— Демьян, я вернулась, — открывается дверь, в нее заглядывает веселая Аня. Только сейчас замечаю насколько на ней блядский наряд — короткая до задницы юбка и топ. — Сейчас сварю тебе кофе… — заметив Раяну, сбивается и последние слова растягивает.

— Не о чем нам больше говорить, — Раяна отталкивается от стены, с вызовом смотрит в глаза. — У меня все прошло, — ровным холодным тоном. Смотрю в ее красивые глаза, хочу увидеть, что она лжет, но там штиль. — Да и не было ничего, — прыскает смертельный яд прямо в сердце. — До свидания, — ухмыльнувшись, уходит. Аня растерянно переводит взгляд с Раяны на меня. — Всего доброго, — прощается в тоне ни капли яда, одна доброжелательность.

Меня еще долго не отпускает. Демоны рвут душу. Готов ее отдать, зачем она мне теперь? Вместо кофе, я хлестаю виски, но меня все равно не отпускает!

«У меня все прошло…» — как выстрел в упор. Мне теперь с этими дырами в сердце надо как-то жить!

Утром просыпаюсь у Яна. В голове ездят поезда, во рту пустыня. Тянусь к телефону посмотреть время. Вверху экрана сообщение от Раяны.

«ОК» — капсом. Ответ на мое сообщение, которое я не помню, чтобы писал.

«Сделай так, чтобы наши пути больше не пересеклись. Держись от меня как можно дальше…»

Глава 68

Раяна

Капризный месяц март никак не определится с погодой. Первые теплые деньги сменяет холодный циклон со снегом и порывами ледяного ветра. Через два дня снова солнце, которое дарит прекрасное весеннее настроение, если не обращать внимания на слякоть и лужи. Устала от зимы, в этом году она показалась мне нескончаемой. Хочется тепла. Не только на улице, но и в душе, где свирепствует вьюга последние несколько месяцев, заметая ледяной крошкой невидимый орган. Моя душа покрылась коркой льда, жаль при этом она не перестала чувствовать…

Сбрасываю все теплые вещи на кровать, перебираю их больше часа, подбирая подходящий «лук». На улице вечерами еще холодно, но в машине у Германа будет относительно тепло. Когда он предложил мне поехать с ним на первые в этом сезоне гонки, я отказалась. Не впечатляют меня игры со смертью. Развлечения мажоров не для меня.

Я бы не пошла, но вчера вечером Ника уговорила меня составить ей компанию. До сих пор удивляюсь, как легко согласилась, не противопоставила ни одного аргумента.

— Мне нужна твоя поддержка, Раяна. Ян от меня не отстанет, а я не хочу ехать одна, — вцепившись мне в руки, умоляюще смотрела на меня подруга.

В принципе мне несложно посидеть в машине Германа, можно даже в мониторы не смотреть, если не хочешь. Наушники в уши и музыку на всю громкость…

— Кайсынов будет там? — как соломинка, за которую хваталась, чтобы остаться в общежитие. Все-таки идти не хочется.

Я не видела Демьяна два месяца, Ника несколько раз упоминала, что он улетел в Америку, но вернулся где-то дней десять назад, и судьба снова принялась сталкивать нас. Я улавливала присутствие Кайсынова неизвестными внутренними радарами, настроенными на него и старалась как можно незаметнее исчезнуть, пока не заметит. Его сообщение я до сих пор не удалила, пусть висит, как напоминание, что интернатским девочкам нельзя мечтать, верить в сказки, а тем более влюбляться в богатых мальчиков. Обманут, растопчут и не обернутся …

Я дышала через боль и захлебывалась слезами в рождественскую ночь. Пошла на вечеринку с определенной целью и не прогадала. Хотела переболеть им? Переболела! Но не думала, что будет так тяжело. Увидеть Кайсынова с другой девушкой наедине в ее квартире…

Ника не знает, что я приходила. Мы не поднимали эту тему. Наверное, неправильно было оставаться наедине со своей болью, но откровенничать не было сил, не хотелось видеть в ее глазах жалость. Казалось, что боль немного утихла, но с возвращением Демьяна вернулись и бессонные ночи со слезами в подушку. Я смогу когда-нибудь его разлюбить?

Выбираю черные брючки-дудочки с высокой талией и укороченный свитер с низким воротником зеленого цвета. В темноте вряд ли можно заметить, но он классно подчеркивает цвет моих глаз, делая их еще ярче и насыщеннее, но зато видно, что у меня своя красивая высокая грудь. Не хочется проигрывать мажоркам. Как только я перестала прятаться за серыми невыразительными нарядами, врагов в лице завистливых студенток у меня прибавилось. Но вместо того, чтобы молча сносить их оскорбительные колкости и обратно лезть в кокон, я стала одеваться еще ярче, научилась краситься и стильно укладывать свои пышные длинные волосы. Приходится вставать на час раньше, но результат того стоит.

Вот и сейчас я собираюсь со всей тщательностью, словно отправляюсь покорять мир. Спасибо Кайсынову за модный гардероб. Волосы закалываю наверх в модный пучок, несколько прядей выпускаю наружу. Вечерний, но не очень яркий макияж. Ботиночки на каблуке делают мои ноги еще длиннее, поэтому куртку тоже надеваю укороченную, не застегиваю. Кручусь у зеркала, остаюсь довольна результатом.

— Не замерзнешь? — спрашивает Ника, когда я выхожу из своей спальни. На ней черные лосины и белый свитер с воротником, который едва прикрывает попу. Учитывая, что у нее тоже красивые длинные ноги, выглядит она очень сексуально.

— А ты? — улыбаясь.

— Нет, я ведь с Яном в машине буду, — от меня не укрывается волнение в голосе. Не понимаю, зачем Самсонов рискует, участвуя в заездах, неужели нуждается в деньгах? Спрашивать не решаюсь, не мое это дело.

— А я у Германа посижу. Если замерзну, попрошу включить печку, мне он не откажет.

— Конечно, не откажет, мне кажется, он до сих пор в тебя влюблен.

— Мы просто друзья.

— Если бы ты дала вам шанс, он с удовольствием вышел бы из френдзоны, — продолжает настаивать Ника, я не спорю, зачем? У меня своя версия относительно чувств Германа. Я, безусловно, ему нравлюсь, но не настолько сильно, чтобы за меня бороться. Давно заметила, что в некоторых вопросах он решителен и даже жесток, умеет добиваться поставленных целей, а со мной держит невидимую дистанцию. После отъезда Демьяна я даже подумывала закрутить с ним роман, чтобы вытеснить из головы и сердца навязчивый образ своего персонального демона, но мои намеки были проигнорированы, хотя уверена, что Герман их уловил.

Ян при виде нас хмурится. То ли мое присутствие его не радует, то ли наряд Ники.

— Будешь в машине сидеть, нечего перед мужиками задницей отсвечивать, — тихо шипит он ей на ухо, когда мы подходим к его автомобилю. Ну понятно, кто виновник его плохого настроения.

— Я