—Но он же победит.

—Возможно. Я не знаю. Серьезно. Швисы в таких столкновениях традиционно сильны. Я даже и не помню, когда они в них проигрывали.

—В битвах с войсками Иоанна.

—Побитые перед этим артиллерией и стрелками до полного ничтожества.— фыркнул смешливо Антуан.— Иоанн умеет их правильно встречать или как он говорит «готовить». Но тут — не тот случай. Их огнем огнестрельного оружия не размягчить. И я не уверен, что русская пехота сможет их продавить. Но даже если у нее получится, то это будет Пиррова победа. А ты понимаешь, чем это грозит? Особенно на фоне тех, легких и блистательных успехов, что он показывал раньше.

—Хм… занятно…

—Да. Мне тоже интересно, что он придумает.

—Поживем — увидим,— пожав плечами, произнес Карл. И приняв у брата зрительную трубу начал рассматривать обстановку. А потом повернулся к лагерю короля Руси и поискал в окуляр уже его.— Он так спокоен…

—Это в его духе,— улыбнулся Антуан.— Он умеет сохранять самообладание. Говорят, что даже в битве при Алексине, когда ему пришлось по тонкой грани пройти, он сохранял выдержку, что вдохновляло его людей.

—Что же он задумал… ведь он точно что-то задумал… Он ведь даже чехам об этом говорил. Сюрприз. Что за сюрприз? И такая уверенность во взятии как Вены, так и Рима. Что один, что другой — крепкие, мощные города. Особенно Рим, с могучими стенами, огромным населением и большими запасами еды…

—У меня самого от любопытства все зудит.— улыбнулся Антуан.— Словно чесотка какая началась. Места себе не нахожу.

—Не отвернуть, не отступить, не проиграть… у него просто нет никаких вариантов.— тихо произнес Карл.— Только быстро и решительно разгромить швисов, выйдя на левый берег Тибра с минимальными потерями. Но это… это ведь невозможно…

—А если возможно?— спросил подъехавший Фридрих Габсбург.— Мы ведь все только это и обсуждаем. Вдруг это возможно? Не с ума же сошел Иоанн, идя сюда? Ведь и дураку было понятно, что Папа его заманивает к этому мосту слухами об эпидемиях на обходах. И он шел. Хотя остановиться и все проверить, выбрав более удобный маршрут наступления не представлялось сложным. Не подурнел же он за эти дни?

—Учитывая то, как он решал вопросы управления и снабжения — вряд ли подурнел,— серьезно произнес Антуан.— Я думаю, что он раскусил игру Рима и осознанно решил в нее поиграть.

—Тогда…— начал Карл, но осекся задумавшись.— Тогда я не знаю. Проклятье!

Помолчали.

—Ты знаешь, почему я предложил его сословиям Империи своим наследником?— спросил Карла Смелого Фридрих Габсбург.

—Хочешь им отомстить?

—И это тоже.— усмехнулся Император.— Но дело в другом. Его нужно связать обязательствами. Он славен тем, что держит обещания. Может быть несколько причудливо, однако, то, что сказал, он сделает, прямо не нарушая ни единого слова. Поэтому если его вовлечь в сеть обязательств и удержать таким образом от активных действий…

—Он из-за этого поставил сословиям невыполнимые условия?

—Да. Он ведь не дурной.— хохотнул Фридрих.

—А они понимают угрозу?

—А то! Он сейчас главная страшилка всей Европы и ее округи. Правители Египета и Ак-Коюнлу сидят в Дамаске и не решаются на наступление. Ждут того, как все разрешится тут. Узнав о том, как Иоанн размазал в коровью лепешку мое войско, собранное на деньги Рима, причем практически не понеся потерь, они уже переоценили значение тех переговоров на Дунае. И начали отзываться о покойном Джеме как об очень мудром человеке.

—И что сословия намеренны делать?

—Все, кроме аристократии, готовы его принять. Да и те… По сути северные владетели Империи пошли на союз с Иоанном только для того, чтобы защититься от него. Ибо боятся. Ганзу ведь он подмял. А конфликты с ней неизбежны. И если, вступившись за своего вассала придет он — всем тошно станет.

—Когда-то таким был Карл Великий,— философски заметил, представитель Анны де Божё.— Даже победоносные авары терпели поражения перед его ударами. Такие люди иногда рождаются.

—Карл Великий терпел и поражения. Иоанн — нет.

—Гай Юлий Цезарь потерпел только одно поражение, да и то — в Сенате.— поддержал представителя партии Бурбонов Антуан.— А Александр Македонский… хм… там есть разные легенды. Как и от чего он умер — не ясно. Известно только, что его полководцам надоело уже все ходить и завоевывать. Им хотелось осесть на месте и наслаждаться плодами побед. Такие люди ошибаются, но не на поле боя.

—Повторюсь,— кашлянув, произнес Фридрих Габсбург.— Если этого льва не посадить в золотую клетку он нам всем еще бед доставит немало. Вы знаете, какими дурными мыслями он одержим? Нет? А мне донесли. Он де в своем королевстве сословия стремится отменить. Хорош гусь?

—А как без них?

—А кто его знает? Но ему хочется… дурная голова рукам покоя не дает. Вот я и предлагаю всем — утвердить его моим наследником. А потом спеленать обязательствами, чтобы поменьше в походы ходил. Да, я знаю. Он их не любит. Но у него довольно специфическое понимание чести. Очень жесткое. И если ему кто-то кидает вызов он этого не спускает. Никому. Отчего и бегает как оглашенный в эти походы. Большинство из конфликтов, что он решил силой, можно было обговорить и порешать на словах. Без всего этого?— махнул рукой Фридрих куда-то неопределенно в сторону.— Если же он окажется Императором, и сословия явно бунтовать не будут, то он завязнет в них. Он так дела решать не привык и не умеет.

—Это сущее безумие!— воскликнул представитель дома Валуа.— Он ведь в считанные годы всю Европу завоюет.

—Нет… к счастью нет. Ему будет совершенно не до того.— расплылся в улыбке Фридрих.— Сословия Империи столь противоречивы, что он со своей любовью к порядку, там утонет в работе и пустых переговорах. Да, я думаю, у вас они не сильно лучше.

—Если он будет их вести… эти переговоры.— фыркнул курфюрст Саксонии.— Просто придет с армией и куда ты денешься? Со всем согласишься. А он так умеет. Просто прогуливался мимо со своей вооруженной охраной… тысяч в несколько головорезов при пушках…

—А может мы на него тут и нападаем?— тихо спросил Ян Польский.

—На мужа твоей сестры?— усмехнулся Антуан.

—Моему горю не будет предела…— скривившись процедил Ян.— Потом поставлю свечку за упокой его души. Или не поставлю. Подумаю.

—Ты что такое говоришь!— разозлился Александр Литовский, схватив брата за грудки.

В общем — разгоралось.

В очередной раз.

Фридрих махнул рукой и отойдя в сторонку сел на раскладное кресло.

—Не любишь такие споры?— спросил Антуан, также отошедший в сторонку.

—Смешно на них смотреть. То ли дети, то ли того хуже.

—Отчего же?

—Если завтра Иоанн не сможет быстро победить, то ему конец. Тут и гадать нечего. А если выиграет… никто из них даже не пикнет. Будут как овечки сидеть тихо и заглядывать ему в рот.