Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ольга Максимовна, казалось, не слушала ее. Воспаленными глазами она смотрела куда-то в пустоту, рот полураскрыт, подбородок трясется. Настя уже поняла, что пора заканчивать с расспросами, а то как бы «дед Кондратий» не пожаловал. Да и спрашивать уже было не о чем – и так все ясно. Тихонечко вышла из палаты, нашла врача и сказала, что Ольге Максимовне плохо. И только после этого, к своему огромному облегчению, покинула дом престарелых.
– А ты стерва, – без осуждения, но с мрачной улыбкой заметил Юрий.
– Спасибо за комплимент.
– Я в хорошем смысле этого слова.
– Запомни – у этого слова не может быть хорошего смысла. Женщина может быть хорошей, а стерва, которая в ней сидит, всегда будет плохой. Женя, может, и хорошая женщина, но ты уже понял, какая стерва в ней живет.
– Это не стервозность. Это подлость. За такое убить мало.
– Убивать не надо. А на заметку возьмем.
– Кому на заметку, а кому серпом. Если бы не эта сука, мама бы дождалась отца. Погоди, а как ты до истины докопалась?
– Рыбак рыбака видит издалека, а стерву – стерва. Бойтесь, мужчины, брошенных женщин, дары приносящих.
Настя не ощущала себя Шерлоком Холмсом, решившим сложную логическую загадку. Зато чувствовала себя той самой брошенной женщиной, о которой сейчас говорила. Даже при всем своем дедуктивном таланте Шерлок Холмс не смог бы заподозрить в Жене неладное. Потому что он не смог бы представить себя в шкуре влюбленной и брошенной женщины. А Настя жила в этой шкуре. Поэтому она и смогла раскусить Женю, пардон, Евгению Эдуардовну. И, судя по всему, она всего лишь ухватилась за кончик ниточки, которая могла привести ее к главной истине во всем этом запутанном деле. Но стоит ли ей самой дергать за эту ниточку, вот в чем вопрос. Слишком плотным может оказаться клубок, если так, то у нее просто не хватит сил, чтобы его распутать.
Сергей смотрел на нее недоуменно.
– Эта женщина здесь ни при чем, – отрицающе мотнул он головой. – Я сам был на месте, разговаривал со специалистами. В общем, картина предельно ясна. Сокольская сбежала от мужа вместе с любовником, тот нашел ее в Луковке. Я не могу точно сказать, как это выглядело с технической стороны, но их отравили газом. Возможно, прежде слегка придушили, может, укол сделали. Короче, бытовым газом их отравили. А потом в землю закопали. Кто искал Сокольскую? Муж! Кто мог убить ее из ревности? Опять же муж. Скорее всего, чужими руками убивал, но тем не менее. Вот в каком направлении надо убийцу искать. А ты какую-то бабу приплела.
– Значит, ты отказываешься мне помогать?
– Я?! Отказываюсь?! Да нет, я был бы только рад взяться за это дело. Но, боюсь, мне ловить здесь нечего. За Сокольского такие волки взялись, что я рядом с ними не стоял. Важняков ждут, из Москвы, с та-акими полномочиями, что нам и не снилось. Я тебе по секрету скажу: кто-то там, наверху, хочет под этот шумок избавиться от Сокольского. Не скажу кто – может, закадычные враги, может, заклятые друзья. Да это и не суть важно, кто. Факт, что на Сокольского отмашку дали. Теперь его будут рвать, как ту грелку. Обвинение ему еще не предъявлено, но подписку о невыезде с него уже взяли. Ты же знаешь, однажды он уже сидел, за убийство. Кстати, факты это подтверждают.
– Ну а если Сокольский здесь ни при чем?
– При чем, – уверенно сказал Сергей. – Так что мой тебе совет: не зацикливайся на этой Евгении Батьковне. То, что у нее хватило ума Сокольского подставить, ничего не значит. Баба есть баба.
– А если она его и на драгоценности подставила? – спросила Настя.
– На какие драгоценности? Те, что в рукописи? А ты уверена, что они были? Может, Сокольский нарочно про них наплел, чтобы этого, Игорька, закозлить, извини за выражение. Игорек был, Сокольский по факту срок за него отмотал. Сам убил из ревности, а в книге про каких-то грабителей наплел.
– И про Ольгу Максимовну наплел?
– Ну, по всей видимости, нет.
– Тогда и про драгоценности не наплел!
– Ну, может быть.
– А я бы все-таки отработала версию с Евгенией Эдуардовной.
– Пожалуйста, флаг в руки! А у меня и без того дел хватает. Да, кстати, твоя доля.
Сергей вытащил из стола банковскую упаковку тысячных купюр.
– Твоя доля за Майю Сокольскую. Я так понимаю, деньги тебе пригодятся. Или все-таки оставишь эту глупую затею?
– Нет, – мотнула головой Настя.
Чутье брошенной женщины всерьез нацеливало ее на Евгению Эдуардовну. И если Сергей, на которого она так надеялась, отказывает ей в помощи, она возьмется за дело сама. Впрочем, у нее есть Юрий. Завтра он едет в Москву и заберет ее с собой. И даже машину в ее распоряжение предоставит. Жаль только, что адрес Евгении Эдуардовны им неизвестен. Но Юрий обещал выведать эту информацию у отца. Именно поэтому сейчас он находился в своем родовом, так сказать, имении.
Настя договорилась с ним, что он не станет рассказывать отцу про откровения Ольги Максимовны. Вдруг тот начнет выяснять отношения с Евгенией Эдуардовной. Та, конечно, отвертится. Судя по всему, она умела изображать ангельскую сущность. И в этот раз изобразит. И еще настроит Сокольского против непрошеных следопытов.
Настя вышла из агентства, на пути к автобусной остановке, где можно было поймать такси, позвонила Юрию:
– Как дела?
– Как сажа, – подавленно буркнул он.
Понятное дело, парень остро переживал потерю самого родного на свете человека. И дело, в которое он впутался по собственной инициативе, хоть как-то помогало ему отвлечься от страшной действительности.
– Адрес узнал?
– Нет. Но узнал номер ее телефона. У меня приятель в Москве, у него специальная программа. В общем, адрес есть.
– Отлично. Как отец?
– Плохо все. Тут из прокуратуры к нему приехали. Адвокаты суетятся. В общем, дым коромыслом. Даже не знаю, ехать мне в Москву или нет. Не могу я его одного бросить.
– А сессия?
– Да как-нибудь разберусь. Знаешь что? Я тебе ключ от своей московской квартиры дам. И от машины.
– От своего «Феррари»?! Мне кажется, это не совсем удачная машина для наружного наблюдения.
Слишком роскошная машина, в глаза будет бросаться, подумала Настя.
– Логично. Там в гараже машина попроще. Джип «Чероки». Пойдет?
– Еще попроще ничего нет?
– Извини.
– Вообще-то смешно за такое извиняться, – усмехнулась Настя.
Вот если бы он ей телегу с хромой кобылой предложил, тогда можно было бы и извиниться. А джип «Чероки» – это круто. Да и для слежки, пожалуй, подойдет.
– Ты можешь прямо сегодня в Москву ехать. На вечернем поезде. Я к тебе сейчас подъеду, ключи отдам, на вокзал отвезу.