— Габриель, что с тобой? — дракон вскочил, обогнул стол, склонился надо мной, придержав за плечо и заглядывая в лицо. — Ты так побледнела. Принесите воды! — это уже кому-то в сторону.

— Простите, — выдавила я из себя, залпом выхлебав стакан воды, при этом лорд Линдон придерживал его, потому что мои руки сильно тряслись. — Я не должна была так реагировать, ведь они даже нė мои родственники, как и ваши перевёртыши… Другой мир же. Но когда я поняла, что ваши не долетели…

— Наши? — дракон не упустил моей оговорки. — Значит, есть ещё и ваши?

— Да. Наши долетели. — И, словно в омут с головой, кинулась в откровение, решившись рассказать то, что прежде почему-то скрывала. — У нас их называли гаргульями. Они с другой планеты. И один из них стал предком моей мамы. Те самые три четверти процента «нечеловечности» во мне — от него.

— С другой планеты, значит, — задумчиво протянул лорд Линдон. — Поэтому такая странная реакция была? Тот синий свет, убивший или изменивший местных жителей — что это было?

— Я не знаю. У нас они не разбились, а смогли приземлиться, хотя их корабль был сильно повреждён. Собственно, потому им и пришлось искать место для посадки. И они жили на Земле, пока за ними не прилетели соотечественники. Но даже сейчас, спустя пять тысяч лет, у нас нет технологий, дающих возможность путешествовать меж звёздами, как они. Неясно, что у них было в качестве топлива, какие реакции происходили в двигателе, да и был ли он у них в принципе? И как взрыв всего этого повлиял бы на наш мир, не имеющий магии — тоже неизвестно. А в вашем получилось так, как получилось. Мне жаль тех людей из вымершей деревни, но зато теперь здесь есть вы и перевёртыши, и это прекрасно.

Меня потихоньку отпускало. Да, гаргульи этого мира погибли, не попав на планету и не породив новый вид, точнее — два вида, если считать вампиров. Но вместо этого здесь есть перевёртыши и драконы — и тоже благодаря им. Так получилось. Приземлись они благополучно — драконов бы просто не было. В том числе и того, кто стоит сейчас, склонившись надо мной, взволнованно вглядываясь в моё лицо. И осознав это, я поняла, что раз уж именно так распорядилась судьба — нужно радоваться тому, что есть.

Мне не знакомы те гаргульи, но зато за эти дни стали близки Унрек с Шолто, и очень симпатичны ректор, его жена и их сыновья. И дракон тоже стал дорог. Очень-очень дорог.

Поэтому я не стану больше грустить о разбившихся инопланетянах этого мира, разве что из сочувствия к Даните.

— А что Вы сделали с тем, что нашли в том кратере? На это можно посмотреть?

— Нет. По просьбе Даниты все тела были похоронены там же — лишь одно отдельно, именно на него она указала со словами: «Мой мужчина», — а впадина затоплена — у протекающего неподалёку ручья сменили русло. Теперь там глубокое озеро, и единственное, что напоминает о произошедшем когда-то — могила истинного Даниты. Она регулярно навещает её.

— Бедняжка. Провести в одиночестве вечность — это страшно.

— Не совсем в одиночестве, — криво усмехнулся лорд Линдон. — Мужчины у неё, конечно, были, как и приёмные дети — она время от времени брала на воспитание сирот. Но ни мужа, ни собственных детей не было. Как и все мы, она не хочėт любить, а потом хоронить, предпочитает такую вот замену.

— Но приёмных-то она ведь тоже любила, иначе зачем?

— Любила. Но, по её словам, не она привела их в этот мир на раннюю смерть. Это сглаживало боль потери, поскольку её не усугубляло чувство вины, как у тех из наших предков, кто поначалу заводил семьи с теми, кто не был их истинной парой.

— Сочувствую, — поскольку дракон, видя, что со мной всё в порядке, вернулся на своё место, я вновь погладила его руку, лежащую на столе. Мне понравилось к нему прикасаться. Очень понравилось. Новый для меня опыт. — У нас всё же проще. Детей либо просто нет, либо они бессмертные. Не нужно делать выбор, он сделан до нас.

А у меня того выбора ещё меньше. В своём мире я даже не могу, как та же Данита, завести обычный роман со смертным мужчиной — физиология не позволяет. И опять пришла эта мысль — как было бы всё проще, живи я в этом мире. Живи все наши женщины в этом мире! Но увы…

И желание воспользоваться случаем и испытать в этом мире то, чего на Земле у меня может не быть еще многие столетия, лишь окрепла. Правда, я понятия не имела, как это осуществить, но мечтать-то я могла.

— Наверное, вам и правда проще, — согласился дракон. — А у тебя, значит, от тех крылатых пришельцев меньше процента крови? Неудивительно, что крыльев у тебя нет.

Это не прозвучало вопросом, поэтому я лишь пожала плечами. Крыльев у меня нет лишь в этом мире, но какой смысл уточнять? У меня их нет — точка. Зато дар зеркальщика остался и регенерация — и за это я местному миру очень благодарна, мог ведь и это забрать, как всё остальное, но оставил. Низкий поклон ему за это, иначе меня и в живых бы уже не было.

— Обычно у людей с четвертью крови другой расы, её особенности почти не проявляются, а если крови еще меньше, то человек даже полукровкой не считается, — развивал свою мысль лорд Линдон.

Видимо, он нашёл своё объяснение отсутствию у меня признаков, свойственных инопланетянам, и, в принципе, оно укладывалось в местное мироустройство. Вот только у гаргулий, равно как и у перевёртышей с драконами, количество человеческой крови никак не влияло на появление крыльев или хвостов у потомства, все дети рождались копией бессмертного родителя. А вот переход в магический мир — очень даже влиял, как оказалось.

А может, дело именно в этом? Для местного мира гаргульи — те же оборотни, и к ним применимы местные законы наследования?

Ох, совсем я запуталась. Лучше подумать об этом потом, оставшись одна. А не теперь, когда сижу напротив дракона, любуюсь его удивительными фиолетовыми глазами, и наши пальцы снова переплетены.

— Господа желают что-нибудь ещё? — прервал мои мысли голос официантки.

«Господа»? Я удивлённо взглянула на девушку, которая изо всех сил пыталась сделать рабоче-приветливое лицо, но сквозь эту маску прорывалось откровенное недоумение. И смотрела она именно на наши сцепленные руки.

И тут до меня дошло! Я в джинсах, безрукавке, маскирующей мои и так невеликие формы, и с короткими волосами. Для окружающих я — парень! И мы сидим с драконом в весьма недвусмысленной позе — держась за ручки и глядя в глаза. Ой, что же она о нас подумала?! Ладно — я, но лорду Линдону здесь ещё жить и преподавать!

Я быстро отдёрнула руку и потупилась. Мне послышалось, или дракон действительно разочарованно вздохнул?

— Ты хочешь ещё чего-нибудь, Габриель? — раздался его спокойный голос.

Я помотала головой. Пирожное было вкусное, минуту назад я бы не отказалась от добавки, но в данный момент мне кусок в горло не полезет. Дракон расплатился, и мы молча вышли из ресторанчика и куда-то пошли, при этом я уже больше не цеплялась за его локоть. Спустя пять шагов лорд Линдон притормозил.