Метр. Еще метр. И еще. Вот уж светящееся жерло портала совсем близко — только руку протяни. Захныкал престарелый злодей. Йорик пустил из глазниц адские искры.

Миша обвел глазами звездное небо, сделал глубокий вдох и ринулся в колдовское марево, будто в чан с кипятком.

Тьма. Пустота. Свист в ушах. Полет.

Тренированное тело само сгруппировалось, а когда ноги коснулись чего-то твердого, милиционер перекатился через спину и вскочил — легко, как на учениях. Сумка с мечом больно ударила в бок.

С грохотом приземлились Дмитрий Андреич и Йорик.

— Я говорила, котел надо ставить ближе! — были первые слова, которые молодой человек услышал в чужом мире. Их произнесло существо с покрытой черной шерстью кошачьей головой, козлиными ногами и человечьим туловищем, облаченное в нечто, вроде мексиканского пончо. Существо стояло у большого медного котла, установленного на треноге. Тьму, царящую вокруг, рассеивал лишь дымный огонек, слабо тлевший под котлом. В самом котле булькало и урчало вкусно пахнущее варево.

— Я говорила, — повторило существо тоном женщины, обожающей пилить недотепу мужа.

— Но мышка, — донеслось из темноты. Мише показалось, что в той стороне он видит два горящих желтых глаза. — Варить в одной похлебке баранину и человечину? Что за фантазии? И посмотри: один из них совсем старый, а другой и вовсе — череп с ножками.

— Я те дам череп с ножками! Я белка! — послышался возмущенный голос Йорика. Мрак прорезали два огонька самого дьявольского оттенка.

— Вот видишь, это белка, — сказал супруг «мышки». — Значит будет кого запечь в тесте на День Голодных.

— Кого это ты собрался… — начал было Йорик, но Миша прервал его, обратившись к существу у котла:

— Простите, уважаемая, как найти королевскую стражу?

— От нашего дома сто шагов вперед, там налево до второго перекрестка. Не сверните на первом: там пройти тоже можно, но придется идти по улице Славных Кровопийц. От второго перекрестка — направо, и там шесть кварталов до Пенькового рынка. И сразу за ним — казармы. Только вам-то это зачем, не пойму. На нас что ли жаловаться?

Миша замотал головой.

— Нет, конечно. Вы не сделали ничего плохого, на что ж жаловаться?

Из тьмы, цокая козлиными копытами, выступил еще один кошкоглавый монстр с серой в черную полоску шерстью. Одет он был в штаны и нечто вроде майки с дырой на пузе.

— Вот и я говорю, жаловаться не на что, — сказала дама, обращаясь к полосатому. — В конце концов, мы в своем праве и можем вас съесть, когда заблагорассудится. Правда, дорогой?

— Конечно, милая.

Милиционер опешил.

— То есть как — съесть?

— Как так — съесть? — подхватил Йорик.

Миша вздрогнул. До него вдруг дошло, что разговор ведется на черт знает каком наречии — одном из тех, которым с помощью колдовства обучили его эльфы несколько дней назад.

— Ты… Ты их понимаешь? — милиционер вопросительно заглянул в черные глазницы.

— Да, деточка, понимаю, — в голосе Йорика прозвучала жалость к тронувшемуся умом альтер эго. — Ты всегда задаешь дурацкие вопросы когда тебя собираются слопать?

— Но… Но как?

— Я — твое альтер эго, забыл? А вообще, какая разница, если нас собираются сожрать? А я еще не отрастил пушистый рыжий хвостик! Стыд и позор порядочной белке, если ее слопают без хвоста!

Разговор шел по-русски, поэтому сразу несколько существ потребовали разъяснений:

— Какие невежи. Я ни слова не понимаю.

— Иностранцы. Что с них взять.

— Как так — слопают? Эй, мы что, попали к людоедам?! Выпустите меня! Я хочу назад, на дерево!

Йорик повернулся к Дмитрию Андреичу.

— Дед, не суетись, тебя не сожрут. Тобой, разве, моль заинтересуется, да короеды.

Чертопрыщенец обиженно засопел.

— Хватит торчать на кухне. По местам. Человеки — в подвал, белка — в зверинец, — объявил супруг «мышки», которому, похоже, наскучила трескотня чужаков.

Миша поднял с пола сумку и ухватился за «собачку» застежки-молнии.

— Эй, эй, мы пришельцы из другого мира. Вы всегда так обращаетесь с пришельцами?

«Мышка» расхохоталась. Копытца выбили веселую дробь.

— Конечно всегда! А иначе зачем нужен дом окнами на Алиен Штрассе?

— Прости, козлоногая, окнами куда? — переспросил Йорик.

— На Алиен Штрассе, глупая белка. Место, куда порталы выбрасывают бродяг, ротозеев, случайно ступивших не туда, и прочий сброд. Мы честные кавланы. Мы едим только то, что дозволено королем.

— Если не веришь, могу показать королевский патент, — встрял в разговор супруг «мышки». — Разрешено есть всех кроме эльфов. Вы ведь не эльфы.

— Почем ты знаешь, — фыркнул Йорик, — может я эльфийская белка. Или беличий эльф.

— А у меня эльфийский меч! — сказал Миша, распахнув сумку. Руны на клинке вспыхнули в свете костра. — А он, — милиционер показал на непрестанно моргающего Дмитрия Андреича, — он — эльф в душе. Так что мы уходим. — Миша для убедительности несколько раз взмахнул грозным оружием. Низкое утробное «вжихх» «вжихх» разнеслось по комнате.

— В подвал, я говорю!

Полосатый мышкин супруг щелкнул пальцами. Тотчас воздух наполнился шелестеньем, жужжаньем и свистом. Не успел милиционер глазом моргнуть, как оказался связанным по рукам и ногам прилетевшими неизвестно откуда крепкими пеньковыми веревками. Меч со звоном упал на пол.

— Сколько можно?! Сегодня меня уже вязали! — завопил Йорик. Он снова стал похожим на бухту каната с пылающим взглядом.

— Ммм! — поддержал Дмитрий Андреич. Веревка захлестнула рот, и старик мог только мычать. — Мммм мм мму!

Полосатый кавлан еще раз щелкнул пальцами. Послышался дробный топот множества маленьких ног. Пол зашевелился. Приглядевшись, Миша увидел, что на него надвигается целая армия крошечных существ — не то крыс, не то кенгуру-недоростков. Сотня ухватила милиционера за одну штанину, сотня — за другую, потом мелкие поганцы дернули разом и молодой человек с громким «Мать-мать-мать!» рухнул на пол — только мелькнула в воздухе белая шевелюра. Под милиционера подсунули прочные стальные прутья, похожие на шампуры, подняли над землей и, кряхтя, поволокли прочь.

То же самое приключилось с чертопрыщенцем. А Йорика покатили как шар, напевая что-то пискливо-мышиное.

— Врагу не сдаеотся!.. — заорал череп.

— Человеков — в подвал, белку — в зверинец, — напомнил полосатый.

— Чтоб ты сдох, эксплуататор, — отчетливо пискнуло над самым Мишиным ухом.

Йорика покатили направо, Мишу и Дмитрия Андреича поволокли налево и вниз, в длинный едва освещенный коридор со множеством окованных железом дверей. Милиционер насчитал их больше десятка, пока процессия не остановилась возле одной, запертой на пудовый висячий замок. Послышалось цоканье копыт и в коридоре объявился старый сгорбленный кавлан. На кошачьей голове почти не осталось шерсти, усы слиплись от паутины. Повернув в замке ключ, кавлан распахнул дверь.