— Вносите.

Едва Мишу и чертопрыщенца втащили внутрь, дверь захлопнулась.

— Развязать не забудьте, — донесся скрипучий голос старика из крошечного зарешеченного окошка, проделанного в толстых досках двери.

— Хоть развяжут, и на том спасибо, — проворчал милиционер.

— Не за что, — прокаркал снаружи престарелый кавлан. — От веревок образуются тромбы, а у меня от них изжога.

Неведомые мелкие существа разбежались как тараканы, прихватив с собой веревки. Едва язык Дмитрия Андреича обрел возможность свободно излагать мысли, старик накинулся на Мишу с расспросами.

— Что все это значит? Где мы? Зачем нас сюда приволокли? На каком языке вы тут лопочете? Зачем вы сняли меня с ветки? Я же говорил, что лучше мне остаться там! Да что вы молчите, в конце концов? Отвечайте, чтоб вам треснуть! Оглохли?

— Не оглох, — сообщил Миша. — Просто размышляю, не попросить ли для вас кляп.

Старик фыркнул.

— А еще милиционер. Старших уважать не учили?

— Ладно, не дуйтесь, — сказал Миша. — Я сам мало что знаю. Давайте лучше осмотримся.

Помещение оказалось довольно сносным. Было сухо, тепло. Пол устилал толстый слой свежей соломы. Сквозь окошко в двери просачивался тусклый свет, исходивший от двух масляных светильников.

— Не так уж и худо, — сказал Дмитрий Андреич, плюхнувшись на солому. — Сухо. С моим ревматизмом — самое оно.

Миша пожал плечами.

— Они собираются нас слопать. Так что вряд ли дадут нам захиреть.

— Слопать? Это все вы виноваты! — набросился старик на милиционера. — Всюду, где вы появляетесь, случаются несчастья! Монастырь под землей. Чертопрыщенко погиб. Сундук потерян. Меня собираются сожрать психованные кошки с бараньими ногами. И все из-за вас!

— Из-за меня? Из-за меня?! Это что, я краду девушек и охочусь за сундуками? Я устраиваю мебельные шабаши на Лысой горе? Если б не ваш дурковатый босс, нежился бы я сейчас с Наташкой на пляже в Сочи, а не готовился бы в суп со старым занудой. Так что благодарите Чертопрыщенко, а не меня.

— Не смейте так говорить! Виктор Антонович — благороднейший человек! Гений! Потомок великого рода. Наследник тайн. Ученый!

Миша фыркнул.

— Угу. Шаман-теоретик. Гадатель на дырявых галошах, заклинатель консервных банок. Доктор наук в области похищения девиц и препарирования старых сундуков.

Дмитрий Андреич аж зашипел от возмущения.

— Знаете ли вы, какая тайна скрыта в этом сундуке?!

— И какая же? Невидимые клопы? Предсмертный чих Римского папы? Тень отца Гамлета?

Старик молчал.

— Да отвечайте же! — потребовал Миша. — Все равно ваша тайна скоро умрет с вами на вертеле.

Чертопрыщенец вздохнул, помялся еще немного и начал рассказ.

История была короткой и чудной. Небольшое семейное предание, которое Дмитрию Андреичу поведал сам Чертопрыщенко в приступе откровенности. Такие приступы в одинокую минуту случаются у каждого супермена.

Случилось это в 186… г. в крошечном городке. Жарким летним вечером Антон Петрович Чертопрыщенко, двенадцати лет от роду, крался вдоль стены старого каменного дома. Он собирался поиграть в Великого Мага, и для кое-каких алхимических опытов ему нужна была кошка. Конечно, кошку можно было бы заменить собакой или белыми мышами, которых он иногда крал из школьного зверинца, но получилось бы не совсем то.

К его разочарованию, никакого зверья поблизости не оказалось. Тогда мальчик зашел за дом и, воровато оглядевшись, юркнул в секретный лаз между разросшимися кустами сирени. Оказавшись на крошечном пятачке, он вынул из кармана перочинный ножик и поддел дерн. Лезвие противно царапнуло металлическую поверхность.

— Антоша, что ты делаешь? — послышался девчачий голосок.

Антон вздрогнул. В двух шагах от него стояла соседская девочка — восьмилетняя Аня Тьмушина.

— А, это ты, — мальчик улыбнулся. Аня была его другом. Более того, она была единственным человеком, разделявшим его игры в волшебников. — Сейчас такое покажу! Недавно нашел.

Антон вернулся к своему занятию. Ловко орудуя ножом, он снял широкий пласт дерна. Внизу показалась покрытая ржавчиной кованая железная дверь.

— Клад! — в полном восторге пискнула Аня.

Антон ухватил ручку и потянул на себя. Дверь заскрипела, открывая круглый черный колодец.

Под землю вела подгнившая деревянная лестница. Ступив на нее, мальчик зажег припасенную заранее свечу.

— Давай руку, здесь скользко. Да не бойся ты.

Спустившись по лестнице, они ступили на осклизлый каменный пол. Пройдя чуть вперед, мальчик и девочка очутились в крошечном зале. В центре помещалось что-то прямоугольное, покрытое грязной тряпицей.

Дрожащей рукой Антон сорвал тряпку.

— Фи, — фыркнула девочка, — сундук.

Антон покачал головой.

— Вовсе не фи! Это не простой сундук.

— А что там? Сокровища? — Анечкины глаза загорелись. Она откинула крышку. — Пусто!

Антон захлопнул окованную толстой медью крышку.

— Там кое-что получше сокровищ! Смотри!

Он как-то странно прищурился, скосив глаза, и уставился на вделанное в стенку сундука железное ушко для висячего замка. Несколько секунд ничего не происходило, а потом крышка вдруг сама собой распахнулась, клацнув, будто стальные челюсти Кощея Бессмертного. Анечка взвизгнула от неожиданности.

— Видала! — в голосе Антона звенел восторг. — Взглядом открывается. Чудо! Хочешь, научу?

Девочка кивнула и, затаив дыхание, выслушала инструкции. Нужно было, глядя на ушко, сощурить глаза и свести взгляд к переносице, чтобы ушко раздвоилось. После следовало взгляд выправлять, и когда оба ушка сойдутся в одно…

Крышка распахнулась не просто со щелчком, но с каким-то диким посвистом, будто в сундуке пряталась целая буря. Полыхнула молния. Мерцающая волна хлынула из сундука, отшвырнула Антона, впечатав в стену, обволокла девочку и потащила за собой…

Старик почесал спину.

— Их нашли на другой день. Мальчик под стеной, девочка у сундука. Антоныч говорит, мальчишку, предка его, так припечатало, что врачи несколько месяцев выхаживали. А девчонку папаша увез в другой город, и сундук с собой прихватил. Когда младший Чертопрыщенко вылечился, он вдруг стал замечать, что некоторые его магические опыты хоть со скрипом, но получаются. Демонов каких-то научился вызывать. Хоть и слабосильных, а все ж таки демонов. Он уже тогда смекнул, что все дело в сундуке, и очень убивался, что в подвале не сумел открыть его совсем по-настоящему. То ли таланта не хватило, то ли девчонке больше свезло. И поклялся он тогда сундук этот раздобыть, во что бы то ни стало. А через несколько лет узнал, что Тьмушина куда сильней его колдунья стала и разъезжает с цирком по городам. Он и стал ее преследовать.