– Потому что это красота Родины, – Трырд ласково потрепал драконий бок одной рукою, другою обводя всё вокруг: – Вспомни, как прекрасна степь с воздуха, и посмотри, как очаровательна она здесь, на поверхности. Если всё это сжечь, то здесь станет столь же уныло, как в Некросе. Хочешь ли ты этого?

Немного поразмышляв, Рырд прострекотал, что в Некросе, в общем, тоже нормально. Здесь, конечно, весьма эстетично, и всё вообще прекрасно, но есть один главный недостаток: тут нет некромантии. А без некромантии невозможно плодиться и вылупляться из яйца могучим воином неба. Тогда Трырд прибег к мощному аргументу:

– Тебе нравится бизонье мясо, дружище?

При упоминании о столь роскошном лакомстве, дракон немедленно вспомнил о незаконченной трапезе и устремился к бизоньим тушам. Рырд уселся на задние пары лапок, схватил передней парой недоеденную часть туши и принялся с наслаждением обедать. Быстро покончив с первой порцией, он подхватил следующую, отгрыз от неё изрядных размеров кусочище и издал весьма довольное щёлканье, сообщая собрату, что бизон – это невероятно вкусно, даже вкуснее Некромоса, и однозначно сие суть его любимое лакомство.

– Вот видишь! – со всей серьёзностью кивнул могучий оркский воин. – А ведь бизоны питаются травой и цветами. Если всё это превратится в пепел, бизонов не станет.

Услышав такое, дракон аж замер, переставая жевать. Он торопливо огляделся, убеждаясь, что весь огонь погашен, на всякий случай вытянул шею, дабы ничего не пропустить, и принюхался к тонким струйкам дыма, исчезающим на границе выгоревшего пространства.

– Огонь потушен, дружище, ты сделал всё верно! – успокоил собрата Трырд. – Опасность миновала, и переживать не о чем. Но истинный воин всегда заботится о своей Родине. В том числе и о бизонах. И о траве, которую они едят. О воде, которую пьют все. О воздухе, которым дышат. Обо всём, что делает Родину Родиной. Так что впредь, выдыхая огонь, будь внимателен. Дабы не устраивать разрушений, без которых можно обойтись.

Дракон понимающе застрекотал, отхватил от очередной туши изрядный шмат мяса и положил его перед Трырдом, предлагая присоединиться к трапезе. Могучий Орк достал нож, отрезал от угощения кусок бизонины, зажарившейся в драконьем пламени, и некоторое время собратья наслаждались обедом. В конце концов Рырд съел всё подчистую, не оставив от бизонов даже костей, и изъявил желание вздремнуть.

– Сейчас долетим до Главного Стана нашего клана, и ты сможешь поспать, – пообещал ему Трырд. – А я пока навещу маленькую Илнру. Ты не откажешь мне в просьбе прокатить десятилетнего ребёнка?

После столь изумительного деликатеса дракон был не против прокатить даже двух лишних пассажиров, хоть обычно не любил возить на себе чужаков, и предложил отправиться в путь немедленно. А то глаза уже закрываются.

До Главного Стана клана Острого Клыка они добрались спустя полчаса стремительного полета, и дракон, сразу же определив, где находится военная площадь, пошёл на снижение. К моменту приземления на улицу высыпали едва ли не все Орки, находившиеся сейчас в Главном Стане, и Рырд для пущей важности вытянул шею и издал оглушительное боевое стрекотание. От драконьего рыка зазвенело в ушах, и собравшиеся вокруг зеленокожие гиганты одобрительно закивали. Каждому известно, что у могучего дракона должен быть могучий рык. Слабаки не умеют быть убедительными. Но более всего грохот боевого щёлканья понравился детишкам, которые пришли от этого в восторг и немедленно устремились потрогать дракона. Пришлось ещё раз взять с него слово, что он не станет никого есть.

В ответ Рырд прострекотал, что перекусил он изрядно, и теперь точно никого не съест, ибо места в желудке для новой пищи уже не осталось. Посему он ляжет спать, если его собрат не имеет ничего против. Трырд уложил дракона прямо посреди военной площади и строго посмотрел на возбуждённо галдящую детвору:

– Храбрые Орки! Знакомьтесь! Это Рырд, боевой дракон Небесной Тысячи. Рырд доблестный и бесстрашный воин, он сразил более двух тысяч Зомби и одержал победы над двумя Летающими Колесницами некромантов! В своих ратных трудах он весьма утомился и нуждается в отдохновении. Кто из вас может помочь мне? Надо охранять сон дракона, пока я буду разговаривать с вождём и шаманами!

Помочь дракону спать немедленно вызвалась вся детвора без исключения, и вскоре вокруг тихо посапывающего Рырда образовалось оцепление из весьма серьёзно настроенных карапузов. Трырд разрешил детям трогать дракона, соблюдая при этом осторожность и уважение ко сну благородного животного, после чего направился к вождю клана, ожидающему его на краю военной площади в окружении шаманов и воинов. Вручив вождю пергамент с оповещением, он долгое время беседовал с обступившими его Орками.

– Скажи, Стремительный Выпад, – молодой шаман-целитель внимательно глядел на окружённого детворой спящего дракона, тщательно вслушиваясь в исходящие от могучего зверя магические потоки. – Почему я совсем не ощущаю некромантии? Ведь дракон суть существо Некроса, но нашим детям ничего не угрожает. Мне доводилось видеть драконов десять лет назад, во времена войны с Людьми, но в те времена я был ещё слишком юн, дабы задумываться о подобном.

– Дракон есть животное благородное, – объяснил Трырд. – Загадку его возникновения не сумел разгадать даже Альтемар. А ведь сей Эльф не только могущественен, но и весьма мудр. Он изучает Некрос почти четыреста лет, и вряд ли есть кто-либо, знающий о мёртвом материке более него. Драконы созданы волею Рыгдарда Кровавого, иного объяснения нет даже у эльфийских учёных. Одно из уникальных качеств дракона состоит в том, что он не испускает некромантию, но поглощает её. Она необходима ему для размножения, развития и вылупления из яйца, роста и отращивания конечностей взамен утраченных в бою. Драконы впитывают некромантию подобно губке, однако не выпускают её из себя абсолютно. Детям ничего не угрожает. Поведайте же мне, мудрые шаманы, стало ли больше детей в нашем клане? Что станет с кланом через тридцать лет, когда все мы покинем этот мир?

– За десять лет, минувших со времени мора, детей стало вдвое больше, – ответил шаман. – Мы рассчитываем, что за последующие десять лет их количество вновь удвоится. Но клан наш ожидают тяжёлые времена. Когда последний из нас уйдёт в Звёздный Стан Рыгдарда Кровавого, население клана сократится впятеро. Прежнего расцвета клан сможет достичь не ранее, чем через двести лет. Если в битвах не будет слишком больших потерь.

– Потерь? – Трырд хмуро взирал на шамана. – Мрачные времена пришли в наш клан, раз мы стали опасаться сражений.

– Пока Рыгдард Кровавый благосклонен к нам, – вместо молодого целителя ему возразил старый шаман. – Большинство родившихся детей суть жёны народа Орков. Это даёт надежду на возрождение. Но когда нас не станет, клан оскудеет бойцами. Любая битва, проведённая без великой осторожности, приведёт к объявлению в клане Времени Скорби.

– Но как же дети и внуки наши станут достойными своих бесстрашных Пращуров, если станут избегать битв? – опешил Трырд. – Чему научат они своих детей? Какой пример подадут потомкам? Во что превратится наш гордый клан, от имени которого тысячи лет дрожали и Люди, и к*Зирды?