– Это в масштабе, – добавил гекзарх, – поэтому, естественно, ты не сможешь разобрать детали, которые тебя интересуют.

– И что бы это могли быть за детали? – осторожно спросил Джедао.

Несколько меток вспыхнули, как огненные булавки. Изображение сместилось, сжалось. Мерцающие точки превратились в стандартные символы орбитальных оборонительных платформ, станций различной мощности и даже волчьей башни. Наибольший интерес представляла огромная крепость, построенная на самом большом спутнике четвертой планеты, Теребега-4.

– Это не узловая крепость, если ты об этом беспокоишься, – сказал Куджен. – Крепость Жемчужных Надежд, что-то вроде памяти о прошлом. – Его губы растянулись в неожиданной кривой улыбке. – По-моему, даже археологи больше ничего об этом не помнят. Жемчужные Надежды построены на руинах колонии более ранней цивилизации. По крайней мере, мне всегда было ясно, что кто-то гораздо более целеустремленный, чем мы, притащил проклятую «луну» на ее нынешнюю орбиту откуда-то еще. Она никак не могла возникнуть в системе, и когда я был молод, можно было прочитать об артефактах, которые люди находили на ней.

– Прекрасно, – сказал Джедао, поскольку человек с амнезией не имел права критиковать чью-либо память, археологическую или иную. – Это и есть следующая цель?

Если у Куджена возникла срочная необходимость завоевать артефактные миры, ситуация могла стать еще хуже. Может быть, он сумеет использовать время в пути, чтобы убедить гекзарха отказаться от поминальных церемоний.

А может, если он будет настаивать, его убьют – и это никому не принесет пользы. Ему нужно подождать, пока он не придумает лучший план сопротивления.

– По большей части тебя это не касается, – сказал Куджен, сбивая его с толку. – Тебя должно волновать то, что Конвенция сделала четвертую планету своим центром управления. Это и будет наша следующая цель.

– Правящая верхушка живет там?

– Ну, – сказал Куджен, – их «официальный» глава правительства – да. Избранное лицо, не имеющее никакого значения. Увы, настоящий противник – Шуос Микодез. Я не собираюсь просить тебя атаковать Цитадель Глаз, как бы ни было приятно устранить его. Но избранный премьер плюс верховный генерал Кел Брезан и их штаб станут доступными целями.

Но даже тогда Джедао не заметил ловушки.

– Каковы их военные возможности? И когда вы хотите, чтобы это нападение произошло?

Куджен ему объяснил: в годовщину резни в Крепости Адское Веретено.

– У меня есть для тебя подарок, – прибавил гекзарх, и тогда Джедао понял, что ситуация не перестала ухудшаться. – Майор…

Дханнет представил Джедао отчет о системе Теребег и обороне крепости.

– Они увидят, что мы приближаемся, сэр, – сказал Дханнет, указывая ему на большую карту, связывающую их нынешнее местоположение с целью. Бесцветным голосом он подробно описал их текущие разведданные о роях обороны, основываясь на отчетах, составленных штабом Джедао.

– Вам понадобится оружие, способное справиться с крепостью, – сказал Дханнет и посмотрел на Куджена.

«Это проверка на верность».

– В самом деле? – сказал Джедао, не желая, чтобы Куджен понял, как сильно его это беспокоит. – По-вашему, я не справлюсь с тем, что мне и так уже дали?

– Ты доказал, что способен к самостоятельному мышлению, – язвительно заметил Куджен. – Я даю тебе еще один шанс.

В этом не было никакого смысла. Куджен не производил впечатления человека, способного терпеть любые неудачи. Если…

Адское Веретено.

Это была календарная атака. Для того чтобы она имела желаемый эффект, Куджену требовался Джедао. Именно Джедао, а не какой-то другой генерал. Что означало…

Гекзарх подтвердил догадку следующими словами:

– Ты воспользуешься пороговыми отделителями, – сказал он. – Я увеличил их радиус действия.

– Перестаньте деликатничать и расскажите мне подробности, – сказал Джедао, несмотря на внезапную сухость во рту. – Я не смогу как следует использовать оружие, которого не понимаю.

– Давай я покажу тебе, как работают отделители, – предложил Куджен. Он вывел на экран серию уравнений, схему, стилизованную анимацию. – Мы можем углубиться в математику, если хочешь, но в механике врат очень много специфичного.

Джедао наблюдал, против собственной воли увлеченный зрелищем, как под воздействием имитации отделителя на телах пиксельных крыс открываются глаза и появляются раны.

– Почему крысы? – спросил он. На самом деле ему хотелось задать другой вопрос: «Почему их смерть так уродлива?» Он не мог себе представить смерть от отделителя иной, кроме как мучительно болезненной.

– Ностальгия, – сказал Куджен с такой нежностью, что Джедао решил не расспрашивать дальше. Но Куджен все равно рассказал ему. – Мне частенько приходилось иметь с ними дело в начале своей карьеры.

– Это размер типичной команды, управляющей отделителем? – спросил Джедао, указывая на соответствующую цифру.

– В практике Кел – да, – ответил Куджен. – В основном они нужны для транспортировки и калибровки. Это прихотливая штуковина, что мне в ней никогда не нравилось, но я спешил…

Мир вокруг Джедао посерел. «Я в той же степени виновен», – подумал он. Не так давно он воспользовался сдвиговой пушкой Куджена, не спрашивая, какова будет цена для тех, на ком он ее использует. С его стороны было лицемерием ощущать этот внезапный прилив ужаса.

Он не мог позволить себе отвлекаться. Куджен закончил отступление о дизайне интерфейса и мерах предосторожности и запустил новую анимацию.

– Тебе понравится, – пообещал он.

«Ой ли?» – подумал Джедао и с первого раза почти упустил главное.

– Еще раз, – сказал он на всякий случай. Куджен подчинился.

Новый пороговый отделитель состоял из двух отдельных генераторов, а не одного, как раньше. Каждый проецировал перед собой линию воздействия, резкую и точную. Там, где линии пересекались, они пробивали дыру в пространство врат. Оттуда эффект отделителя, исходящий от генераторов, распространялся во все стороны. Это увеличивало дальность действия и уберегало команды отделителей от всякой опасности. Джедао с интересом изучил уравнения: в расчетах смутно проглядывало толковое применение рефакторинга.

– Тот же эффект? – спросил Джедао.

– По крайней мере, на анимированных крысах.

Джедао бросил на него раздраженный взгляд.

Куджен смягчился.

– Он прошел полевые испытания. Нашлись лишние еретики. – Несмотря на свой небрежный тон, он пристально смотрел на Джедао. Тот сохранял невозмутимое выражение лица. – Все они погибли. Я всегда скрупулезен, Джедао. Я уже давно этим занимаюсь.

Джедао решил, что это правда. Он также представил себе, каково это, когда в самой твоей плоти открываются рты, зияющие и шепчущие безъязыкие провалы. Когда из ран, словно волдыри, выпирают глаза, можно ли видеть то, что видят они? Дают ли они новое понимание смертоносности света? Его опыт боли был ограничен. Возможно, по сравнению со смертью от подобных причин, то же самое можно было сказать о ком угодно.