думаю, я просто… наверное, мне сейчас нужно побыть одной. Давай созвонимся утром? Я хочу смыть косметику и лечь спать. Мне нужно все переварить, разобраться в чувствах.

– Конечно, Хал. Я могу поспать у вас… если хочешь.

Я качаю головой:

– Не нужно. Все в порядке. Я позвоню тебе, обещаю, – я притягиваю ее к себе, крепко обнимаю, прежде чем отпустить. – Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, моя девочка, – бросив последний взгляд через плечо, она покидает меня с грустной улыбкой.

Я оцепенело выполняю рутинные действия: принимаю душ, снимаю макияж, переодеваюсь в одну из своих футболок. Слезы наворачиваются на глаза, когда я осознаю, что больше никогда не надену футболку Лейна.

Слова этих парней просто лишний раз убедили меня в том, насколько я ему не подхожу. И никогда не подходила. И тот факт, что у нас был секс, ничего не изменил.

Я просто… влюбилась в этого парня и надела розовые очки, потому что не хотела видеть реальность.

Я глупая девчонка, которая влюбилась и проигнорировала то, что было у меня прямо перед носом.

Через пару минут раздается тихий стук в мою дверь, а затем она открывается, и на пороге появляется Лейн.

– Детка? – окликает меня он, проходя через дверь и закрывая ее за собой. – Почему ты ушла? Я тебя везде искал. Я волновался.

Проглотив подступающие к горлу эмоции, я заправляю мокрые волосы за ухо.

– У меня разболелась голова, и я попросила Вив проводить меня домой.

Он в замешательстве морщит лоб, когда подходит ближе:

– Почему ты не нашла меня? Я бы тебя проводил. Что происходит?

– Я… нам надо поговорить.

– Халли… рассказывай, что такое, – он подходит ближе и садится на кровать.

– Я думаю, что нам пора заканчивать, Лейн, – заявляю я, прикусив губу и стараясь сдержать слезы до тех пор, пока не останусь одна. – Мы сделали то, на что договаривались. У контракта есть срок действия.

– Что? Почему? – он качает головой, словно не может поверить в то, что я говорю.

Я тянусь к браслетам на своем запястье и замечаю, что он не надел свой. Очевидно, он бы его не снял, если бы не пытался подцепить другую девушку, верно?

Прокашлявшись, я натягиваю фальшивую улыбку:

– Мы разве не так договаривались? Мы решили, что сделаем дело и разойдемся. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Я думаю, нам пора разорвать все связи и двигаться дальше. Без обид.

Мой желудок словно завязывается в узел, и я еле-еле выдавливаю слова.

Я совершенно так не думаю, но сегодняшний вечер был просто напоминанием, что каким бы душераздирающим это все ни было, между мной и Лейном никогда не будет ничего, кроме временного контракта. Даже если для моего сердца уже слишком поздно, потому что оно уже принадлежит ему.

– Без обид? Нихрена подобного. У меня есть обида, и я не собираюсь держать их в себе. Почему контракт должен быть временным?

Я невесело смеюсь, качаю головой, встаю с кровати и отодвигаюсь подальше, пока не наделала глупостей, например, окончательно не уничтожила свое и без того разбитое сердце и эго.

– Потому что у нас с самого начала все было временно.

На мгновение его лицо искажает боль, и он молчит, только челюсть напряженно работает.

– Халли… это не было временно. Все вот это, – он обводит рукой пространство между нами, – Это вообще нихрена не временно.

– Конечно, временно! – восклицаю я. Я плачу, мой голос срывается. – Лейн, ты ни разу не взглянул на меня до того вечера, когда узнал о контракте. Ты ни разу не проявил ко мне интереса, кроме как к подружке твоего брата. До тех пор, пока я буквально не набросилась на тебя.

– Откуда ты это взяла? Что случилось на вечеринке? Все было в порядке, а тут – на тебе!

– Мне напомнили о том, кто ты есть, и кем я всегда буду. Вот и все, – шепчу я.

Он пристально смотрит на меня:

– Да, ну и кто же я, Халли? Раз уж ты все обо мне знаешь.

Когда он встает с кровати и подходит ближе, я поднимаю руку, чтобы остановить его. Горячие непролитые слезы застилают мне глаза, и я кусаю губу, пока не чувствую острую боль, чтобы сдержать их.

– Я никогда не буду той девушкой, которая тебе нужна, Лейн. Я всегда буду чудилой. Эксцентричной – это слово считается не таким обидным. И знаешь, что? Я люблю себя такой больше всего на свете. Я люблю себя такой, какая я есть. Я горжусь тем, кто я есть. Я боролась за ту девушку, которой являюсь сегодня. И я выбираю себя, потому что мы с тобой друг другу не подходим, – я качаю головой, смахивая предательскую слезинку.

– Черт возьми, Халли, не плачь, детка. Пожалуйста, – умоляет он. – Что значит «мы не подходим друг другу»? Мы подходим идеально!

– Ты звезда кампуса. Без тебя ни одна вечеринка не проходит. А я люблю теории заговора и предпочитаю любой вечеринке фильм о снежном человеке. Я ношу черную одежду и много лет одни и те же кроссовки. Такая девушка тебе нужна, Лейн? – я замолкаю. – Такая девушка не будет встречаться с главным сердцеедом всего универа, потому что еще недавно она даже поцеловаться ни с кем не могла, из-за неуклюжести. Нам не суждено быть вместе, Лейн.

– Какая разница? Кого волнует, что другие люди думают о нас, Халли? Кого это волнует, когда я знаю, что ты подходишь мне лучше, чем кто угодно другой? Кому какое дело, что думают другие? Они нас совсем не знают. Мы идеальная пара.

Я грустно улыбаюсь, и мое сердце болит так, как раньше никогда не болело. Так вот, что такое разбитое сердце… все, на что ты надеялся и о чем мечтал, разбивается вдребезги у твоих ног. А хотелось, чтобы все было иначе. Ты думала, что все будет идеально во всех отношениях, а этого никогда не будет.

У нас нет ничего общего, кроме сильной связи… но этого недостаточно.

Огонь горит ярко, но оставляет за собой лишь пепелище.

– Я должна защитить свое сердца, потому что оно болит больше, чем когда-либо, и я должна беречь его, потому что за меня никто этого не сделает, – шепчу я.

Подойдя ближе, он берет мое лицо в ладони:

– Я сделаю, Халли. Я буду беречь твое сердце. Я хочу защитить его любой ценой, защитить тебя. Но ты мне не даешь.

Мои глаза закрываются, когда по ним скатывается слеза, и я чувствую, как его большой палец