Новым президентом Чечни стал Аслан Масхадов. По чеченскимпонятиям – «умеренный». Его избрали на пост президента в январе 1997 года, входе войны он командовал вооруженными силами Чечни. Его программа сводилась кследующему: установить право закона в его истерзанной войной стране, установитьотношения с внешним миром. Но, по сути дела, авторитет Масхадова был ограниченпределами столицы. На остальной территории республики правили независимыебоевики и преступные шайки, во главе которых обычно стояли полевые командирыповстанческой армии Чечни. Эти люди, проявившие удаль в боях, подчинятьсяМасхадову не желали. Каждый такой военачальник правил в своем удельномкняжестве главным образом на основе старых клановых связей, а деньги получал засчет манипуляций с нефтью, от продажи наркотиков и оружия и прочей преступнойдеятельности.

Для России главной проблемой в послевоенной Чечне сталопохищение людей. За два года было похищено более 1300 человек, среди них –несколько российских генералов и личных посланников президента Ельцина. Кромероссиян, были и другие жертвы. Жертвами похищений стали десятки западныхжурналистов, сотрудников гуманитарных структур, бизнесменов и религиозныхмиссионеров. Обычно людей прятали в одной из чеченских деревушек, а похитителивели переговоры о выкупе – порядочной сумме денег. Заложники стали ценнымтоваром. Оружие, наркотики, нефть, уворованная из нефтепроводаБаку–Новороссийск, и заложники – вот и весь товар, которым располагала Чечня.Иногда одна шайка чеченских бандитов продавала заложников другой – за наличные.

Выше всего котировались иностранцы. Первым из них, осенью1996 года, похитили итальянского фотографа. Его освободили, когда итальянскоеправительство выплатило за него похитителям 300 000 долларов. После этого суммавыкупа круто подскочила вверх, доходя до 2, а то и 3 миллионов долларов зачеловека.

Первое нашумевшее похищение произошло через полтора месяцапосле назначения Березовского в правительство. 15 декабря 1996 года отрядбоевиков под командованием Салмана Радуева захватил 22 российских милиционеров,когда те помешали боевикам Радуева перейти чеченскую границу. Сначалапоказалось, что Радуев хочет «взять на испуг» – он потребовал, чтобы его людямпредоставили «свободу передвижения», иначе они перебьют всех милиционеров. Ночерез два дня стало ясно, что угрозы князьков типа Радуева отнюдь непустопорожние – группа вооруженных чеченцев ворвалась в больницу в городе НовыеАтаги и убила шестерых сотрудников Красного Креста, в том числе четырех сестермилосердия. На следующий день Березовский прибыл в Чечню на переговоры сРадуевым и уговорил того отпустить взятых в плен российских милиционеров.

Это был первый из серии кризисов с заложниками, успешноразрешенный Березовским. Магнат с наслаждением играл роль спасителя. Он нередкопоявлялся в программе вечерних новостей, чтобы передать привет освобожденным сего помощью пленникам или просто похвастаться тем, как ему удалось ихосвободить. Умение Березовского договариваться с чеченскими похитителямиоправдывало его претензии на государственный пост; череда заложников былабесконечной – но всякий раз Березовский оказывался на высоте. Эти его успехибыли прекрасной политической платформой, подтверждавшей: правительству этотчеловек необходим.

Но далеко не все воспринимали его как рыцаря в белыходеждах. Генерал Лебедь считал, что, договариваясь об освобождении заложников,магнат ведет весьма циничную политическую игру. В январе 1997 года в чеченскийплен попали два корреспондента принадлежавшего Березовскому ОРТ. Договариватьсяоб их освобождении в Чечню полетел Лебедь. Миссия оказалась неудачной.Вернувшись в Россию, Лебедь заявил: Березовский заплатил чеченским командирамза то, чтобы они не спешили освобождать журналистов. Через несколько недельБерезовский освободил их сам и приобрел на этом политический капитал.

