ему от меня не отделаться. Все же император обещал все кары небесные, если со мной что-то случится. А князь дорожит и своим родом, и своим драгоценным титулом.

— Эка тебя приложило, — появление Чета стало неожиданностью, а тот факт, что пламя снова лизнуло ладони, поводом разнервничаться.

Надоело!

— А ну брысь! — шикнула я. — Не звала тебя!

Так, Маша, начинаем сначала. Дышим, успокаиваемся, гасим пламя.

— И как ночка брачная прошла? Смотрю чаек пили? — Аджан по-хозяйски уселся за стол, зачем-то понюхал чашки, усмехнулся.

— Нашел что-то интересное? — Я поднялась с пола, удовлетворённо отметив, что языки пламени, переместившись на кончики пальцев, растаяли.

— Как сказать… — хмыкнул чертяка. — Ты на полу — то еще зрелище. Химнатсику свою делать будешь?

— Гимнастику, — машинально его поправила. — Вряд ли успею, сейчас служанки убирать явятся, а тут я встрепанная и с магией.

— Не, сейчас не явятся, — махнул он лапой, после чего стал методично постукивать по столу хвостом. — Там княгиня слуг взялась муштровать, минут двадцать у тебя есть точно. Кроме твоей Беляны ненаглядной и Вари к тебе больше никого не пустят.

— С чего бы это?

— Беляне твоей не понравилась выходка Тамилы, — с готовностью ответил Виньецкий и продолжил вводить меня в курс домашних дрязг. — Девчонка крик подняла, чуть ли не косы ей повыдергивала. Теперь выслушивает наставления наравне с остальными.

— Выходка?

Утро продолжало преподносить сюрпризы.

— Беляна вам прислуживать должна была, а эта раскрасавица птицей метнулась к барину, попросту сперев поднос с чаем. Чтобы лишний раз на глаза ему показаться. И потом тоже с подносом подсуетилась.

Ого!

— Ага, — весело подмигнул аджан. — Княгиня шум услыхала да все выяснила. Нахалку, правда, не рассчитала, лишь строго-настрого запретила к Андрею приближаться.

— Значит я была права. Было между ними что-то…

— Ну не монах же у тебя муж, — хохотнул чертяка и тут же посерьезнел. — Ты давай, поторопись со своей химнастикой, времени не так уж много осталось.

— А что потом? Сидеть сиднем в библиотеке без возможности потренироваться, когда у меня магия что гормоны в теле подростка играет?

— А кто в этом виноват, Машка? Ты и виновата.

— Что значит: я виновата? — нахмурилась и требовательно посмотрела на аджана.

— У тебя сила, что необъезженная кобылка. Твёрдая рука ей нужна, уверенность и четкие приказы, а не твои колебания и страхи. А еще практика, много практики…

— Которой стараниями мужа у меня теперь не будет.

— Не кисни, Машка, прорвемся. — Хранитель ободряюще улыбнулся. — Придумаем что-нибудь и на стражника твоего найдем управу. Главное, не отчаивайся.

С придумыванием в то утро так и не сложилось. Я даже с разминкой закончить не успела, а Чет не успел ничего докумекать, как явилась красная словно маков цвет Беляна. Варя была поспокойнее, но тоже видно, что слегка на взводе.

— Доброе утро, барыня! — хором пропели служанки, но как-то совсем не радостно, в минорной тональности.

— Не уверена, что доброе. — Я мрачно усмехнулась. — И вижу, что не только для меня. Сильно княгиня чихвостила?

Девушки завздыхали.

— Ее сиятельство может быть очень… суровой, — потупив взгляд, призналась Варя.

— Хуже только князь, — прямолинейно высказалась вторая служанка.

— Неужели? — Я опустилась в кресло за туалетным столиком, и Беляна тут же бросилась ко мне, чтобы заняться моей прической, а Варя поспешила к кровати разбираться со смятыми простынями.

На смятые простыни я запрещала себе смотреть, чтобы лишний раз не вспоминать о ночи в объятиях деспота.

Подумав так, поинтересовалась:

— Кирилл за дверями?

— Стоит, — со вздохом подтвердила Беляна.

— А что ты там про князя говорила?

Служанка замерла с гребнем в руках. Красивый гребень, из слоновой кости, с замысловатой инкрустацией из янтаря и россыпей жемчужин по краям, но я на него даже не взглянула. Вместо этого вперилась взглядом в отражение девушки, замечая растерянность, неловкость и даже смятение, проступающие на румяном лице.

— Беля, ну зачем же ты… — всплеснула руками Варя и осеклась.

— Беляна, Варя, что я просила? — Я строго посмотрела на служанок. — Быть со мной всегда откровенными. Рассказывайте, что случилось.

Еще несколько секунд ушло на колебания, душевные метания, а потом Беляна призналась:

— Сначала княгиня Ольга отругала нас, а потом князь отругал ее. Сильно так отругал… — Бедняжка даже поежилась, снова переживая неприятные мгновения с работодателями.

— За что? За то, что она вас отчитала?

Беляна поджала губы, а Варя, в кои-то веки набравшись храбрости, тихо проговорила:

— За то, что княгиня хотела прогнать Тамилу, но… Но он не позволил. — И тут же отвернулась, еще усерднее продолжила взбивать подушки.

Я прикрыла глаза, не зная, то ли мне считать до десяти, то ли мысленно материться, то ли отпустить на волю ворочающуюся внутри силу и подготовить замок для капитального ремонта.

Последняя мысль была особенно заманчивой, отозвалась внутри сладостной дрожью и предвкушением красочного шоу.

Уверена, мне бы сразу стало легче. Но нельзя. Иначе, если здесь все спалю, и сама спалюсь.

— Где сейчас ее сиятельство?

— У себя, — тихо ответила Беляна. — Хотела позавтракать с дочерьми, но после… разговора почувствовала себя неважно.

Еще бы ей не почувствовать себя неважно. Любимый сын только и делает, что на ней срывается. Тут любой женщине станет плохо.

Собравшись и зацепив по дороге Кирилла (вернее, он сам зацепился, вцепился в меня и прицепился), я отправилась к княгине. Правда, увидеть ее не вышло. Христина, дежурившая у ее покоев, сказала, что барыня, выпив капель, уснула.

— Сообщи, когда проснется. Я бы хотела ее увидеть.

— Обязательно, барыня, — поклонилась девушка и вернулась на стульчик возле двери.

Сразу от княгини я отправилась в библиотеку. Была надежда, что Кирилл, беря роль с Христины, останется на стульчике снаружи, но охранник родниться со стульчиком отказался.

— Можешь ждать здесь, — кивнула я даже не на стул, а на удобное мягкое кресло. В таком можно часами ожидать появления барыни.

— Не положено, ваше сиятельство, — покачала головой моя немногословная нянька и повторила уже набившую оскомину фразу: — Приказ его сиятельства.

Может, император снова изволит отправить его сиятельство в дальнее плаванье? В Америки там или Китай.

— Ладно.

Я вошла в библиотеку, следом за мной — стражник. Заставить его слушаться я не могла. И плевать, что княгиня. Он подчинялся только одному господину.

Кирилл устроился в кресле в полумраке дальних стеллажей, я, обложившись гроссбухами, заняла любимое место у окна. Косые лучи, проникая сквозь окна, стелились по столешнице темного дерева, выбеливали страницы и настраивали на учебу. Вот только таскать книги по магии с полок могло быть рискованно. За мной ведь наблюдает не какой-нибудь деревенский увалень. Этот сразу поймет, что я занимаюсь не делами поместья, а