Некоторое время я пыталась отвлечься, но становилось только хуже. Я ерзала на сиденье, покусывала губы, снедаемая душевным зудом. И без конца придумывала предлоги, чтобы вернуться. И предлог нашелся очень быстро.

Надо забрать Фила! Я обещала это госпоже Шварц и полковнику. Кота в замок никто не приглашал. Самое время вернуть беглеца домой.

Я высунулась в окошко и попросила Курта развернуть карету — как раз проезжали удобный пятачок. Камердинер недоуменно свистнул, но спорить не стал. Карета помчалась обратно.

С души как камень упал. Но пожалуй, хозяева замка Морунген не будут рады расстаться с новым жильцом. За эти несколько недель кот стал полноправным обитателем замка. Вот и будет повод подняться к полковнику и узнать его решение.

Говорят, плохая примета — возвращаться, только покинув порог. Но не в этот раз. Я обязательно должна увидеть Августа.

Как только карета остановилась, я выскочила и помчалась в замок, изнывая от нетерпения.

Сначала для порядка прошла на кухню, где уже возились слуги и Росвита, и честно попыталась отыскать Фила. Однако дьявольски хитрый кот не показывался. Как и я, он не хотел домой. У него было больше свободы выбора, чем у меня. И места, где спрятаться, в замке имелось предостаточно. Я подозревала, что кот уже давным-давно узнал все его тайны и перезнакомился со всеми призраками. Но коты умеют хранить чужие секреты.

— Поищите в холле, барышня — лениво посоветовала Луция. — Вроде там шнырял.

Я послушалась совета, но до холла дойти не успела. Замок словно вздрогнул: по коридору, отражаясь от стен, вибрируя и наливаясь гулом, пронесся низкий звук. Я слышала его лишь однажды, но узнала сразу.

Словно заколдованный монстр, проснулись гигантские часы! Проснулись и подали голос. Один удар, второй, третий — удары заставляли замок сотрясаться и гудели, как тревожный набат.

Оторопев, я пошатнулась и оперлась рукой о вибрирующую стену. Над головой покачивался светильник, где-то далеко громко ахнул женский голос.

Нежданный бой часов предвещает беду — так говорили слуги и госпожа Шварц. Слыша их голос, в это было легко поверить. Настоящую причину дефекта в механизме я пока не установила, но в этот миг стала суеверной, как все обитатели замка.

Забыв о коте, я подобрала юбки и стремглав кинулась в библиотеку, рассчитывая найти там Августа и убедиться, что с ним все в порядке.

Однако до лестницы добежать не успела. В коридоре показалась знакомая высокая фигура. Август фон Морунген глянул на несущуюся на него девицу, его глаза вспыхнули недоумением и — показалось или нет? — удовольствием.

— Умеете вы появляться неожиданно! — сказал он. — Вы же уехали десять минут назад — сам видел. Колдовство какое-то. Да еще часы опять ожили, слышали? Теперь слугам будет разговоров на неделю. Вспомнят все страшные байки.

— Я вернулась, — торопливо сказала я, — потому что кое-что забыла.

— Что же? — улыбнулся он, но ответить я не успела. Август покачнулся, привалился плечом к стене и схватился рукой за грудь. Его лицо застыло и тут же налилось безжизненной бледностью, глаза помертвели и стали очень светлыми. Он медленно осел на пол, под ноги каменному скелету с песочными часами в руках.

Вмиг я подлетела к нему, упала на колени и дальше действовала с поразившим саму меня хладнокровием. В глубине души я ждала подобного. Ни на миг я не поверила, что беды позади и механизм Железного Полковника каким-то чудом восстановился и больше не будет капризничать. На этот раз капризом не обошлось: все было очень и очень плохо.

Я слышала хриплое дыхание Августа — и больше ничего. Ни единого стука, ни единого удара. Созданный искусным мастером механизм остановился.

— Ну уж нет, — сказала я громко и зло.

И поступила правильно, разозлившись, потому что мой дар проснулся с силой вулкана. Я словно раскалилась докрасна, вспыхнула, горячие потоки энергии выстрелили во все стороны, перерождая окружающий мир. Теперь он был наполнен пылающими контурами предметов. Через миг я поняла, что прекрасно могу управлять этими пульсирующими образами.

Нет ничего проще!

Вот красный сгусток энергии — сплетение шестеренок, клапанов и пружин в теле человека. Все недвижимо, свечение стремительно блекнет и вот-вот потухнет навсегда.

Я положила ладонь на грудь Августа и слегка помассировала, разгоняя эфирные потоки. Нужно прогнать алое марево, оно не дает им течь свободно, оплетая механизм и тело Августа, как паучьи сети. Инстинкт подсказывал, что пришло оно извне и было проявлением чей-то чужой и злой воли.

Я мысленно сращивала симпатические связи между живым телом и холодным механизмом. Красное марево сожгло их, мерцали неаккуратные безжизненные обрывки, но через миг они начали расти, соединяться и пульсировать. Поползли контуры шестеренок, медленно, но потом все быстрее стали двигаться поршни и шатуны. Наконец, образ механического сердца засиял ослепительным голубым светом, от которого второе зрение потухло.

Все закончилось удивительно быстро. И минуты не заняло, чтобы вернуть Августа к жизни. Он со свистом втянул воздух, содрогнулся и выпрямился рывком.

— Чертов механизм опять подвел меня, — хрипло произнес он. — Как же вовремя ты вернулась, Майя.

— Я что-то почувствовала, — призналась я, хлюпнула носом и быстро достала платок, чтобы не закапать кровью платье. Голова разрывалась болью, руки дрожали от слабости, но счастье победы придавало сил.

Август в гневе сжал и разжал кулак.

— Проклятая железяка, — сказал он с чувством. Как же он ненавидел чувствовать себя слабым и уязвимым!

Очень хотелось упрекнуть его за решение выставить меня из замка, сказать: «Я же говорила! Вот видите, к чему привела ваша прихоть!», но удержалась. И правильно сделала: он и сам все прекрасно понимал, потому что сказал:

— Видимо, мне никак не обойтись без тебя, Майя.

— Посмотрим. Я надеюсь, это случилось в последний раз. Что вы ели и пили утром, Август? Сомнений больше нет. Я точно видела, как разливается по вашему телу отрава.

— Выпил стакан воды из графина, который храню запертым в шкафу и наполняю сам, как вы когда-то мне велели. Видите, я слушаюсь вас покорно. Позавтракать я не успел. Утром пришел Зандер и побрил меня, потом я оделся и пошел в кабинет, но тут раздался гул часов, я решил выйти и успокоить слуг.

Я пристально смотрела на лицо Августа, и в голове, наконец, забрезжила верная догадка, которая заставила похолодеть.

На правой щеке у Августа, рядом с подбородком, алел тонкий порез, оставленный опасной бритвой. Случайность. Такое бывает со всеми мужчинами. Брадобрей, неловкий, глухой Зандер, у которого часто дрожат руки в результате контузии, несомненно, тут же обработал царапину одеколоном. Его руки дрожат, но они не утратили своей ловкости…

Какая же я идиотка!