– Я приветствую тебя, диггер! – послышался из темноты тихий голос, почти шепот.

– Я приветствую тебя, Копыл! – Вера сразу узнала голос одного из бригадиров.

– Я не узнаю тебя, диггер! Ответь, кто ты и из какой бригады пришла?

– Я – Стрела. Так меня когда-то звали в бригаде Антончика.

– Я слышал, что там когда-то была диггер с таким именем, но она ушла в Республику и теперь уже не диггер.

– Бывших диггеров не бывает, Копыл, ты это знаешь. Республика начала войну с диггерами. А война с диггерами – не моя война. И я иду в Ментопитомник.

– Ты права, Стрела, бывших диггеров не бывает. И для нас наступили тяжелые времена, поэтому ты делаешь правильный шаг. Тот путь, откуда ты пришла, свободен? Нам непременно надо выйти из блокады.

– Пока путь свободен, но думаю, ненадолго. Поэтому поспешите.

Вера пошла вперед, напрягшись до предела. Диггеры могли ей и не поверить. Может быть, они и не пырнут ее секачом в спину, но схватить и лишить ее подвижности для них не составит труда. Диггеры не сдвинулись с места. В свете лежащего на полу светляка Вера видела их отливающие неоном лица, не выражающие ничего. Но они что-то чувствовали – это было заметно. Наконец Вера прошла мимо этой неподвижной процессии из трех мужчин и пяти женщин. Детей с ними не было – значит, они оставлены в Ментопитомнике или в одном из оседлых поселений. Диггеры уже знают о блокаде, наверняка они натыкались на заслоны. Наконец бригада стала удаляться. Вере нужно пройти метров пятьдесят и затаиться.

Вера вздрогнула от неожиданности, увидев впереди себя человека. Он стоял, держа в руке светляка. Она могла поклясться, что до сих пор его не видела – его еще не было здесь секунду назад, и вот он вырос прямо перед нею. Может быть, он вышел из какого-то бокового прохода? Но нет здесь никаких проходов и ответвлений, совершенно прямой участок – это она знала точно. Да и услышала бы она движение, если бы чужак двигался, даже диггера на таком расстоянии услышала бы. А этот явно на диггера непохож – в каком-то длинном плаще с капюшоном, натянутым на голову. Он мог, конечно, просто тихо стоять, спрятав светляка под своей рясой, и резко его достать, но и такое движение она должна была услышать. Вера стояла в двух шагах от незнакомца, до боли сжимая в руках секачи. Почему-то мысли о том, что это может быть враг, у нее не возникало. Хотя никого, кроме врагов, здесь быть не может, и правильнее было бы сделать резкий выпад, покончить с этим и делать дальше свою работу. Но что-то не давало ей поступить так, и она пристально всматривалась в чужака, пытаясь рассмотреть его. Однако чужак ссутулился так, что край капюшона полностью скрывал его лицо. Казалось, он даже не замечает Веру, а с интересом рассматривает переливы неонового гриба.

– Ты кто? – не выдержала Вера.

Мужчина не шелохнулся, и Вере подумалось, не призрак ли перед нею. Лишь спокойный голос почти безразлично ответил:

– Я – Идущий. Идущий-По-Муосу. Но кто я – теперь уже не важно. А вот кто ты, Вера?

«Это не призрак, – подумала Вера. – Это хорошо, потому что призрак тяжелее убить, если вообще можно. А этот – просто какой-то псих». Хотя она уже не верила в то, в чем себя убеждала. Этот человек, несмотря на свои странные слова, не был похож на психа. И убить его, наверное, тяжелее, чем привидение. Но больше всего Вере не нравилось то, что он ее назвал по имени.

– Откуда ты знаешь мое имя? И если знаешь, то почему спрашиваешь, кто я?

– Я знаю твое имя. И знаю, что значит твое имя – оно имеет священный смысл. Но ты живешь отдельно от своего имени…

– Хватит нести чушь – у меня нет на это времени. Иди своей дорогой.

– Конечно, я пойду. Я ведь знаю свою дорогу. А ты свою дорогу знаешь?

– Я тоже знаю свою дорогу – она всегда ведет туда, где враги.

– Врагов люди себе выбирают сами и врагами для кого-то становятся по чьему-то выбору. И зло от этого только множится…

– Прочь с дороги, – со злобой прикрикнула Вера.

Незнакомец едва кивнул головой и ступил в сторону. Вера прошла мимо. Пройдя несколько шагов, она пришла в ужас. Какая дура! Она подняла шум! Она повернулась спиной к чужаку. Резко обернувшись, она никого не увидела. Только едва слышное приближение группы диггеров, которые возвращались обратно. Куда делся незнакомец? Неужели неслышно догнал диггеров и сообщил им, кто она такая? Впрочем, то, что он знает ее имя – еще ничего не значит. Но что-то подсказывало, что он о Вере знает не только имя, а значит, может сообщить, что она – враг диггеров.

Вера остановилась и присела на корточки. Диггеры приближались – их так и было восьмеро, а значит, незнакомца с ними не было. Как она и ожидала, услышав впереди шаги убров, диггеры решили не обнаруживать себя, а вместо этого незаметно для чужаков отступить. Вера затаила дыхание и вжалась в стену. Теперь уже и она слышала топот своей группы. По шагам поравнявшихся с нею диггеров она примерно представила, как и где они идут, и крутанула секачами на уровне колен. От неожиданности молодая диггерша, шедшая второй, вскрикнула и упала на пол. Копыл не издал и звука, хотя Вера перерубила ему голень. Он уже понял, что произошло, и слышал, как нападавший отбежал вперед, отрезая им путь к отступлению. Быстро сориентировавшись, раненых подхватили на руки их собратья и продолжили движение вперед. Но они не могли уже уйти от убров, которые включили наголовные фонари и высветили спины убегавших. Щелкнули арбалеты, с глухим свистом пролетели метательные ножи, закончив свой полет глухими звуками рассекаемой плоти и пробиваемых костей.

Когда Вера снова приблизилась к диггерам, на ногах стояли только трое из них. Одна из троих – девушка – была ранена, оперенье стрелы торчало у нее со стороны плеча, и она не могла поднять правую руку с еле удерживаемым в ней секачом. Она просто шла в сторону убров на наставленные на нее арбалеты. Оставшиеся двое бросились в сторону Веры, пытаясь прорваться. Вера отходила, почти отбегала, успевая только парировать удары сразу четырех секачей. Но Паук и Фойер быстро свалили раненую диггершу и теперь уже бежали к ней на выручку. Один из атаковавших Веру диггеров был вынужден развернуться и встретить догонявших. Девчонка-диггер была не очень опытным бойцом и уже через минуту получила удар секачом в шею. Зажатый с двух сторон диггер стал в боевую стойку, готовый принять смерть.

– Копыл! – крикнула Вера лежащему в темноте бригадиру, не сводя глаз со стоящего напротив диггера.

– Что тебе, иуда? – донеслось оттуда, где стояли Паха и Саха, держа под прицелами арбалетов лежавших на полу раненых диггеров. Еще дальше слышался топот приближавшихся армейцев и ополченцев.

– Копыл, о том, кто иуды, мы побеседуем с тобой потом. И здесь никто не хочет твоей смерти. Я знаю, что ты не сдашься – и у тебя есть такое право. Но прежде чем погибнуть, дай команду этим молодым диггерам отдать секачи. Так будет правильно: когда они выполнят твой приказ, а ты умрешь, никто не окажется трусом или предателем.

– Здесь есть один предатель, и он не в моей бригаде…