крепких стариков. Правда, потом перестал. Нужда в таком количестве бойцов иссякла. Потому что больше мутантов, тем больше опасность для самого Камнебрюхого. Слишком много сильных мутантов в подчинении он держать не мог, поэтому, видимо, и не плодил их сверх меры.

Ну а дети… Каждый из них хотел стать мутантом, поэтому и не отлипали от Зур’даха с Маэлем. Расспрашивали обо всем. Они как-то прознали, что друзья пришли «оттуда», из Подземелья, и расспрашивали о нем, о дроу, о тварях. И тут Маэлю было где развернуться.

Уж он потчевал гоблинят историями про Подземелье с огромным удовольствием. Преувеличивая всё, что с ними происходило, а некоторые случаи и просто выдумывал на ходу. И всё равно его слушали с открытыми ртами. Потому что он был мутант и он был сильный. Это он скоро доказал на деле, так как кроме гноллей, их двоих решила попробовать на крепость банда нелюдей. Дело снова происходило на границе. В этот раз Зур’дах позволил Маэлю разделаться с ними самому, и теперь зрителей было гораздо больше. Тех, кто видел унижение этих нелюдей.

Сидеть на окраинах трущоб и на границе друзья полюбили, потому что тут постоянно происходили мелкие стычки, в которых можно было размять руки-ноги. Копьями в драках они ни разу так и не воспользовались: велик шанс кого-то случайно убить, а этого никто не хотел.

После пяти-шести подобных стычек к ним просто перестали лезть. Стало понятно, что их не взять ни количеством, ни неожиданностью. Слишком разные были уровни подготовки.

Не трогал их и вожак. Он просто оставил всё как есть. Во всяком случае, так это выглядело. Они сидели на границе и тренировали Ыглара и его друзей.

Зур’дах пытался восстановить навыки рисования. Но сами рисунки пока никому не показывал — рисовал и стирал. Он вновь занял себя чем-то, что ему нравилось.

Хоть на первый взгляд трущобники рабами не были, но на деле… Многие из них выполняли то, что приказывал Вожак, и это, в общем-то, не сильно отличалось от рабства. Разве что ошейника с кандалами не было. Однако они были так же привязаны к трущобам, как раб к хозяину. Покинуть их они не могли. С их силой они погибли бы уже недалеко в предгорьях, это уж не говоря о том, что по одиночке их просто переловили бы и сделали рабами. Свободно гоблины могли существовать только в трущобах. Только тут их не трогали. И, похоже, это была какая-то негласная договоренность с городом.

Не сильно отличалась тут роль женщин от той, что была в борделе Неларии. Шлюх тут хватало: старых, помоложе, уродливых и не очень — и всегда у них находилась работа. Гоблины трущобники пользовались деньгами, в основном медяками — самой мелкой монетой, бывшей в ходу в городе. И по сравнению с ними Зур’дах и Маэль были богачами, потому что у них сохранились деньги, которые заплатила им Нелария. В борделе им их было просто некуда тратить.

Уже на следующий день друзья возобновили тренировки с копьем. Им этого физически не хватало. Хотелось дать телу поработать на полной скорости и с достойным противником, а такими были только они друг для друга.

Сначала они двигались плавно и небыстро. Тело вспоминало давно не используемые связки и приемы. Удар, прыжок, уворот. Их копья сталкивались и лезвия проходили в опасной близости у тела. Но это лишь для посторонних. Сами они прекрасно знали манеру боя друг друга, да и основа движений у них была одинакова. Однорукий вдалбливал навыки на десятилетия. Захочешь — не забудешь.

Стойка за стойкой. Сначала очень медленно, а потом разгоняясь.

От тренировочного боя перешли к синхронным движениям.

Места хватало. Под конец пошли перекаты, кувырки и мощные выпады, рассекающие воздух.

Гоблинята завороженно смотрели на их движения, переходящие в тренировочный бой на запредельной скорости.

Зур’дах решил показать это не только детям, а и тем, кто наблюдал вдали. Показать часть навыков, чтобы они думали прежде чем что-то делать. Делать что-то глупое.

Через минут двадцать они, тяжело выдохнув, упали на пол. Кровь они не использовали, только силы организма.

— Да…без тренировок выносливость падает, — пыхтя сказал Маэль.

— Да уж…

Те легкие тренировки у Неларии и близко не стояли с настоящими тренировками, которые они помнили еще с Ям. Вот там тело всегда работало на пределе, до полного истощения, и такого истощения у них уже давно не было.

Впрочем, отдышавшись, они продолжили тренировку. Уже серьезнее: удары стали точнее, тяжелее, быстрее. Малью приходилось задействовать всю свою скорость, чтобы избегать тычков и выпадов друга.

Через час они уже тренировали детей. Маэль кулачному бою, Зур’дах — копью.

И Зур’даху это понравилось. Ему нравилось тренировать этих мелких восторженных гоблинят, которые смотрели на них с другом раскрыв рты.

И это совсем не было похоже на «долбежку» в Ямах, как и на то, как их гонял до десятого пота однорукий.

Не так и плохо тут, в трущобах, — мелькнула мысль у Зур’даха, — Если б только не так грязно и не так воняло…

* * *

Шарх Камнебрюхий следил за новичками. Иногда он сам выбирался наверх, но чаще ему доносил увиденное Гарх и другие подчиненные. Молодые чужаки были отличными бойцами. И если поначалу еще какие-то мысли у Шарха на их счет были, то, понаблюдав однажды за их тренировками, он отдал должное их мастерству и….скорости. И ведь это они двигались еще без использования силы Крови, а что будет, когда они ее применят?

Нет, он четко понимал, что с такими бойцами лучше иметь…хорошие деловые отношения.

Собственно, стал понятен интерес, который проявлял к ним Джарл Теневик. Он явно ждал нужного момента, чтобы прибрать их в свои отряды убийц. Вот только Шарх уже видел, что эти двое друзей не из тех, кто согласятся на подобное. Тем более, недавно просочились слухи о штурме особняка Неларии, где было много убитых среди убийц. И кто их убил, было несложно догадаться.

Так что Шарх делал то, чего не делал никогда — просто игнорировал Джарла и его просьбы о том, чтобы подобраться поближе к гоблинам. Ему надо — сам пусть подбирается, — решил Камнебрюхий, — Мне своя жизнь важнее.

Самое главное, что эти двое ни на что не претендовали: ни на его власть, ни на положение в трущобах. Их это просто не интересовало, зато они тренировали мальчишек.

Пусть тренируют, — думал Шарх, — Всё равно все эти детишки пойдут скоро на продажу. А