет. Кажется, одному человеку — и даже русалке — такое не по силам.

— Как и сказала тебе ведьма? — спросил он. — Элиза не могла спасти нас всех, потому что она всего лишь слабый человек?

— Именно. То, что сегодня нам удалось такое… это иначе, как чудом, и не назовешь!

— Но ты была не одна, — прошептал Эрвин. — Может, от меня не так уж много проку, но я сделал, как ты просила…

— У тебя получилось, — улыбнулась я. — Хотя бы трое… И мы еще придумаем, как вернуть этого вашего упрямого Андреаса и остальных!

— Теперь я в этом не сомневаюсь, — серьезно сказал он, и тут ввалились старшие братья с бочонком вина и снедью. — Н-да… чую, утром нас отсюда будут выносить.

— Зачем выносить, тут проспимся, — не менее серьезно ответил Герхард, занял место на колченогом табурете и попросил: — А теперь расскажи, что тебе удалось разузнать…

Рассказ занял немало времени, к тому же Кристиан поминутно перебивал и задавал вопросы по делу и не очень. Так или иначе, но уже светало, когда мы с Эрвином закончили свою повесть. К тому времени и одежда наша совсем просохла, можно было одеться.

— Да, без этого бочонка такие новости я бы не переварил, — задумчиво сказал Кристиан, а Вернер кивнул. — И ни за что не поверил бы, если бы сам не побывал птицей. А так… ну, фея, ведьма, какая разница? Одинаковая пакость.

— Не скажи, обычную ведьму убить не так уж сложно, — заметил Герхард, поглаживая короткую бородку, — а вот с феей это не пройдет, если я верно понял. Однако способ есть, не так ли, Эрвин?

— Есть, — кивнул он. — Но мы не знаем, получится ли. Попытаться всяко стоит.

— Неужели же сидеть сложа руки, — хмыкнул Вернер, который почти что обрел нормальный голос, но слегка окосел — так рьяно Кристиан подливал ему «лекарство». — Говори, что нужно делать.

— Пока мы можем только ждать, — покачал головой Эрвин. — Марлин считает, что до следующего праздника. Да и деревья говорят, что зимой феи не так сильны, а потому стараются управиться со своими делами до перелома года.