Я снова вспоминаю слова Мэтью: «Я немного присмотрю за твоим отцом, хотя мне нужно вернуться в Лондон, чтобы заняться кое-какими делами». Похоже, от папы он сразу же поехал сюда. Наш адрес ему теперь известен. Возможно, он видел, как Дейзи выходила из дома. По словам отца, Мэтью внимательно изучал детские фотографии во время предыдущего визита. Он узнал Дейзи. Проследил за ней до парка. Меня тошнит от ярости и ужаса при мысли, что он так близко подобрался к моей дочери. Нарочно назвал свое имя, чтобы Дейзи рассказала мне и я испугалась.

Так, хватит. Он зашел слишком далеко. И я должна что-то с этим решить. Раз и навсегда.

Я начала следить за твоими передвижениями, Поппи. Понимаю, это звучит ужасно. Но мне пришлось. Я не могла позволить тебе поставить под угрозу ваш брак, как когда-то поставила свой.

«Уже слишком поздно», – шептала Джейн у меня в голове. Порой мне казалось, будто я чувствую запах ее дорогих цветочных духов, словно она действительно рядом со мной.

Когда ты сообщила, что остановишься в отеле неподалеку от дома твоего отца, у меня возникло странное чувство, что ты собираешься там с кем-то встретиться. Ты написала мне номер телефона отеля. Помнишь? Но ты пропустила одну цифру и не сказала его названия. Твой мобильный был выключен. Я подумала, не нарочно ли ты все это сделала. Я поступила бы так же, если бы у нас имелись такие технологии в те времена.

Потом я вспомнила, как ты сказала, что Салли порекомендовала тебе место, где остановиться. И позвонила ей, чтобы выяснить подробности. Мне захотелось поговорить с тобой. Рассказать, что нового у девочек. Напомнить, на всякий случай, что дома тебя ждет семья.

– Я не советовала ей никакого отеля, – сообщила мне Салли.

У меня екнуло сердце. Значит, ты солгала.

– Извините, – произнесла я. – Вероятно, это сделал кто-то другой. Это не особенно важно. Я просто хотела убедиться, что Поппи благополучно добралась, но она не берет мобильный. Пожалуйста, не говорите ей, что я звонила, ладно? Не хочу, чтобы она подумала, что я нервничаю по пустякам.

– Не волнуйтесь, – ответила Салли. – Моя мама такая же, хотя ей почти девяносто! Это естественно – беспокоиться. Но я уверена, что с Поппи все в порядке.

На следующее утро, когда ты вернулась из Уортинга, мои худшие опасения подтвердились. На сей раз ты переспала с ним. Мне достаточно было лишь взгляда на твое лицо. Теперь на нем было написано не волнение, которое я видела раньше, а чувство вины. Чистой и абсолютной вины. Ты уже жалела о том, что сделала.

Или же мне показалось? Вдруг я просто «проецировала» на тебя собственные эмоции? Такое случается. Это мы тоже рассматривали на одном из моих занятий по психологии. Возможно, я слишком подозрительна из-за своего прошлого опыта, сказала я себе. Поэтому сделала кое-что плохое. Однажды вечером, пока ты находилась в ванной, я покопалась в твоем телефоне. Сначала я не нашла там ничего особенного. А потом вспомнила лекцию на курсах по информационным технологиям, на которой нас учили, как прятать сообщения, а затем снова открывать их. И тогда они нашлись. Ужасные послания от этого человека по имени Мэтью! Но хуже всего была фотография, где вы вдвоем лежите в постели…

Я могла лишь предполагать, что ты сохранила их на случай, если они понадобятся тебе как доказательство его поведения. Но, как предупреждал нас преподаватель, хранить такое – это огромный риск с точки зрения конфиденциальности. Если бы мой Стюарт увидел фотографию, это разбило бы ему сердце. Возможно, он даже подал бы на развод.

А потом пропала Коко. Я сразу позвонила тебе, если помнишь.

«Она объяснила, как выглядел тот человек?» – спросила ты.

Ты тихо ахнула, когда я передала тебе его описание, со слов Дейзи. Я нутром почуяла, что это тот самый Мэтью. Я должна была тебе помочь. Я была обязана сохранить нашу семью.

Вот только не знала, как это сделать.

Как назло, когда я уже собираюсь уезжать от отца, налетает ужасная буря – сразу же после штормового предупреждения «оранжевой» степени по радио.

– Не хочу, чтобы ты ехала в такую погоду, – говорит папа, как будто я подросток. Я вижу, что он не желает, чтобы я вообще уезжала, но разрываюсь между отцом и домом. Собака пропала. За Дейзи следили. Мне нужно вернуться к своей семье, чтобы убедиться, что этот сумасшедший маньяк не замыслил чего-либо похуже.

– Прости, папа, – произношу я. – Мне нужно.

Но я даже не добираюсь до окраины города. Дороги затоплены, и полиция разворачивает все машины обратно. У меня нет другого выбора, кроме как вернуться к отцу.

Мы проводим вечер за просмотром какой-то бессмысленной телевизионной передачи, в то время как я молча мучаюсь из-за того, что происходит дома. «Пока никаких новостей о Коко», – пишет Бетти.

К следующему полудню шоссе становится проходимым.

– Ты ведь скоро вернешься, правда? – спрашивает отец.

– Поехали со мной, – предлагаю я.

– Я не хочу бросать свой дом, – заявляет он. Мы уже обсуждали это раньше. Отец считает, что мы должны переехать сюда. Но это просто непрактично, учитывая учебу девочек и нашу работу.

Когда я наконец добираюсь домой после ужасной езды по мокрым дорогам, Дейзи в истерике.

– Коко умрет от голода и холода! – рыдает она, бросаясь в мои объятия еще до того, как я переступаю порог. – Мы должны найти ее, мама. Прошу тебя!

Я кидаю на Бетти взгляд: «Что же нам теперь делать?» Стюарт еще не вернулся. Если верить сообщению, которое я получила в дороге, мужу придется работать допоздна, потому что его ассистентка заболела гриппом.

– Если бы ты не торчала в своем телефоне, Дейзи, этого бы не случилось, – заявляет Мелисса. Странно такое от нее слышать. Она сама вечно зависает в своем.

– Я знаю, – плачет младшая дочь. – Но я хотела кое-что сфотографировать, чтобы потом нарисовать.

– Вы звонили в полицию? – спрашиваю я.

Бетти кивает:

– Они сказали, что будут начеку. К тому же я излучаю много позитивных мысленных волн! Как и все остальные с моих курсов медитации!

«Да уж, от этого особенно много пользы», – думаю я.

Звонит мой мобильный.

– Может, это полиция! – взволнованно восклицает Дейзи. – Мы дали им и твой номер.

Но это Салли. Я спешу в свой кабинет, чтобы как-то уединиться.

– У нас есть тридцать шесть часов, чтобы все уладить, – мрачно сообщает она.

Я пытаюсь проглотить комок паники, застрявший в горле.

– Дело в том, что сейчас у меня может не найтись этих пяти тысяч, – отвечаю я. – Кое-что случилось, и мне пришлось залезть в сбережения.

– Я могла бы помочь из средств, полученных при разводе. Но тогда у меня останется совсем мало.