— Отдайте кесарю кесарево, отдайте Богу богово. Так говоритБиблия, и да будет благословенна святая книга Господа нашего.

— Это я понимаю, — Бензик достал из заднего кармана толстуюпачку бумажек, начал что-то писать на верхней. Чувствовалось, что это тожедавний ритуал. — Но вот что я вам скажу, Харригэн… рано или поздно городзаметит, чем вы тут занимаетесь, и тогда они воздадут вашей святой заднице пополной программе. Я очень надеюсь при этом присутствовать.

Сюзанна, с улыбкой: «Его штрафуют. Судя по разговору, отнюдьне впервые».

Миа на мгновение отвлеклась, можно сказать, против воли:«Что написано на боку фургона, Сюзанна?»

Произошла небольшая подвижка, Сюзанна чуть протиснуласьвперед, зрение у Миа словно раздвоилось. Для нее это ощущение было внове,словно кто-то начал щекотать ее глубоко в голове.

Сюзанна, голос по-прежнему звучал весело: «Тут написано:„ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО БОГА-БОМБЫ“, преподобный Эрл Харригэн». А еще: «ВАШЕПОЖЕРТВОВАНИЕ ЗАЧТЕТСЯ ВАМ НА НЕБЕСАХ».

«Что такое небеса?»

«Еще одно название для пустоши на конце тропы».

«Понятно».

Бензик — охранник уже уходил, с чувством выполненного долга,заложив руки за спину. Его впечатляющих размеров зад покачивался в форменныхбрюках. Преподобный Харригэн все занимался мольбертами. На первом стоялакартина, на которой мужчина в белом одеянии выводил из тюрьмы другого мужчину.Голова белоодеянного светилась. На второй белоодеянный отворачивался откраснокожего монстра с рогами на голове. Чувствовалось, что монстр с рогамистрашно зол на сэя Белоодеянного.

«Сюзанна, это красное существо… так люди этого мирапредставляют себе Алого Короля?»

Сюзанна: «Полагаю, что да. Это Сатана, если хочешь знать,владыка подземного мира. Попроси этого служителя бога поймать тебе такси, а?Используй черепашку».

В голосе Миа вновь зазвучала подозрительность (похоже, онаничего не могла с этим поделать): «Ты так говоришь?»

«Так говорю! Ага! Скажи: „Иисус Христос“, — женщина!»

«Хорошо, хорошо».

Миа явно стеснялась. Но направилась к преподобномуХарригэну, доставая черепашку из кармана.

18

Сюзанну осенило: она вдруг поняла, что надо делать. Резкоподалась назад (если эта женщина не сможет поймать такси даже с помощьюмагической черепахи, значит, она просто ни на что не способна), крепко закрылаглаза и визуализировала «Доган». И, открыв их, очутилась там. Схватиламикрофон, по которому обращалась с Эдди, включила, щелкнув тумблером.

«Харригэн! — крикнула она в микрофон. — Преподобный ЭрлХарригэн! Ты здесь? Ты меня слышишь, сладенький? Ты меня слышишь?»

19

Преподобный Харригэн оторвался от своих трудов на достаточнодолгое время, наблюдая, как черная женщина, и с хорошей фигуркой, спасибо Тебе,Господи, садится в такси. Желтый автомобиль тут же отъехал. До начала вечернейпроповеди предстояло многое сделать, беседа с Бензиком — охранником не тянула ина разминку, но он все равно стоял и смотрел, как мигают и исчезают вдализадние огни такси.

С ним что-то произошло? Только что?

Он?.. Неужели такое возможно, неужели с ним?..

Преподобный Харригэн упал на колени на тротуаре, не обращаяни малейшего внимания на пешеходов (впрочем, большинство из них не замечали иего). Сцепил пальцы больших, старых, бессчетное число раз восхвалявших Богарук, поднял к подбородку. Он знал, что Библия считает молитву делом частным,которому следует предаваться в уединении, к примеру, в своей комнате, ипроводил немало времени в таких молитвах, вознося хвалу Господу, но также верили в другое: Бог хотел, чтобы люди время от времени видели, как выглядитмолящийся человек, потому что большинство из них, прости, Господи, забыли, какон выглядит. И не было более лучшего, более приятного места для разговора сБогом, чем вот этот угол Второй авеню и Сорок шестой улицы. Тут звучало пение,чистое и нежное. Оно возвышало душу, очищало разум и… может и случайно, очищалокожу. То был не голос Бога, преподобному Харригэну хватало ума понять, что Богне может петь на уличном углу, но он склонялся к тому, что слышит ангелов. Да,восславим Бога, восславим Бога-Бомбу, голос серафима!

— Господи, ты только что сбросил на меня маленькогоБога-Бомбу? Я хочу спросить, был ли голос, который я только что слышал, твойили мой собственный?

Нет ответа. Так часто он не получал ответа. Что ж, он ещеуспеет над этим подумать. А пока нужно готовиться к проповеди. К шоу, если ужговорить откровенно.

Преподобный Харригэн вернулся к своему микроавтобусу,припаркованному, как всегда, у желтого бордюрного камня, и открыл задниедверцы. Достал буклеты, обшитое шелком блюдо для пожертвований, котороепоставил на тротуар, крепкий деревянный куб. Трибуну, на которую он будетстоять, так разве вы не сможете высоко поднять руки и крикнуть аллилуйя?

И да, братец, раз уж тебе это под силу, почему не сказатьаминь?

КУПЛЕТ:

Commala — come — ken

It’s the other one again.

You may know her name and face

But that don’t make her your friend.

ОТВЕТСТВИЕ:

Commala — come — ten

She isn’t your friend!

If you let her get too close

She’ll cut you up again.

1

К тому времени, когда они подъехали к маленькому торговомуцентру в Бриджтоне (супермаркет, прачечная и на удивление большая аптека), оба,и Эдди, и Роланд, не только слышали пение, но и чувствовали нарастающую силу.Она поднимала их вверх, как какой-то безумный, удивительный лифт. Эдди в головувдруг полезли мысли о волшебном порошке Тинкер Белла [80] и волшебномперышке Дамбо [81]. С одной стороны, они вроде бы приближались к розе, сдругой, все было иначе. Не ощущались в этом маленьком городке Новой Англииблагочестие и святость, но что-то здесь чувствовалось, и очень сильное.

Выехав из Ист-Струнэма, поворачивая, согласно указателям, содной сельской дороги на другую, Эдди отмечал и кое-что еще: невероятнуюживость этого мира. Он никогда не видел, даже представить себе не мог такойяркости летней зелени сосновых лесов. Птицы, летящие на фоне небеснойголубизны, даже простые воробьи, вызывали восторг, от которого захватывало дух.Тени, ложащиеся на землю, казались невероятно густыми и плотными. Создавалосьвпечатление, что ты можешь, если возникнет такое желание, наклониться, поднятьлюбую и унести, как кусок ковра.