– Они все смогут изготовить, да еще точь-в-точь как «Лассаль»? – удивился я. – Да и за какой срок?

– Очень быстро, две недели максимум, только не точь-в-точь, а похоже на «Лассаль».

– Нет, нет, – не согласился я, – это не годится, там все утверждено: цвета, комплектация. Все вскроется, и будет скандал.

– Ничего не вскроется, – заверил Марк, – цвета одинаковые, поверь мне, поставщики у всех одни и те же, а остальное заметно только профессионалам.

Ира переписала у Марка все контакты производителей, и мы принялись за дело.

За невероятно короткий срок нам удалось разместить заказы на шести не зависящих друг от друга компаний, получить от них подтверждение сроков. К счастью, почти все компании были в радиусе ста километров от Монреаля и нам не пришлось ехать в Торонто или лететь в Калгари или Ванкувер. Мы смогли также оплатить все заказы – ведь в среду вся сумма от нефтяников была зачислена на наш счет.

К пятнице мы получили плату еще по двум заказам от моих ребят из Москвы, и я мог с чувством выполненного долга возвращаться домой.

Мой вылет был в воскресенье, но нужно было еще добраться до Нью-Йорка. Конечно, Аэрофлот летал и из Монреаля, но не было ни билетов, ни времени, ближайший рейс был только в четверг, да и стоимость билета в одну сторону достаточно высока. Мы решили, что Макс и Ира подвезут меня в Баффало, а оттуда я местными линиями доберусь до Нью-Йорка. Оставалась лишь вечерняя встреча с Пьером и его женой в «Verses».

Я был рад, что взял с собой деловые костюмы: появление в другом виде было бы пресечено сразу на входе. Это был ресторан французской кухни, предлагающей невероятные блюда из свежайших квебекских продуктов; пройдет совсем немного времени, и мир сойдет с ума на здоровом питании.

Блюда были сервированы шеф-поваром мсье Клементом, который подошел к нашему столу, и это было настоящее произведение искусства.

Патрисия Лассаль поинтересовалась рецептом кускуса, пришедшего во Францию из Алжира, но, как и все, прошедшее через руки мастера, был подан с устричными грибами, шпинатом и томатной пеной. Шеф очень подробно, при этом перейдя на английский язык, рассказал о составе блюда и технике его приготовления и подачи. Пьер поблагодарил его, и он оставил нас, пожелав приятного вечера.

Все остальные блюда были под стать кус-кусу: необычайно вкусны и красивы.

– Боятся стареть, – произнес Марк, – мы все боимся этого больше, чем смерти.

– Еда-то тут при чем? – удивился я.

– В Канаде нет проблем с продуктами, как в России, но они тут очень плохие.

– В Канаде плохие продукты?! – почти вскрикнул я. – Марк, о чем ты говоришь! Тут самые лучшие и вкусные продукты в мире.

– Вкусные – да, но лучшие ли? Богатые не едят продукты из супермаркетов, ходят только в проверенные рестораны.

– Например, «Фиш Гарден»?

– Да, и этот тоже: тут все действительно натурально: нет крахмала, сои, консервантов.

– Опять о работе, – Пьер обратил внимание на наш долгий диалог с Марком, – хотя я в молодости тоже не умел отдыхать.

Пьер поинтересовался состоянием наших заказов, при этом у него был такой вид, что он очень сожалеет о невозможности начать с нами сотрудничество прямо сейчас. Я ответил, что мы часть заказов разместили на небольших производствах в окрестностях Монреаля, а новые большие заказы, скорее всего, будем размещать в США.

– О! Эти американцы, – проворчал Пьер, – хуже и дороже, у них те же цены, что и у нас, но мы продаем за канадские, а они за американские доллары.

– Неудобно, очень неудобно, Пьер, – согласился я. – Ваша компания была значительно более интересным компаньоном.

– Почему тот путь, который вы уже выбрали, не устраивает вас? Работайте с небольшими канадскими компаниями.

– Это неудобно, Пьер, – слишком много организационной рутины.

Марк, одетый в светло-бежевый костюм, что случилось впервые на моей памяти, поначалу вовсе не принимал участия в беседе, однако, поймав на себе взгляд Пьера, включился в разговор.

– Мы понимаем, что вам пришлось много потрудиться, чтобы разобраться со всеми шестью малышами, – улыбнувшись, сказал Марк, – но единственное, чем мы можем сейчас вам помочь, – предоставить без оплаты наши склады, чтобы вы смогли сформировать заказ перед отправкой.

Пьер кивнул. Похоже, что это было единственное, в чем нам еще мог помочь Марк.

– Мы благодарны за новый подарок, – ответил я, – жаль, что не можем быть полезны вам.

– Подарки дарят, не ожидая чего-то взамен, – произнес Лассаль, – вы нам очень симпатичны, и мы со временем выстроим хороший бизнес с вами, ребята.

– Один из контейнеров нужно будет доставить только до Риги, – тихо напомнил мне Макс, – хорошо бы не забыть в спешке предстоящих отгрузок.

Действительно, третий заказ, полученный мной на этой неделе из Москвы, на четверть предназначался офису, который компания нашего заказчика открывала в Вентспилсе, портовом городе в Латвии.

– Что? Что ты сказал? – громко поинтересовался Марк, – в Латвии?

– Да… – И я не успел договорить.

– Послушай, Пьер, – продолжил Марк, – мы можем подписать с ними договор!

– Каким образом? – удивился Лассаль. – Я же все объяснил тебе.

– Пусть у них будет право поставки в Латвию, Литву, Эстонию… да и вообще во все страны, кроме России, у Артема же только «российские права»!

– Это отличная мысль, Марк, – подтвердил Пьер.

Я тихо поинтересовался у Марка, зачем нам Прибалтика, которая нам даст один заказ в полгода, или Украина. Марк ответил, что у него гениальная идея, с которой он ознакомит меня после окончания ужина. Улыбка весь вечер не сходила с лица Марка Шульмана.

Позже Марк рассказал нам, что компания «Лассаль» не обязана прослеживать путь заказа, главное, чтобы он был оформлен местным дилером на свою «подведомственную» территорию. Наша компания могла официально оформлять все поставки на Ригу и после получения документов переправлять их хоть на Луну.

– Такая доставка в Россию все равно нарушает права Артема, – сказал я, – серый импорт.

– Это, ребята, уже ваши проблемы будут, концерн официально не виноват!

– Все верно, – подтвердил я, – а с обязательствами Артема мы уж как-нибудь разберемся: он сам не совсем прав по отношению ко мне.

– Мягко говоря, – добавил Марк.

На следующий день мы выехали в Торонто, где посетили Вондерленд, один из самых лучших парков аттракционов: рай для детей и, судя по моим ощущениям, для взрослых.

– Это лучше Диснейленда в Калифорнии, – сказала Ира, – значительно современней.

– Я знаю, что есть еще «Юниверсал» в Лос-Анджелесе.

– Они все построены по одному принципу: притягивают посетителей за счет успеха своих фильмов. Дисней – это дети, они любят Микки Мауса, Белоснежку. Этот парк и «Юниверсал» – больше для взрослых: «Назад в будущее», «Топ Ган» – всеми любимые фильмы.