Супружеская пара торгашеского вида с чемоданами и огромной коробкой из-под телевизора «Сони» расположилась на дальней скамейке у самого выхода. Там, где периодически отправляются из Таллина рейсовые автобусы пригородных маршрутов.

Поначалу Виноградов даже не обратил на это семейство внимания – проскочил мимо, в сторону таблички с трехзначными номерами и названием родного города. А потом они и вообще стали восприниматься просто как почти неодушевленная и неизменная часть привокзального пейзажа.

Справедливости ради стоит отметить, что парочка играла свою роль безукоризненно: казалось, оба заняты только друг другом и до всего остального им нет никакого дела.

Отличная школа… Золотой фонд любой спецслужбы!

Даже большевики, яростно истреблявшие после прихода к власти кадры царской полиции, вынуждены были сохранить костяк «топтунов» и «филеров» – ибо низкое ремесло это граничит с высоким искусством.

Женщина уже успела доложить на базу о появлении объекта и теперь монотонно убеждала супруга в чем-то по-эстонски.

Муж дышал свежевыпитым пивом – и не возражал…

Ничего удивительного в этом не было. Получив сообщение о том, что подопечный неожиданно и прямо-таки по-хулигански ушел из-под контроля, хозяин кабинета на третьем этаже Министерства внутренних дел сразу же распорядился резервными группами перекрыть все места наиболее вероятного появления Владимира Александровича.

В сущности, мест этих оказалось не так уж много.

Схема экстренного перекрытия города была отработана до автоматизма, и люди вчерашнего виноградовского собеседника «встали по точкам» значительно раньше, чем занятый выполнением шпионских ритуалов адвокат добрался до цели.

…Автобус описал дугу по привокзальной площади и наконец уткнулся мордой в поребрик, оглашая воздух усталым пыхтением.

– Осторожнее! – предупредил Виноградов парня в кепке и сам еле-еле успел отскочить в сторону из-под веера холодных брызг.

Пассажиров было не больше дюжины – времена массовых советских «шоп-туров» в Эстонию миновали. Независимая Прибалтика отгородилась от великого восточного соседа границей, таможенными правилами и валютным курсом, а для студенческой молодежи и так называемой интеллигенции путешествия стали не по карману.

Поэтому Владимиру Александровичу почти не пришлось ждать, когда освободится водитель:

– Простите, моя фамилия Виноградов. Вам никаких писем не передавали?

Они стояли вдвоем на асфальте – а рядом распахнутой раной на красном боку автобуса темнело пустое брюхо багажника.

– Это к сменщику. – Водитель не удивился и только махнул рукой через плечо, в сторону передней двери. Шумно опустил крышку. – Что-то вроде было…

– Спасибо!

– Пока не за что.

Таких, как Виноградов, было еще как минимум двое – моложавый, прилично одетый мужчина и старушка в платке.

Мужчина уже получил от сидящего на переднем сиденье «почтальона» ярко-лимонную, большого формата папку для документов, расплатился и вышел. Вслед за ним выбралась наружу и бабушка – тяжело ступая, она выволокла из салона коробку, замотанную растрепавшейся бечевой.

– Можно?

– Конечно! Заходите.

– Я Виноградов. Имеется что-нибудь?

– А как же! В лучшем виде.

Владимир Александрович принял из рук водителя-дублера конверт без марки, но со своей, написанной фломастером фамилией:

– Сколько?

– Как обычно. – Собеседник назвал примерно ту сумму, на которую рассчитывал адвокат, поэтому процедура расчета закончилась ко взаимному удовлетворению.

– Всего доброго! Счастливо обратно доехать.

– Бывайте здоровы!

Виноградов снова ступил на асфальт – международная «альтернативная почта» сработала, как всегда, безукоризненно.

Она была намного дешевле, надежнее и расторопнее, чем официальные каналы связи. Не признавала официальных тарифов, границ и свирепого налогообложения – а потому с давних пор широко использовалась народными массами для обмена корреспонденцией и небольшими «багажными отправлениями».

Железнодорожные проводники, водители-дальнобойщики, экипажи военно-транспортных самолетов… Когда-то их за это могли даже посадить – по девяносто четвертой статье Уголовного кодекса РСФСР!

Да чего уж теперь? Виноградов и сам, работая сопливым опером БХСС на Витебском вокзале, отправил в товарищеский суд начальника скорого поезда: тот прихватил «по пути» с Украины целое купе различных посылок и посылочек общим весом чуть ли не в центнер. По три – пять рублей за посылочку… Очень даже приличные деньги по тем временам!

Адвокат поежился на сыром осеннем ветру и, минуя так и не обнаруженный пост негласного наблюдения, шагнул за стеклянные двери автовокзала. Посмотрел на часы, обернулся…

Ничего подозрительного, однако следует поспешить.

– Свободны? – Из длинного ряда пестро раскрашенных, но грязных иномарок с табличкой «таксо» он по всем правилам выбрал не первую и не последнюю.

– Да, пожалуйста!

– В порт, до Морского пассажирского вокзала.

Клацнул счетчик, и Виноградов успел заметить за окном, как ворчащий «икарус» из Санкт-Петербурга уже откатывается назад, на место короткой дневной стоянки.

Убедившись, что от автостанции за ними не увязалась ни одна машина, Владимир Александрович больше уже за дорогой не следил. Во-первых, пассажиру в чужом городе делать это не так уж и просто, а во-вторых, никакого смысла теперь подобные предосторожности не имели: все равно через десять минут у стойки регистрации пассажиров адвоката должен был дожидаться человек из Министерства внутренних дел.

Экономическая полиция оплатила Виноградову билеты на «Мелодию» до Хельсинки и обратно, а также взяла на себя некоторые формальности – поэтому прятаться было бы неразумно…

Так же думали и партнеры.

Впрочем, выслушав рапорт «супругов» с автовокзала, они на всякий случай стянули к прилегающим улицам несколько своих мобильных экипажей – и с повышенной осторожностью «довели объект» до самого места встречи…

– Господин Виноградов? – достаточно громко окликнул Владимира Александровича молодой человек с офицерской прической. И в голосе его явно преобладали не вопросительные, а утвердительные интонации.

– С кем имею честь? – Залитый электрическим светом Морской пассажирский вокзал города Таллина изнутри показался адвокату значительно просторнее, чем выглядел с площади. Несколько позже он понял, что иллюзия избыточного пространства во многом создавалась за счет высоких, почти на два этажа, стеклянных стен.

Вместо ответа встречающий развернул перед носом Виноградова что-то вроде черного кожаного бумажника с бляхой и удостоверением личности: