— Своей жизнью вы уже давно пожертвовали, Ваше Величество, — напомнила я. — И не ради меня, а ради королевы Анны. И если сейчас вы что-то делаете, то исключительно ради того, чтобы исправить последствия устроенного вами же.

— Ваше Величество, вы так и не объяснили, что собираетесь делать, — заметил Шарль. — Может, вся ваша жертвенность сводится к тому, что вы и без того собирались сделать еще до встречи с нами.

— Нет, Робер, этот тип все же отвратительно воспитан, — буркнул Франциск, оскорбленный до глубины души. — Никакого уважения к монархам.

— Может, потому что монарх этого не заслужил? — заметила я. — Сколько мы общаемся, Ваше Величество, вы все время пытаетесь кого-нибудь обмануть.

— Разумеется, — удивленно посмотрело он. — А как иначе? Королю, огонек, приходится действовать исключительно на благо страны. Обман для него — не грех, а суровая необходимость.

Дедушка хмыкнул. Все время, что Франциск болтал, его внук успешно выплетал из проволоки конструкцию для поддержки камней, не гнушаясь использованием рунной магии: часть плетений выполняла исключительно эту функцию, потому что для жесткости конструкции была не нужна. Приспособление выходило большое, но элегантное. Понять бы еще, для чего оно понадобилось, чтобы выполнять в такой спешке…

— Лорд де Кибо?

— Поскольку мне удалось убедить Его Величество, что брак между принцем Филиппом и моей внучкой…

— Нашей внучкой, — влез Франциск. — Николь — моя праправнучка, я не могу не переживать о ее будущем.

— … Ни к чему хорошему не приведет по ряду причин, — как ни в чем не бывало продолжил дедушка, — но подстраховаться от претензий как со стороны короны, так и со стороны Совета жизненно необходимо, Его Величество предложил на редкость элегантное решение.

Франциск сделал вид, что смутился, что не помешало ему чуть выдвинуться, стянуть с головы шляпу и отвесить поклон. Небрежный такой поклон. Можно сказать, просто помахал перед собой шляпой, разгоняя воздух.

— Попросить Барилей показать настоящий артефакт и с ним слиться, как Его Величество и планировал ранее? — предположил Шарль.

— Пфф, мажонок, я был лучшего мнения о твоих мозгах. Скажи, каким образом это гарантирует безопасность моим потомкам?

— Возьмете клятву?

— Любую клятву можно обойти, — уверенно бросил Франциск. Взгляд Шарля при этих словах стал задумчивый-задумчивый. Еще бы: если дважды в день говорят одно и то же на волнующую тебя тему, поневоле решишь, что это неспроста. — А нужно, чтобы им в голову не приходило даже замыслить что-то плохое.

— И? — нетерпеливо спросила я.

— Робер сделает дополнительный блок для Сердца, — небрежно пояснил Франциск. — В который я могу встроиться, но не слиться. Причем встроиться не окончательно, а так, что при необходимости покидать и проверять, не случилось ли чего серьезного. Разумеется, мы потребуем у Барилей, чтобы они убрали все ловушки против призраков из дворца.

— Элегантное решение, — согласился Шарль.

Еще какое! Получается, призрак переселяется во дворец, где ему самое место, и развлекается уже там. Конечно, во дворце его никто не видит, но это и к лучшему: никто не захочет упокоить. Сердце же работает так, как должно работать при Лиденингах, поэтому Совет может кусать локти, не понимая, что случилось. Теперь главное — убедить принца Филиппа, что при таком раскладе ему нет необходимости на мне жениться. И не только нет необходимости жениться, но и есть необходимость расторгнуть никому не нужную помолвку.

— А как вы планируете перепривязать Его Величество? Собираетесь встроить в блок кость? — продолжал Шарль. — Не слишком ли это непредусмотрительно? Не выведет ли блок из строя разрушение кости?

— Вряд ли, — дедушка уже убирал неаккуратные места на почти готовом блоке: где чуть подкручивал щипчиками, где подправлял магией. — Вывести его из строя может только окончательное упокоение Его Величества. Думаю, кость разрушить для этого будет недостаточно. Потом, в артефакт мы ее встраивать не будем: во дворце существует система потайных переходов, доступных лишь Лиденингам. Разумнее кость хранить там. Тогда до нее постороннему добраться будет почти невозможно.

— Мэтр, — голос Франсины прозвучал столь громко и неожиданно, что вздрогнули все, даже призрак, словно мы были заговорщиками с нечистой совестью, — к вам опять инор Бариль с племянником.

— Проводите их в кабинет, мы сейчас подойдем.

Дедушка повертел блок, недостатка не нашел. Затем небрежно завернул все артефакты, принесенные из монастыря, в артефактную ткань, уточнив у Шарля:

— Инор Буле, вы, часом, не претендуете на какой-нибудь из них?

— Мне сложно судить, кто на них должен претендовать: вы, как потомки Лиденингов, принц Филипп, как представитель короны, или монастырь, где они хранились столько лет. Но уж точно не я. Я претендую только на те, что мне обещал Его Величество из своего хранилища.

— Ну ты и нахал, мажонок, — сказал Франциск, но почему-то без своей обычной экспрессии. — будут тебе артефакты. Сегодня же будут. В самом деле, к чему мне теперь хранилище со всякой дребеденью? У меня под началом будет целое Королевское Сердце.

Почему-то он вовсе не стремился лететь вперед, проверять, что там делают Барили. Напротив, плыл позади всех. Я тоже немного отстала и задала так меня волнующий вопрос:

— Ваше Величество, а почему вы передумали выдавать меня за принца Филиппа?

— Робер убедил, что даже если ты согласишься на брак, ни за что потом не согласишься травить супруга. Представляешь, огонек, Робер заявил, что ни ради меня, ни ради тебя не будет никого убивать, даже незаконно сидящего на троне короля. — Франциск выразительно вздохнул, но я его чувств не разделяла. — Да и Люсиль расстроится, а она милая девочка, мне будет жаль, если она расстроится из-за меня. Пусть уж принц Филипп расстраивает ее сам. Если он не дурак, конечно, и не упрется сейчас, как осел, подзуживаемый придворным магом.

Что ж, прямо сейчас и узнаем, упрется он или нет.

Настроение инора Бариля ничуть не улучшилось за тот час, что мы не виделись. Напротив, он выглядел еще мрачнее и неприступнее. Казалось, остатки невозмутимости он сохраняет из последних сил и то только потому, что в нашем доме никакая чужая магия не действует. А то бы уже вовсю разбрасывался и ментальными заклинаниями, и чем-нибудь менее запрещенным, но не менее убедительным.

— Что вы решили? — спросил он столь отрывисто, что это больше походило на собачий лай, чем на членораздельную речь.

— У меня нет сомнений, кто будет реально править Шамбором при Филиппе Третьем, — фыркнул Франциск. — Хоть бы для видимости выдвинул вперед принца. Или как-то показал, что ведет речь от его имени.

Впрочем, Пьера-Луи это устраивало, он явно чувствовал себя не в своей тарелке под нашими взглядами, ощущая вину и перед Шарлем, и передо мной, и наверняка перед Люсиль, пусть ее здесь и не было.