– И нам нужен снег. И…

Подняв лицо, она поцеловала Хью.

– Что это такое было?

– Просто я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю.

Схватив его, Келли начала двигать рукой, медленно и ритмично. Хью не помнил, когда они в последний раз занимались любовью. Точно ни разу после появления веспов, и до того тоже прошло какое-то время. Они по-прежнему любили друг друга, однако жизнь была напряженной, утомительной, заполненной разными вещами, которым приходилось уделять время; нужно было заботиться о детях, навещать в больнице Линну, – работа и повседневные заботы, и еще тысяча других причин, чтобы быть слишком усталым, слишком вялым.

Они снова поцеловались, долго, страстно, после чего Келли забралась на мужа, продолжая работать рукой, и прижалась к нему грудями. Хью провел кончиками пальцев по ее спине, стиснул ягодицы, нырнул между ног.

– Нам нужно вести себя тихо, – прошептал Хью, подумав о Линне и Джуде.

Но Келли беззвучно рассмеялась, и он почувствовал, как у него в груди также родился смешок, вырвавшийся на свободу несколькими глубокими вздохами.

– Когда я кончу, я закричу, – выдохнула ему в рот Келли. – Вот это будет славная смерть!

Какое-то время они полностью отдавались ласкам, и все остальное отступило.

* * *

Лежа в постели и слушая, как учащенное дыхание Келли замедляется, переходя в сон, пытаясь разобрать в темноте очертания предметов, Хью услышал звук. Шорох, затем тихий стук.

Он уселся в кровати. Келли пробормотала что-то во сне, но не проснулась.

Бесшумно дыша ртом, наклонив голову вбок, Хью снова прислушался. Кто-то из детей или Линна ворочаются в кровати? Весп скользнул под крышу, укрываясь от дождя? Звук больше не повторился, однако в своем сознании Хью слышал его снова и снова, пытаясь разобраться, что же это могло быть.

Возможно, это даже был стук его успокаивающегося сердца. Он лежал, уткнувшись головой в подушку, и, наверное, услышал стук крови в висках или…

Новый звук, на этот раз определенно снаружи.

Вскочив с кровати, Хью метнулся к окну, отдергивая шторы. На улице не было видно практически ничего кроме едва различимой грани между небом и землей. Схватив фонарик, Хью прижал его к стеклу, чтобы избавиться от бликов, и включил свет. Он успел увидеть какое-то движение, мелькнувшее у ограды, но когда присмотрелся, все уже было неподвижно. Хью не мог сказать, что это было и было ли вообще что-нибудь помимо дождя и теней, пляшущих в луче фонарика.

– В чем дело? – шепотом спросила Келли.

– Не знаю, – ответил Хью. – Ничего.

Однако он выключил фонарик, натянул брюки и отправился убедиться в том, что это действительно ничего.

На лестничной площадке было тихо. Хью услышал, как негромко сопит Линна и кто-то из детей ворочается во сне. По крыше над головой стучал дождь. Где-то капала вода. Больше ничего не было слышно.

Дойдя до лестницы, Хью остановился и, склонив голову набок, прислушался.

– Хью! – шепотом окликнула его из комнаты Келли. – Кто-то выходит из дома!

Элли? Джуд?

Хью снова вспомнил этот звук – шорох и мягкий удар. Включив фонарик, он направил его вниз, освещая лестницу и коридор. Что-то болталось у входной двери на шнурке, пропущенном в почтовый ящик. Другие такие же предметы были разбросаны на коврике под дверью, и от каждого отходил шнурок, с помощью которого он был бесшумно спущен внутрь.

– Хью… – начала было Келли, стоя обнаженная в дверях спальни.

И тут зазвонили телефоны.

#ЛондонвСумерках

«Твиттер», понедельник,

5 декабря 2016 года

Кто-то меня тряс. Я и так едва дремала, или, по крайней мере, так мне казалось, но, резко усевшись в кровати, я какое-то время не понимала, где я и что происходит. Голова у меня была тяжелой, остатки сна цеплялись к сознанию. Я была одной из лошадей большого табуна, мы неслись по холмам, мои копыта высекали огонь, и восхитительная песня моих собратьев сопровождала наш бег. У того, кто нас преследовал, не было никаких шансов. Зверь, загнавший нас в горы, безнадежно отстал.

И тут я поняла, что Джуд что-то говорит мне; я увидела, что он кричит, в панике забыв о том, что безопасность в тишине.

Найдя его руку, я резко стиснула ее. В свете, проливающемся с лестницы, Джуд начал показывать знаками:

– Там телефоны!

– Что? – спросила я.

– Звонят телефоны, в прихожей, и я вижу их снаружи, как будто они…

В дверях спальни появилась мама, в накинутом на плечи одеяле.

– Уходим, быстро!

Джуд вытащил меня из постели. Схватив джинсы и пуловер, я быстро натянула их на ходу, спеша на лестницу. Там уже стояла Линна, вдруг показавшаяся мне такой старой, растерянной и беззащитной, что у меня в груди все оборвалось. Я всегда считала свою бабушку сильной.

– Вниз! – приказала мама. – Помогите папе!

Метнувшись назад в спальню, она бросила одеяло и принялась хватать с сушилки свою одежду.

Джуд сбежал вниз первым, я последовала за ним. Папа был у входной двери. Он зажег весь свет, и я первым делом заметила ружье у стены. Во вторую очередь я увидела телефоны. Папа топтал их, превращая ногами в кучки стекла, пластика и металла, и он был босиком!

– Папа, ружье! – окликнула его я.

Папа поднял на нас взгляд. В его выпученных глазах была паника. Затем он схватил ружье и прикладом расколошматил два последних телефона.

Папа выпрямился, держа ружье в руках.

– Другие на улице, – пробормотал он, в растерянности расхаживая перед входной дверью.

– Кто это?.. – начала было я, и реакция моих близких явилась достаточно красноречивым ответом. Папа отпрянул от двери, Джуд вцепился мне в руку. Брат был в ужасе.

– Колотят в дверь, – показал знаками он.

– Это они? – спросила я.

Оглянувшись, папа кивнул. Затем он перевел взгляд на появившуюся на лестнице маму, теперь уже полностью одетую.

– Они положили их на подоконники, – сказала мама, медленно и отчетливо, чтобы я смогла разобрать слова.

– Веспы разобьют стекла, – сказала я. – Но даже если они проникнут в дом, а мы будем вести себя тихо, может быть, все обойдется?

– Они пытаются нас убить, – возразила мама. – «Преподобный» и его приспешники пытаются нас убить, так что мы должны быть готовы к этому. Мы все. Джуд, ты остаешься с Элли. Хью?

Я обернулась к папе. Он стоял лицом к входной двери, и я не разобрала, что он ответил.

Джуд стиснул мне руку.