«Преподобный» и второй «притихший» поспешили на помощь своему товарищу. Я увидела, как «преподобный» внезапно споткнулся и исчез за оградой, и впервые у него на лице появилось какое-то другое выражение помимо безумия.

Должно быть, именно тогда Линна закричала. Впоследствии Джуд рассказал мне, что это был скорее торжествующий крик радости, чем вопль страха или боли, и это хоть как-то облегчило воспоминание о том, что произошло дальше. Но совсем немного.

Бледные тени налетели со всех сторон. Одни пронеслись мимо меня по направлению от дома, другие свалились с черного неба, многие слетелись с деревьев и погруженных в темноту полей, спеша на внезапный громкий звук. Они облепили сплошной массой Линну и остальных, лежащих на земле за стеной, и больше я свою бабушку не видела. Но я запомнила печальную улыбку у нее на лице, когда она пробегала мимо, и свое удивление тем, что моя старая, больная бабушка бежит так быстро. Наверное, я никогда не видела ее такой полной жизненных сил.

Руки схватили меня за плечи, и я резко развернулась, но это был лишь Джуд, с широко раскрытыми от ужаса глазами, но тем не менее он выбежал на улицу, чтобы помочь мне вернуться домой. Брат приложил палец к губам, хотя в этом жесте не было никакой необходимости. Кивнув, я поднялась на ноги, и мы, держась за руки, направились к дому.

Каждый шаг отзывался острой болью вины. «Я должна помочь Линне! Мы все должны поспешить туда, сразиться с веспами и освободить бабушку, перебить всех тварей, которые пытаются ее убить!»

Но там уже было по меньшей мере двадцать веспов, и отовсюду слетались все новые.

Линна не хотела, чтобы мы ей помогали.

Когда мы дошли до двери, у меня перед глазами все расплывалось. Слезы страха, ужаса и горя сжигали прикосновение холодного ночного воздуха к моей коже. Папа сидел в дверях, обхватив голову руками, у него под ногами собралась лужица крови. Мама стояла у него за спиной, держа в одной руке окровавленный нож, в другой вилку для жарки, рубашка у нее была разрезана и запятнана кровью, обнажившееся плечо зияло рваными ранами, глаза были широко раскрыты.

Ее взгляд метался между нами, вернувшимися в безопасность дома, и ужасом за стеной. Где умирала ее мать. У меня мелькнула мысль, почему она не поспешила на помощь. Позднее Джуд рассказал мне, что последним, что бросила Линна нашей маме, было: «Стой здесь, моя милая девочка!»

Мы с Джудом споткнулись о порог и упали в дом. Обернувшись, я увидела, как мама, поколебавшись всего одно мгновение, закрыла дверь. Повернув замок, она развернулась, прислонилась к двери и бессильно сползла на пол.

Я увидела в ее глазах, что даже тень надежды в ней умерла.

Не по сезону ранние снегопады на западе Германии привели к тому, что десятки тысяч веспов потеряли ориентацию, стали медлительными и сонными. Таких можно было без труда ловить и убивать. Многочисленные отряды, иногда из полицейских и военных, а гораздо чаще из простых неравнодушных граждан прочесывали улицы безмолвного Франкфурта, убивая веспов ножами, вилами и сделанными наспех из подручных материалов пиками, а также стреляя в них из луков. Мертвые туши собирались в мешки и сбрасывались в Рейн. Точного подсчета никто не вел. Связь работает с перебоями. Но с наступлением холодов начался ответный удар.

«Рейтер»,

вторник, 6 декабря 2016 года

В Антарктиде находятся в полной безопасности 1233 человека.

Энгус Макриди, начальник антарктической исследовательской станции «Халли»,

вторник, 6 декабря 2016 года

Им необходимо покинуть дом.

Распоряжался всем Джуд; он все продумал, собрал всех вместе. Мальчик суетился на кухне, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться, нет ли каких-либо звуков за дверью, ведущей в дом. Телефоны перестали трезвонить. «Притихших» нигде не было видно. Хью с гордостью наблюдал за своим сыном, но всякий раз, когда он зажмуривался, ему казалось, что его череп расколот пополам, а глаза в глазницах превратились в месиво.

Он налетел на торец массивной двери лицом, с такой силой, что сломал нос, выбил два зуба и получил трехдюймовую рваную рану на лбу. Впрочем, возможно, она из-за кровотечения выглядела страшнее, чем было на самом деле. У него кружилась голова, его тошнило, и он подозревал, что, вероятно, получил сотрясение мозга. Каждый раз, когда Хью поднимался на ноги, окружающий мир начинал качаться, и ему приходилось хвататься за стол, чтобы удержать равновесие.

Келли тоже получила травмы и не отходила от мужа. Однако ее бессилие было обусловлено другими причинами. Только что Келли стала свидетелем того, как погибла ее мать – не прямо у нее на глазах, но достаточно близко, чтобы не было особой разницы. Ее била дрожь, и она прижималась к Хью. Тот постарался как мог осмотреть раны у нее на плече, груди и руках. Они распухли и кровоточили; скорее всего, начиналась инфекция. Трудно было сказать, какие неведомые, экзотические заразы могли переносить эти твари.

С Элли, похоже, все было в порядке. Она повсюду следовала за Джудом – выше ростом, крепче телосложением, однако сейчас Элли беспрекословно слушалась своего младшего брата. Хью наблюдал за своей дочерью, ища какие-либо признаки ранений или травм, но, наверное, все самое серьезное скрывалось внутри. Впоследствии это еще отзовется, однако в настоящий момент девочка по-прежнему оставалась сильной и крепкой.

«У нас мозги съедут набекрень, – подумал Хью. – Может быть, у всех одинаково, может быть, у каждого по-своему». Он медленно моргнул, и под веками все стало красным.

Им нужно было вымыться, обработать и перевязать раны, однако с этим придется подождать. Подождать придется со всем. Потому что им необходимо уходить отсюда.

Джуд и Элли вдвоем собрали все, что могло пригодиться. Ручку от швабры, теперь с ножом, лезвие покрыто темной кровью веспов. Рюкзак, который Хью принес из спальни, с теплой одеждой и двумя коробками патронов. Хью попытался было перезарядить ружье, но Элли мягко забрала у него оружие и положила на стол.

Джуд то и дело подходил к окну и выглядывал на улицу. Прикрывая глаза ладонями, чтобы защититься от слабого света кухни, он озирался по сторонам.

Хью понимал, что они могут нагрянуть в любой момент. На самом деле он не знал, сколько всего «притихших»; и хотя кто-то из них был ранен или даже убит, наверняка кому-то удалось убежать. Выстрелами из ружья Хью зацепил двух или трех человек. Он нисколько не переживал по этому поводу и даже испытывал некоторую гордость; пусть раскаяние, если наступит, то позже, сейчас, к счастью, его не было. Высокий мужчина, схвативший Элли, практически наверняка погиб, как и Линна. Возможно, и «преподобный» вместе с ними.

Хью очень хотелось надеяться, что «преподобный» погиб.

«Притихшие» могли напасть снова. Скорее всего, они убежали в поля. Вероятно, немногие оставшиеся в живых сбились в кучку под деревьями или возле стены, растерянные, оглушенные, теперь, когда их предводитель стал кормом для веспов.