— Забирай вместе с сейфом. Только там эта маленькая чёрная сука ведёт себя спокойно, — немного нервно произнёс Атаман. — По сравнению с ней все мои развлечения — сущая мелочь. Потому что именно эта дрянь может проделать в Петрограде огромную дыру, размером с десяток футбольных полей. Уж не знаю, зачем её надо передать тебе. Но знаю, что видеть её здесь не хочу. Пусть будет где-нибудь подальше…

Я не отводил от сферической Пустоты глаз. И спросил Атамана:

— Ты говоришь так, будто знаком с этим… феноменом.

Атаман замолк на несколько мгновений. Потом хрипло ответил:

— Знаком. Я был матросом. А моряки многое видят за свою жизнь. Вот и я видел… на что эта дрянь способна. Как она поглощает половину порта, вместе с кораблями, вместе с людьми, вместе с моей командой. Мы тогда стояли в Эфиопии. Я задержался, чёртовы негритянки были слишком хороши и жадны до денег, которые я щедро сыпал в их руки, чтобы я просто так ушёл. Несмотря на жёсткий выговор, который меня ждал от капитана. Но именно опоздание на судно спасло мне жизнь… — он покачал головой и посмотрел на Пустоту. — Официально это была неудачная энергетическая техника. Но никакая техника не стирает предметы из пространства и времени. Для избавления от техники не вызывают специальные службы сразу нескольких империй, включая Российскую…

Потом он тихо добавил:

— Я дальше от смерти любого из вас. Я не постарею, как обычный человек. Не умру от болезни. Меня не убьёт техника умерщвления. Но от этой дряни ничего не поможет. Никакая магия. Только чудо, в которое её заключил наш общий «друг», — он криво ухмыльнулся, взглянув на меня. — Или его люди… или дьявол знает кто ещё. Я с такой магией не знаком. Хотя мои добытчики искали что-то похожее по другим мирам. За такую силу хорошенько бы заплатили даже князья. Но кроме этого… — он качнул головой в сторону сейфа, — у меня до сих пор нет ничего.

Это было неудивительно. Потому что даже в «Зеркальной Башне» не имелось таких магических технологий, способных вот так удерживать Пустоту. Хотя они были на несколько порядков выше, чем в этом мире.

Может, если бы у нас были подобные, у меня бы получилось тогда выжить в битве с Архидьволом Пустоты?

А у скольких бы тогда получилось выжить вообще?

Скольких моих соратников, собратьев и верных друзей?

— Как он попал к тебе? — спросил я.

— Доставили. Какие-то важные шишки, работающие на нашего «друга». Я не задавал вопросов. Пусть я не последняя личность в этом городе, — он довольно прорычал. — Но эти дела меня не касаются. Иначе будут проблемы с бизнесом. Моё дело — передать. Всё. Так что теперь это твоя проблема, — он захлопнул дверцу сейфа. Магические печати на нём вспыхнули, закрывая его. — Только я должен передать тебе право на владение сейфом. Нужна лишь капля твоей крови.

— Обойдёшься, нечисть, — твёрдо сказал я. А затем добавил: — Используем ману, — ответил я и создал на кончике пальца огонёк из своей чистой маны.

Атаман закатил глаза, но кивнул.

— Не все могут её выделить в отдельную субстанцию. Я, например, предпочитаю физический носитель. А в крови маны больше всего, — он положил руку на сейф. Из неё вышло несколько кровавых капель, которые, попав на сейф, заставили его активизироваться. Установлена связь. — Теперь давай свою ману.

Я отправил сгусток маны на сейф. Из магической печати на его дверце выскочили энергетические щупальца, которые втянули мою магию. Тут же печать вспыхнула, а я ощутил с сейфом энергетическую связь. Будто мог потянуть и он поддастся. Он признал во мне хозяина.

Атаман встряхнул рукой и отошёл назад.

— Единовременно у него может быть только два хозяина. Один — тот, кто обеспечил доставку ко мне. А своё право я только что передал тебе. Можешь забирать, — но тут он хитро прищурился. — Но сначала я дам то, что ты ищешь здесь. Ты пришёл на рынок — это твои слова. А я, как его смотритель, помогу тебе найти всё, что ты пожелаешь…

Честно говоря, мне меньше всего хотелось иметь дело с торговцем запрещёнными веществами, ещё и вампиром, ещё и больным на голову садистом. То, что он убирал всякий мусор, нисколько его не оправдывало. Пусть он и рассказывал мне слезливые истории про то, как он боится Пустоты.

Я пришёл сюда, чтобы узнать, что «Голос» задумал. Но я не собирался набивать карманы этого нелюдя… Как и вообще оставлять его злодеяния безнаказанными.

Но что прямо сейчас мне стоило сделать?

Убить его? Подло. Ещё более низко, чем платить. Потому что он пустил меня в свой дом и, очевидно, доверился.

С другой стороны, оставлять его владельцем и расширителем опухоли, пожирающей Петроград, я тоже не собирался. А если «Голос» не согласиться с моим решением, то это будут только его проблемы. Потому что союзников тоже нужно уметь выбирать.

— Сначала мы с тобой хорошенько побеседуем, — я уставился на Атамана. Тот, не мигая, ответил мне тем же. Его красные глаза слегка поблёскивали. — Ты можешь устраивать кровую бойню с бандитами и всеми, кто сам её жаждет. Они знают, на что идут. Мне даже плевать на контрабанду. Но… — я подскочил к Атаману и оказался у него перед лицом. Он чуть отшагнул назад, но в остальном не дрогнул ни единым мускулом. Однако по его телу разгонялась проклятая кровь. — Я не позволю тебе травить людей.

— Взыграло благородство? — он оскалился. — Ты принижаешь их свободу воли. Ай-ай-ай, как это некрасиво. Так поступают только тираны.

Я схватил его за воротник, не отводя взгляда. Но не бил. Не атаковал. Даже не выпускал свет солума, хотя он бы превратил следующие несколько минут жизни Атамана в пытку.

Однако он сам хранил достойную выдержку.

— Ты играешь со мной в игры. Пока понимаешь, что я тебя не убью прямо здесь и сейчас. Мы с тобой действительно на одной стороне. Но этот союз рано или поздно потеряет смысл. А значит, я потеряю всякий смысл оставлять тебя в живых. У тебя ещё есть время, чтобы свернуть эту лавочку. Но если ты этого не сделаешь, то это сделаю я. Быстро. Жёстко. Не больше, чем за сутки. У тебя только один способ избежать смерти, от которой ты спрятался за проклятьем вампиризма…

Тут он гневно сверкнул глазами и обнажил клыки. Но дальше не пошёл. А молча слушал, что я ему говорю. И я говорил:

— Закончи это сам, чтобы мне не пришлось. У меня