— Вы это серьезно? — изумился брат Аркадиус. — Но ведь третья ступень посвящения!

— Если вы помните, брат Шеллар сразу выдал атипичную реакцию на посвящение. А некоторое время спустя в нем произошли значительные изменения. И по странному стечению обстоятельств почти сразу скончался мастер Ступеней. А затем началась сплошная полоса неприятностей. Я могу и ошибаться, но тщательная проверка необходима.

— Мне все еще непонятна моя роль в вашем расследовании.

— Раз уж я открылся вам, объясню и это. Сегодня рано утром я получил любопытные сведения от нашего агента в Лондре. Ему удалось подслушать спор нескольких магов. В нем шла речь об этой самой нимфе и упоминалось, что она ни при каких обстоятельствах не должна попасть в руки Повелителя. Ибо если он вдруг пожелает… хм… употребить ее по прямому назначению до того, как она созреет, случится нечто крайне для них нежелательное и даже опасное. Что именно — не упоминалось, поскольку все участники спора были об этом осведомлены и объяснять никому не требовалось.

— А почему они тогда спорили?

— Предметом спора являлся другой вопрос: следует ли их шпиону в нашем окружении попытаться вывезти нимфу, что для него весьма рискованно, или же по-тихому ее отравить, что крайне неэтично. Настолько, что он может даже отказаться выполнить подобное указание.

— Ах, вот в чем дело… Действительно, что-то в этом есть… Значит, вы полагаете, советник нарочно поощряет заблуждения наместника, чтобы использовать его чувства для спасения нимфы?

— Такой вывод напрашивается сам. К тому же сегодня я получил кое-какие косвенные подтверждения своих подозрений.

— Это их вы искали на кладбище?

— И я их нашел. Помните, как мы потеряли первый излучатель?

— Ну еще бы.

— В подробностях?

— Смотря о каких подробностях речь.

— О принятой нами версии, что соучастником преступления был один из солдат, влюбленный в беглянку. На первый взгляд, все казалось логичным — адъютант Тоти действительно отправился на свидание с этой девицей, что засвидетельствовали несколько его приятелей, и больше не вернулся. Но потом мне показалось странным, что впоследствии, когда она вместе со своими драконами добралась до Поморья, сообщник больше нигде не всплыл. Могло, конечно, статься, что он не пережил знакомства с ревнивым мужем своей пассии, или просто сбежал, или же за него плотно взялись секретные службы, но сомнения оставались. Сегодня, взяв за основу гипотезу, что на самом деле он никуда не улетал, я провел небольшое расследование на месте предполагаемого свидания.

— И что-то нашли?

— Да, брат Аркадиус. Не буду подробно останавливаться на каждом шаге своего пути, скажу лишь, что в итоге мы обнаружили пропавшего адъютанта в запертой старой усыпальнице с кинжалом в спине.

— Наместник уже в курсе? — оживился первосвященник.

— Ни в коем случае. Я ничего ему не докладывал и вас тоже попрошу пока хранить в тайне все услышанное. Вы не хуже меня знаете, насколько сильно наместник подвержен влиянию со стороны брата Шеллара, и можете предположить, как он отреагирует. Он просто не поверит. И хорошо еще, если сочтет мои умозаключения ошибкой, а не злым умыслом. Нужны неопровержимые, железные доказательства. И пока я их ищу — ни слова не должно просочиться за пределы этой комнаты. Даже если вы захотите порадовать кого-нибудь из братьев, кто ненавидит советника столь же искренне, как и вы. В вас я могу быть уверен, а какой-нибудь прямолинейный болван вроде брата Хольса может все испортить одним выражением лица.

— Хм… — Брат Аркадиус на пару мгновений задумался. — А разве найденное вами тело — не доказательство? Кстати, оно сказало, кто его зарезал?

— Завтра я попрошу наместника лично поднять покойника и присутствовать при допросе. Есть небольшой шанс, что перед смертью он мог заметить убийцу и опознать, тогда его свидетельство будет бесценной уликой. Но, вероятнее всего, советник не глупее нас с вами и не позволил жертве себя увидеть. Напал со спины и уложил одним ударом. Характер ранения позволяет предположить, что убийца высокого роста, и Шеллар в тот вечер прогуливался где-то поблизости, но все это косвенные доказательства, их не хватило бы, даже чтобы осудить обычного преступника при наличии хорошего адвоката. А попробуй я предъявить это все советнику, он тут же безукоризненно изумится, сообщит, что и предположить подобного не мог, и выдвинет еще с полдюжины стройных и непротиворечивых версий. Причем вариант собственного участия будет упорно игнорировать, пока ему не выскажут прямым текстом. Когда же выскажут, рассмеется в лицо и без труда опровергнет.

— Да что вы, в самом деле! — всплеснул руками брат Аркадиус. — Да в подвал его, как в прошлый раз, надолго ли хватит его наглости!

— Вполне может хватить до того скорого момента, когда возмущенный наместник примчится спасать друга от клеветы и интриг завистников. А если и не хватит, то через две секунды после спасения он откажется от своих признаний и заявит, что оговорил себя, дабы спасти нелишние части тела и остатки погубленного на беспорочной службе здоровья. Поймите, мы не должны недооценивать врага, даже если он вызывает у нас презрение. Все наши действия следует планировать с учетом того, что враг умен, хитер и бессовестно нагл, а его покровитель безоговорочно ему верит. Поэтому просто молчите и предоставьте все мне. У меня есть некоторые соображения, как спровоцировать советника на действие и загнать в ловушку. Взятый с поличным, он уже не отопрется.

— Действуйте. Надеюсь, ваши соображения не предполагают опять задействовать мою персону в рискованных операциях?

— Возможно, ваша помощь еще понадобится, но уверяю, на этот раз — никакого риска. Если я не смогу обойтись своими силами, вы позволите еще раз обратиться к вам с просьбой?

Брат Аркадиус сердечно заверил, что ради торжества справедливости и спасения бедного наместника готов даже на риск.

И он действительно был готов на что угодно, лишь бы избавиться от опасного и недостижимого советника, а заодно и от его покровителя, если получится.

— Ваше величество, — устало повторил Макс, все еще надеясь достучаться до королевского рассудка, по всей видимости утраченного на почве постоянных стрессов и нервного напряжения. — Вы без всякой причины усложняете себе жизнь…

— Это ваши капризные боги ее мне усложняют! — огрызнулся Шеллар, тоже уставший спорить. — У меня все было продумано и рассчитано, а теперь по милости эгоистичной дамочки все пошло кувырком! Она что, нарочно? Не может простить мне ту оплеванную статуэтку?

Сегодня они сидели на чьем-то надгробии, датированном первым веком от Исхода, и пытались донести друг до друга каждый свою единственно верную точку зрения. Прочих персонажей Дэн давно разогнал, и о пафосной сцене разоблачения злодея напоминали лишь брошенные на дорожке вещественные доказательства — неестественно свежий труп, кинжал и пара перчаток.

— Во-первых, вы, кажется, не совсем правильно поняли мои объяснения о божественных сущностях и их отражениях. Я вовсе не имел в виду, что все аналогичные божества есть одно и то же. Они есть отражения друг друга, носители частиц единого исходного духа, бесконечные аватары, если хотите, но это не значит, что Мааль-Бли и Мать Богов есть одно и то же лицо. Во-вторых, не важно, имеет она к этому отношение или нет, в любом случае не стоит лишний раз нарываться на неприятности. Я понимаю, вы не рассчитывали, что этот полоумный социопат вдруг возьмет и влюбится в нимфу, но ваши нарушенные расчеты давно пора было скорректировать.