Вооружившись пистолетами и прихватив с собой две керосиновые лампы, одну лопату (на случай, если придется столкнуться с завалом), свечи, пачку печенья и два мотка веревки, Крымов с Шубиным спустились в яму и, пригнувшись, пролезли в разлом, после которого они уже смогли выпрямиться в полный рост.

– Мне кажется, что я знаю, почему ОНИ приказали приостановить операцию, – сказал Крымов, зажигая фитиль лампы и надевая на нее стеклянный колпак. – И хотя тебе это покажется бредом, думаю, мы влипли по самые уши…

* * *

Кречетов вышел из кабинета своего начальника взбешенный. Операция, которую он разрабатывал всю ночь и на которую ушло столько сил, из-за которой из С. была даже доставлена служебная собака, наверняка способная найти этого мерзавца, сгубившего столько душ, была отменена по такой тривиальной причине, что у него даже язык не поворачивался произнести ее вслух своим подчиненным.

Войдя в свой кабинет, где его поджидали совершенно сбитые с толку оперативники – Челобанов, Шаров, Зимин, Скворцов и Серегин со своей собакой, тот самый, которого прислал в М. Сазонов, – Кречетов, сев за свой стол, достал сигареты и закурил.

– Мужики, вы мне можете, конечно, не поверить. Но есть предположение, что подземелье, которое расположено под нашим прекрасным городом, выходит напрямую к ракетной точке…

Послышался тройной свист – это свистели на выдохе удивленные услышанным Шаров, Скворцов и Челобанов.

– А при чем здесь эта могила? Ведь она находится в двадцати километрах от города! Они что же, думают, что немецкие кроты, которые прорыли это подземелье, добрались и до Графского озера? Но зачем?

– Возможно, что они и не соединяются – я имею в виду эту могилу и подземелье, но если соединяются, то вас могли бы пристрелить, как крыс, без предупреждения, только лишь за то, что вы приблизились к скрытому военному объекту. Я пытался, как мог, объяснить им, что девушка не могла пройти двадцать километров под землей в голом виде и остаться живой, но понял, что Савченко этот приказ спустили сверху…

– Вообще-то у меня тоже была такая мысль, – сказал Зимин, – и знаете почему? Да потому, что слишком уж качественно прорыт этот подземный ход, чтобы не имелось на это какой-нибудь стоящей идеи. Те люди, которые действительно, как кроты, пропахали столько километров под землей, имели перед собой какие-то конкретные цели. Либо им просто хорошо заплатили. Я думаю, что этому подземелью лет сто, не меньше. До того, как на этом месте возник наш город, здесь было нечто вроде хутора, а точнее, отгороженная каменным забором территория, на которой находился замок какого-то графа. Понятное дело, что жил он не один, у него было хозяйство, мельница… Словом, это было подобие государства в государстве. После прихода Советской власти замок превратили в тюрьму! И если этому графу подземелье нужно было для хранения зерна или вина, а также в военных целях, то после того, как здесь появилась тюрьма, с помощью подземных ходов организовывались побеги. Не исключено даже, что с ведома руководства тюрьмы…

– Слушай, Зимин, откуда ты все это знаешь? – Кречетов не находил слов – до того ему весь этот рассказ показался детской сказкой. – Ты еще скажи, что в замке жил людоед!

– Да вы сходите в местный краеведческий музей и почитайте! – покраснел Зимин и замолчал.

– Между прочим, – сказал Челобанов, – я лично слышал, что Графское озеро появилось здесь в шестидесятых годах, что раньше на его месте был просто источник, который соединялся с Волгой. Но после того, как один из его протоков был повернут в сторону мельницы, на месте источника и появилось озеро…

– Ты хочешь сказать, – вдруг оживился Кречетов, – что могила, которую мы нашли, могла быть одним из выходов из подземелья и что она оказалась в метре от озера СЛУЧАЙНО?

– Конечно! Какой идиот копал бы прямо у воды, понимая, что она в любой момент может хлынуть в подземный ход… Это просто чудо какое-то, что земля здесь глинистая и что этот ход не размыло и не залило водой. Другое дело, что столько лет прошло, а никто из местных жителей не обнаружил эту яму и не свалился в нее… А что касается ракетной точки, то наверняка, прежде чем ее построить вблизи города, зная о существовании такого огромного подземелья, о котором до сих пор ходят легенды, все входы и выходы из него ЗАВАЛИЛИ.

– Почти все… – уточнил Челобанов. – Я просто уверен, что этот подземный ход тянется от озера к мельнице.

И черт бы побрал эту ракетную точку – нам не дали пройти до мельницы… А ведь если существует этот выход – или вход, – то о нем наверняка знал и убийца. Теперь я уверен, что это с ним Литвинец проводила время на озере, не зная о том, что находится в прямом смысле одной ногой в могиле…

Зазвонил телефон. Кречетов взял трубку. Послушав немного, удивленно пожал плечами:

– Конечно, проводите… Я жду. Да, кстати, Удачина вернулась из С.? Понятно. А что слышно про Фомину Людмилу? Не нашли еще, где она снимает квартиру? Ну что ж, работайте дальше. Крымова не видели? Он не звонил? Странно все это…

Он положил трубку и обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. Усталое бледное лицо, плотно сжатые губы – выглядел он не лучшим образом: видно было, что подсечка начальства сделала свое черное дело – Кречетов был выбит из колеи. Все понимали, что появление в городе директора частного сыскного агентства Крымова напрямую связано с исчезновением и убийствами девушек, и для самолюбивого Кречетова представлялся уникальный случай проявить себя и доказать, что и он как сыщик чего-нибудь да стоит. Тем более что Дина Кириллова и Наташа Литвинец жили именно в М., а теперь еще выяснилось, что и тела их нашли на территории Графского озера… Кому, как не Кречетову, заместителю начальника уголовного розыска города М., надо, кровь из носу, найти убийцу?! И кому, как не Кречетову, надо бы воспользоваться ситуацией, чтобы утереть нос легендарному Крымову – этому выскочке, хапуге и ничтожеству (он знал это по слухам и от своего начальства), делающему деньги на горе других?!. И если Шубин и Земцова, с которыми Кречетов познакомился раньше, чем с Крымовым, сразу же вызвали в нем симпатию – они оказались простыми в общении и производили впечатление людей, которые сами, ни на кого не надеясь, добывают информацию и работают, можно сказать, на износ, – то Крымов сразу ему не понравился и показался Кречетову обыкновенным городским снобом, решившим лишь ради разнообразия и экзотики приехать в М.

И вот сейчас, глядя на своих ребят, которые и сами-то готовы были рискнуть чем угодно, чтобы проникнуть в подземелье и выйти на след убийцы, Кречетов лишь тяжко вздохнул и проговорил, чувствуя, что от него ждут какого-то решения, какого-то знака:

– Будем действовать по обстановке. Сидите пока на местах, а ко мне тут пришли…

Все вышли, оставив Кречетова одного в кабинете.

И даже крупная красивая овчарка, казалось бы, понимая, что дело дрянь, следуя за своим хозяином, оглянулась и посмотрела на Кречетова долгим, удивленно-печальным взглядом.