— Значит, отвара и морса вы сами себе сделать не в силах, — еще тише продолжила я, с величайшим трудом сдерживая клокочущее в горле раздражение. — А только я за порог — так сразу в «дракона и рыцаря» резаться начинаете. Так?

— Вообще-то в «пьяного упыря», — робко заметил Шерьян.

— Да хоть в «слепого василиска» на раздевание! — наконец-то взорвалась я от гнева. — Как это называется? Гоняете меня двадцать раз на дню по всяким пустякам, а сами! Нашли себе служанку!

И я с грохотом бросила поднос на пол. Хорошенько наподдала ногой графину с морсом, и он отлетел к стене, где с жалобным звоном разбился, безнадежно испачкав светлый ковер брызгами темно-красной жидкости.

— Тефна, это же эльфийский хрусталь! — с болезненной гримасой воскликнул Гворий. — А ковер из северных предгорий. Ты хоть представляешь, сколько они стоят?

— Плевать! — Я оскалилась, невольно продемонстрировав моментально удлинившиеся клыки. — Скажи спасибо, что о твою голову не разбила, лжец!

Гворий вскинулся было возразить, но перехватил предупреждающий взгляд Шерьяна и замолк. А я заметалась по комнате, стремясь хоть так выплеснуть душащую меня злобу и негодование. Осколки графина и чашки неприятно хрустели под подошвами.

— Что тут происходит?

В комнату заглянул донельзя удивленный Рикки, почему-то держащийся за перевязь с мечом. Неужто испугался, что я уже начала претворять в жизнь клятву по убийству его отца? Первым делом кинул встревоженный взгляд на Шерьяна, и лишь убедившись, что с ним все в порядке, убрал руки с оружия.

— Ага, ты как раз вовремя заглянул. — Я с кровожадной ухмылкой обернулся к слегка опешившему пасынку: — А ну заходи! Полюбуйся на проделки своего отца.

Рикки замялся на пороге. Еще раз с нескрываемой опаской посмотрел на смущенные лица Гвория и Шерьяна, покосился в сторону коридора, но все же послушно вошел, однако дверь за собой предусмотрительно не стал закрывать. Видимо надеясь сбежать, если запахнет горелым.

— Посмотри на этих притворщиков. — Я остановилась и обвиняюще ткнула пальцем в мнимых страдальцев. — Прихожу — а они в карты играют!

— Ну скучно же, Тефна, — сделал слабую попытку оправдаться Шерьян, совершая какие-то странные движения под столом. Словно пытался незаметно что-то задвинуть подальше под кровать.

Я недобро прищурилась. А это еще что такое? Прежде чем Шерьян успел отреагировать, коршуном кинулась вперед и выхватила то, что он прятал под кроватью. В моих руках оказалась самая прозаическая бутылка вина, уже ополовиненная. Я некоторое время с искренним недоумением смотрела на нее, затем зарычала от ярости. Нет, это уже верх наглости!

— Что это? — голосом, донельзя измененным бешенством, спросила я.

— Ой, надо же, вино. — Шерьян ответил мне до омерзения честным и невинным взглядом. — И как оно только сюда попало? Понятия не имею…

Я со свистом втянула в себя воздух. Отступники, дайте мне сил сдержаться и не превратиться сейчас в зверя! Иначе, чувствую, от замка Гвория и маленького камушка не останется.

— Наверное, Изервиль оставил, — поддержал приятеля в наглом и беспардонном обмане Гворий. — Ну знаешь, когда в последний раз заходил сюда.

— У начальника твоей личной охраны проблемы с выпивкой? — поинтересовалась я. Просто удивительно, но мне еще удавалось держать себя в руках. — Очень любопытно. Наверное, этим объясняются те на редкость занимательные вещи, которые он мне сегодня поведал?

Я с величайшим удовлетворением отметила, как Гворий и Шерьян забеспокоились после моих слов. Полуэльф так вообще побледнел и с нескрываемым страхом уставился на храмовника, молчаливо умоляя помочь ему.

Я тем временем небрежным жестом откупорила бутылку и сделала изрядный глоток. От хмельной жидкости в животе стало тепло, а перед глазами немного рассеялась красная мгла ярости. Н-да, оказывается, алкоголь — не плохой способ успокоить нервы.

— Тефна, что ты делаешь? — заволновался Рикки, когда я во второй раз припала к бутылке. — Тебе не стоит напиваться. Особенно сейчас, когда ты почти не контролируешь свой звериный облик. Это опасно!

— Да ладно. — Я облизнула сладкие после вина губы. — Мне, значит, опасно пить. А гонять по всяким пустякам — совершенно неопасно. Помыкать, унижать всячески — неопасно и даже полезно для самочувствия и самооценки. Так?

— Мы не унижали тебя, — с совершенно несчастным видом возразил Гворий. — Просто ты так мило за нами ухаживала. Так замечательно заботилась, что нам не хотелось выздоравливать. Да и потом…

На этом месте он умолк. Но я и так угадала окончание оборванной фразы.

— Да и потом, чем удачнее вы играли роль страдальцев, лишь чудом выбравшихся с земель мертвых, тем дольше можно было откладывать серьезный разговор со мной, — протянула я. — Так, Гворий?

Полуэльф чуть заметно кивнул, избегая встретиться со мной глазами.

— Ты действительно думал, что если достаточно долго будешь избегать объяснения со мной, то я забуду все произошедшее? — Я отпила еще вина. Спиртное развязало язык, позволив без стеснения высказать вслух все то, что заставляло страдать меня последнее время. — Что, увидев тебя больным и несчастным, я, как обычно, проглочу свои обиды и сделаю вид, будто ничего не произошло? Что сотру из памяти «поганую нечисть», Дорию и попытки упрятать меня в темницу, дабы не сумела избежать круга мертвых с пятью лучами?

— Ты все не так поня…

Наверное, что-то страшное отразилось в моих глазах, потому как Гворий запнулся.

Я одним глотком осушила бутылку, надеясь, что вино утихомирит разгорающееся в груди пламя ярости. Но не помогло, стало лишь хуже. Мир задвоился в глазах, как обычно бывает перед превращением. На миг я даже потерялась, в каком облике сейчас нахожусь: то ли кошки, то ли человека.

— Это худшее, что ты мог сказать в подобной ситуации, — с ледяной усмешкой произнесла я. Невероятно, но мне удалось не сорваться ни на крик, ни на звериный рык. — Даю тебе вторую попытку объясниться. И цени мое великодушие. Ты мне такого шанса не даровал бы.

— Но ты на самом деле все не так поня…

Гворий едва успел уклониться, когда в него полетела пустая бутылка. Она с грохотом разбилась об стену, разлетевшись на мелкие осколки.

— Я все прекрасно поняла, — прошипела я, царапая удлинившимися ногтями дорогую обивку кресла, на спинку которого оперлась. — И третьей попытки я тебе не дам.

— Тефна, дай ему всего пару минут, — вступился за приятеля Шерьян. — Не будь так жестока.

— Жестока? — Я разъяренной гарпией обернулась к нему. — Я жестока к нему? А он, значит, вел себя по отношению ко мне исключительно мягко и любезно? И вообще, почему ты вступаешься за него? Или одобрил план вызволения Индигерды из земель мертвых? В принципе ничего удивительного. Кто она тебе и кто я.

— Хватит!