Всякий раз, когда заложников освобождали, российскоеправительство заявляло: никакого выкупа бандиты не получили. Однако упрезидента Аслана Масхадова другое мнение. Чеченские бандиты никогда неотпускали заложников просто так, сказал мне Масхадов; нет, из Москвы всякий разприезжали чиновники с «большими деньгами». И главным источником доступа к этимденьгам для похитителей был Березовский.

Березовский часто хвастался: расположение чеченских боевиковон просто покупал. Весной 1997 года он заявил, что помог российским бизнесменам«пожертвовать» 1 миллион долларов на строительство цементного завода в Чечне;по его утверждению «ЛогоВАЗ» выделил в пользу Министерства внутренних дел Чечнипятьдесят автомашин. В августе 1997 года Березовский хвастался, что добился уГусинского согласия заплатить 2 миллиона долларов за выкуп трех плененныхжурналистов НТВ.

Два с половиной года Березовский поддерживал тесныеотношения с военачальниками, которые либо сами похищали людей, либо были связаныс похитителями-преступниками. Вести переговоры в Чечне Березовский предпочиталотнюдь не с умеренными правительственными чиновниками, как Аслан Масхадов. Емубыли больше по душе лидеры террористов – Шамиль Басаев и Салман Радуев – илиисламские фундаменталисты (Мовлади Удугов). С Удуговым у Березовского былиособо доверительные отношения; Удугов был одной из ключевых фигур в ходечеченской войны и теперь занимал в правительстве Масхадова пост заместителяпремьер-министра. Масхадов терпел этого человека, стараясь объединить своюстрану, но в действительности относился с презрением к этому «проповедникуджихада» (ислам­ская священная война) – брат Удугова был одним из лидеров сектываххабитов, самой фанатичной группы исламских фундаменталистов в Чечне.

В Москве бывшие сотрудники Службы безопасности президента имилиция отслеживали действия Березовского в Чечне. И пришли к выводу:Березовский выполнял для чеченских похитителей функции банкира, онорганизовывал проплату выкупа с российской стороны, а Мовлади Удугов,представлявший исламских фундаменталистов, вел переговоры о судьбе заложников счеченской стороны.

У меня оказалась пленка с записью нескольких телефонныхразговоров между Мовлади Удуговым и Березовским (эти разговоры были отчастираспечатаны в газете «Московский комсомолец»). Перехват осуществили либо службыбезопасности (России? Чечни? Другой страны?), либо какое-то хорошо оснащенноечастное агентство. О чем именно идет речь в этих разговорах, не вполне ясно, носовершенно очевидно, что обсуждается какая-то сделка, возможно имеющаяотношение к заложникам. Одна из записей содержит сказанное только однимсобеседником – Удуговым.

«Алло? Алло? Борис, это Мовлади говорит… Борис, я вчеразвонил, что-то не смог до тебя дозвониться… Борис, что там по нашим делам? …Да,я смотрел там, пока ничего не было, наверно, в понедельник будет… Да, да… я впятницу смотрел, в пятницу смотрели, пока ничего не было, может быть, впонедельник будет, я в понедельник посмотрю… Ну, я не знаю, может быть, тамчто-то, задержка… Да… Что за документ?… Да, да, да, понятно, понятно. Хорошо,Борис, скажи, пожалуйста, вот то, что вы с Казбеком… вы… Мы говорили, что тычеловека пришлешь числа седьмого, восьмого, вот так, что там? Как тамситуация?.. А когда его можно ожидать?.. Тогда, что? в понедельник или вовторник его ждать?.. Да, понял, понял… Хорошо, давай мы так скажем, на вторникбудем точно ориентироваться, если он в понедельник появится… Да, да наСлепцовск (неразборчиво)… Там, Казбек будет непосредственно сам встречать… Только,по времени… Вечером позвонить. Хорошо, Борис, насчет этих двух парней хотьчто-то (неразборчиво) есть какая-то?.. Да? А то здесь уже как бы на радикальныемеры, я пока сдерживаю и думаю, что может решится… Я понял, я понял… А примерново сколько? Часов в одинадцать?.. Часов в восемь, девять… Хорошо, я вечеромпозвоню, Борис, обязательно. Я получше связь выберу и позвоню… Ну всегодоброго. Пока».