Артем, как большой тонущий корабль, напоследок мог затянуть в свою воронку все мелкие суда, оказавшиеся поблизости.

Окончательный отказ от работы с «Лассалем», конечно же, не был бы катастрофой: скорее, неудобства и шаг назад, к оставленным два месяца назад позициям – сотрудничеству с мелкими фабриками.

Проблемой был огромный иск, который готовился юристами Пьера под нажимом «Арины», который бы обанкротил нас еще до наступления зимы.

Вторым грозным оружием Артема был Лорс, и я поначалу не понимал, почему он отказывается от этого мощного рычага давления на нас. Лорс мог бы довершить разгром или даже успеть оторвать себе кусочек еще живой компании. Позже я понял, что Артем так же боялся привлекать их в эту войну, победа в которой была ему гарантирована «цивилизованным» путем. Договариваться же с Лорсом и Вахой было нельзя. Они вообще не считали свои обещания, данные «коммерсантам», сколько-нибудь серьезными обязательствами. Единственное, о чем они помнили всегда, – это о долгах, которые им вовремя не оплатили.

Конечно, их можно было привлечь в безвыходной ситуации, но тогда возможная победа над Артемом окажется пирровой: уже не получится отказаться от их помощи и размеры «взноса безопасности» будут ограничены только аппетитами Лорса и его команды.

Пирром же мог оказаться в случае подключения Вахи и Артем.

Древний царь древнего государства – Эпира одержал у Аускулы одну из самых бессмысленных побед в военной истории. Его армия разбила римские войска, понеся такие потери, что и сам он в скором времени погиб.

Правда, Пирр, государство которого росло и крепло на глазах, предлагал Риму мирное решение территориального спора, и даже после аускульской «победы» до окончательной гибели своей армии еще успел захватить несколько римских провинций.

«Греческий гражданин Артем мог бы побольше интересоваться историей своей новой родины», – с грустью подумал я.

Печаль сменялась раздражительностью, являющейся следствием постоянного вопроса, звучащего от Макса: «Что мы будем делать?»

Артем понимал, что арсенал ответных мер у нас ограничен, если не сказать – пуст. Мы с Максом не могли доказать свою причастность к компании и претендовать на долю владения «Арины». Мы, безусловно, нарушали дилерское соглашение с «Лассалем», приведшее к убыткам официального дилера.

– Что будем делать? – Макс сотый раз за неделю задал свой вопрос.

– Макс, помнишь, что я ответил тебе, когда ты в один голос с Артемом предлагал взять деньги из сейфа моего шефа?

– Помню, – ответил Максим, – только при чем тут эта история?

– А при том, Макс, что нужно найти не просто решение, а решение, которое нам гарантирует успех. А такого решения не существует в природе.

– Надо договорится с Артемом, – продолжал Макс, – мне в «Лассале» сказали, что если Москва перестанет на них давить, то они сразу же отзовут иск – не нужна им наша кровь.

– Дело за малым, – ответил я, – договориться с Артемом. Да и «Лассаль» ошибается.

– Мы пообещаем ему, что не будем больше вмешиваться в его дела, – не заметив моей иронии говорил Макс, – пусть только остановится.

– Я понимаю, Макс, тебе сейчас тяжело. Жена в больнице, тесть в тяжелом состоянии… – Я продолжил после небольшой паузы: – Но это единственное, что тебя оправдывает.

Я объяснил Максу, что Артем не просто уничтожает нас – эта цель сопутствующая, вторичная, хоть и приятная. Он хочет сократить сумму своего долга перед «Лассалем», и он разумеется по собственной воле не остановится. Он понимает только язык силы, что подтвердило в свое время поведение Армена. А мой «красивый» уход и побег из компании Макса как раз свидетельствуют о том, как Артем поступает со слабыми противниками.

– Ты действительно думаешь, что он отступит, после того как ты просто попросишь его об этом? – спросил я.

– Может, обратимся к Лорсу? – неуверенно проговорил Макс. – Мы же не можем сидеть сложа руки!

Рассказав Максиму о том, что нас ожидает, подключи мы Лорса, я, похоже, окончательно похоронил его надежды на счастливый исход. Он отправлялся к Ире в больницу и пообещал перезвонить часа через два. «Чтобы задать вопрос: что мы будем делать?» – подумал я.

Очевидно, что только сила могла остановить Артема. И бить нужно было в точку долга Артема передо мной и Максом, а на это не было никаких документов. Единственными людьми, кто знал об этом, были Лорс и его друзья, но они все же были заинтересованы в победе Артема, пусть и дорогой ценой.

Вдруг мне неожиданно, как, впрочем, и всегда, пришла в голову новая, почти революционная мысль.

Армен!

Вот кто знает об истинном положении дел и кто может подтвердить фактический состав партнеров «Арины».

И не только Армен, но и Тенгиз, и Георгий…

Через два часа я рассказал Максиму о единственном пути, который может привести нас к победе.

– Путь, конечно, сложный, Макс, – сказал я, – он ничего не гарантирует, но шанс дает.

– Во всяком случае, ничего умнее у нас нет, – радовался Макс, – я попробую найти Армена через дочь Иосифа. Ира знает, как ее найти.

– Есть и другой вариант, Макс, – ответил я, – мы можем просто проиграть суд, вернуть все деньги, которые сможем, и подать на банкротство.

– Нельзя это делать, – с горечью произнес он, – наши компании не инкорпорированы, то есть не отделены физические лица от юридических…

– Не забивай мне голову, говори проще.

– Проще так: долги надо будет отдавать не только компании, но и ее владельцам. Они отберут действительно все!

Армен уже полгода жил в Торонто. В разговоре с Максом он был доброжелателен и обещал, узнав суть вопроса, переговорить с Тенгизом и перезвонить. Моя встреча с Тенгизом и Георгием состоялась в ресторане отеля «Балчуг Кемпински», где я до открытия московского офиса проводил все свои встречи.

Встретились мы как давние знакомые, хотя моя роль в той истории с Арменом была второстепенной, и я запомнил Тенгиза значительно лучше, чем он меня.

– Ну что, – начал Тенгиз, – Артем ваш, похоже, перешел все границы дозволенного?

– Я не знаю ничего про эти границы, – ответил я, – он не расплатился с партнерами, как и в прошлый раз.

– Мне сказал Армен, – Тенгиз попросил говорить только правду, – что с Максом он все же расплатился.

– Да, – ответил я, – Макс получил свои деньги.

– Выходит, что претензии есть только у тебя, – подытожил Георгий, молчавший до этого.

– Да, – снова подтвердил я.

– В то же время Артем имеет претензии к вам, что вы охотитесь в его лесу? – улыбнулся Тенгиз.

– Одно является следствием второго, Тенгиз, лес его был бы при правильной покупке, – сказал я, – он не расплатился за лес и не может на него претендовать.