– Именно так, принцесса! Желаете узнать подробности? Могу изложить! После того как я передал вашему папеньке доказательство свершившейся брачной ночи его дочери… Подобный приватный разговор будет вполне уместным! Да и с потерей девственности вы меня опередили всего-то на несколько дней… Так что вполне можем поговорить как близкие подружки. – Лорд подмигнул. – А, ваше высочество?

– С удовольствием, мой лорд, – с улыбкой кивнула Мелли.

Однако какая наглость! Не те пошли нынче принцессы! И пансион дела не исправил…

– Шутка, ваше высочество! Вижу, замужество мало повлияло на ваши манеры, – ухмыльнулась я. – Излагайте, что там у вас? Моё время и впрямь строго регламентировано. И присядьте уже в кресло, а то меня так и тянет на неприличные действия… Гормоны! Вам ли не знать?

– Я абсолютно уверена, мой лорд, что вы лжёте, – не двинувшись с места, жёстко произнесла Мелли.

– Что?!..

– А то! Розы от надоевшего поклонника не хранят в изолированной от слуг комнате… Их вообще не хранят. Мой лорд. А стало быть, ваш браслет – следствие, а не повод.

– Вы в своём уме, Меллани? – холодно осведомилась я, спуская с кресла ноги и выпрямляясь.

– О да, мой лорд! В отличие от вас и Светлого рыцаря!

– Не вам судить об уме сюзерена вашего мужа и тем более вашего сюзерена!

– А больше некому, Тэль, – тихо сказала принцесса.

И я обмерла. Вот это номер…

– Разве я позволял называть меня по имени, а тем более в столь странной уменьшительной форме?

– А разве нет? Насколько я помню, мы даже на «ты». Тэль, прости, но я не могу вот так просто смотреть, как вы мучаетесь оба! Я вам обоим обязана так, что дальше некуда. Особенно тебе. Мой лорд…

– С чего ты взяла?!

Меллани усмехнулась, встала и уселась на подлокотник моего кресла. Ну да… В такой ситуации о субординации остаётся только мечтать!

– Тэль… Я видела тебя и видела лорда Кайтэла. Манера говорить, манера двигаться, жесты… Множество разных мелочей. Одна твоя реакция на песню Ника… Мужчинам, конечно, и в голову не пришло… У них мышление прямое, как хороший забор! – Мелли рубанула рукой по воздуху, обозначая прямую линию. – Но я-то женщина, хвала Тьме. Послушай. Нику плохо сейчас… Иначе он бы мне не рассказал кое-что о той ночи, после бала. О том, что ты сбежала… В общем, после вашего с Кормчим визита у меня сомнений не осталось.

Из всей её тирады в моём сознании зацепилось лишь «Нику плохо».

– Что с ним?!

Кажется, мы поменялись ролями… Ещё совсем недавно она спрашивала меня, что с Лексом. Но там дело шло о жизни, а Ник-то точно жив… Пока.

– Страдает!

– То есть… Мелли! Ты ему сказала?! Рассказала ему всё?! Он знает, кто я?!

– Нет! Нет, что ты! Ни слова! А ему и в голову такое не придёт! Он страдает, потому что ты сбежала. Он тебя любит, Тэль! С ума сходит… И я не понимаю, как у вас вообще всё это получилось?.. Зачем тебе, Тёмному лорду, это было нужно?

– Низачем, – пробормотала я, закрывая лицо ладонями. – Сначала я хотела посмотреть на врага… Ну и посмотрела… А он мне наврал! Я думала, что рыцарь – это Лекс! И мне вас обоих было так жалко… А Ник… А я… Я не знаю, как это получилось, но я… Я люблю его! Ме-елли-и…

К счастью, последующей сцены не видел никто. Никто не слышал и не видел, как Тёмный лорд позорно рыдает, уткнувшись в юбки эльфийской принцессы. Как её высочество обнимает своего трясущегося сюзерена, успокаивающе гладит по голове, прижимает к себе, а наглая, холодная, капризная высшая сила Тьмы лепечет сквозь всхлипы о любви к высшей силе Света… В подробностях. Почти во всех подробностях, с первого до последнего дня…

Когда я добралась до подсчёта роз, её высочеству, похоже, надоело.

– Ну хватит! – приказала Мелли и сползла с подлокотника в кресло. Кресло было большое, и мы прекрасно поместились в нём обе.

Принцесса извлекла из воздуха носовой платок и заставила меня высморкаться.

– Прелестное зрелище… – вздохнула она, критически оглядывая мокрое лицо братца Кая. – И ведь никто не поверит… Так! Быстро взяла себя в руки и успокоилась!

– А ты… А ты никому?..

– Ты в своём уме?! Я никому не говорила! И не скажу! Всё, прекрати! И сними уже личину, а? А то мне прямо жутко смотреть! Самого Тёмного лорда утешаю! Невероятно! – Она покачала головой. – Кто бы рассказал – сама бы ни за что не поверила. Буду это платье хранить как артефакт! Зарёванное Тёмным лордом…

– Не буду я личину снимать… У меня обет!

Я создала ещё один платочек, а потом взмахнула рукой, устанавливая напротив нас зеркало. Да уж… Красив братец Кай… А если приплюсовать к опухшей рожице то, что я сижу в обнимку с эльфийским высочеством… Да сфотографировать! Да потом шантажировать! Понятно, что шантажист умрёт в больших муках. Как там Шэрр сказал – убийство веселит душу? Хотя… Убийство шантажиста меня развеселило бы точно. Но шантажистов, конечно, не будет. Откуда им взяться…

– Мелли… А ты не врёшь? Он правда страдает?

– А ты по розам не видишь? – фыркнула принцесса. – Правда страдает. Очень. И я бы на твоём месте появилась…

– Зачем?! Не вижу смысла друг друга травить. Всё станет только хуже…

– Да? А зачем же ты тогда меня отсюда вытащила? – резонно спросила Меллани. – Ты же думала, что рыцарь – Лекс. Хотя как можно было это думать, я лично ума не приложу… Ты что – даже их ауры посмотреть не удосужилась? Ник ведь сияет, как солнышко…

Да. Не удосужилась… Я вообще отличаюсь, как теперь понятно, большим умом и невероятной сообразительностью! Со знаком минус… Нам, Тёмным лордам, главное – поиграться вволю, а там хоть мир рухни…

– Я очень плохой Тёмный лорд, Мелли…

И если бы меня предок в подземелье прибил за ограбление, то и правильно бы сделал. Хотя вот сейчас я не стала бы Меллани спасать. Ни за что бы не стала…

– Хороший! – твёрдо сказала принцесса, гладя меня по голове. – Очень даже хороший! Глупый только… В некоторых вещах. Но это мы поправим. Сейчас вот личину снимешь, умоешься – и пойдём поправлять!

– Плохой… И никуда я не пойду! Не хочу! Ещё одиннадцать роз, то есть дней, и всё это кончится. Прости…

– Кончится что?

– Всё. Мелли, я не смогу его убить. Я просто не смогу, понимаешь? Хоть вся Книга Мира сгорит! Мне без разницы! Прости, но мы все умрём…

В мансарде повисла тяжёлая тишина.

А потом её высочество встала, скрестила руки на груди и заявила:

– Ну вот что. Не хочешь идти – не надо! Но на бой ты должна явиться. Потому что я не верю, что всё может так плохо закончиться. У нас с Лексом не может! И у вас не может. И вообще не может!

– Да я явлюсь. Куда я денусь. Я всё понимаю… Но убить… Я не смогу… Даже ранить, наверное, не получится… И всё точно закончится плохо. Ты же слышала Шэрра.