— Так просто?

— Так просто.

— Голова раскалывается, — буркнула я, прикусив губу.

— Ты привыкнешь, — отозвался Макс. — Но свою силу ты утратила.

— Что это значит?

— Ты больше не сможешь читать чужие мысли или стирать память. А если вдруг решишься попытать удачу, боль вернется. И никто не знает, сможешь ли ты выжить снова.

Я во все глаза смотрела на красивого мужчину, которого любила. С замиранием сердца слушала его хриплый безразличный голос и верила каждому слову. Я заслужила эту жестокость и его равнодушие. Он любил меня, а я уничтожила все человеческое, что когда-то сама же и пыталась сохранить. Я убегала от него, выжигала искренние чувства из его души и надеялась, что он забудет обо мне и обретет спокойную счастливую жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Я погубила Макса. Так разве сравнится его потерянная жизнь с моей никчемной жалостью к себе?

— А зверь? В тебе живет сущность и волка тоже? Или это такой магический фокус, чтобы отвлечь мое внимание, усыпить бдительность и уничтожить? — неожиданная мысль оборвала поток мрачных размышлений.

— Волк? — брови Макса изогнулись в неподдельном удивлении. Но из всех моих вопросов он зацепился именно за слова о звере. — Не было никакого волка. Тебе привиделось. Возможно, это последствия падения.

— И в лощине показалось? Думаешь, я настолько глупа, что не поняла, почему волки так тебе доверяют? — злость закипала внутри. Непонятная, иррациональная. Но мне было плевать сейчас. Мне нужно было только одно — чтобы этот мужчина начал воспринимать меня, как равную. Не насмехаться, не жалеть и не любить. Хватит с меня всего этого. Устала. Любовь убивает, выжигает до тла. И мы с Максом тому доказательство.

— Мирра, ты серьезно? — он усмехался. Я сжала кулаки. — Ты действительно считаешь, что эти хищники могут доверять человеку?

— Ты не человек. И я.

— В этом ты права.

— Что ты делал в лощине? Зачем искал колдунью?

— Нет никакой колдуньи, Мирра. Все это сказки.

— Я ее видела. Я ее…

— Убила? — договорил он.

Я кивнула.

— Тебе показалось. Черное солнце тому виной. Ты же знаешь, что оно делает с такими как мы.

Я знала, как и то, что произошло в той проклятой лощине. Но если Макс мне врет, значит, у него есть на то причины. И я вряд ли добьюсь от него правды. Я вздохнула.

Ну что ж, пусть огромный хищник, разговаривающий со мной голосом Макса, останется моей галлюцинацией. Все равно реальным ли был зверь или нет, уже ничего не изменит. Наши пути вновь разошлись и на этот раз навсегда.

Я медленно поднялась на ноги.

— Ну что ж, ты пришел, чтобы отомстить мне, — констатировала я. — Понимаю и поздравляю. Тебе удалось.

А в ответ громкий заливистый смех Макса. Страх скользкими щупальцами подчинял меня себе. И впервые я не противилась ему, а просто боялась. Но почему именно Макса?

— Я не хотел, — ворвалось в мое сознание. — Не хотел причинять тебе боль. Только не тебе.

Горячая мужская ладонь опустилась на мое плечо и с силой сжала его. Электрический ток пробежал по нервам, заставляя меня собрать все силы в кулак, чтобы не разреветься или еще хуже — не броситься в его объятия.

— Я надеялся провести эту ночь с тобой. Я хотел провести с тобой жизнь. Я нашел роскошное место для нас двоих. Оно волшебное, — я слышала, как он улыбнулся. Рука скользнула дальше, к ключицам, опустилась на талию, плотно прижимая меня к себе. — Я пришел за тобой, потому что ты нужна мне. Но ты предпочла Его, — нетерпеливые губы коснулись моей шеи. Я вздрогнула. — Ты сама себя погубила, — шептал он в самое ухо. Его прерывистое дыхание опаляло кожу, а терпкий запах сигарет и корицы дурманил разум. — Еще тогда, когда отец привел тебя ко мне в то полнолуние, — его руки скользнули вниз и соединились на талии.

— Не надо… — взмолилась я, силясь вырваться из его объятий, и он отпустил меня. На мгновение стало легче дышать и думать.

— Ты сама определила свою судьбу, когда выбрала не меня, — неожиданно резко закончил Макс.

— Нет! — возразила я, чувствуя, как озноб проникает в тело. Макса больше не было за спиной. — Я всегда выбирала только тебя! И ты…Ты же обещал… — я задыхалась. — Обещал, что я могу довериться тебе. Что с тобой мне не нужно ничего бояться.

— Но ты не со мной, — эхом в ушах.

Я обернулась и осеклась, споткнувшись о снежные глаза, полные безмерной тоски. Эти глаза я видела в памяти Милы и тогда, в порту. Эти глаза помнили все спасенные Стрелком. Значит, я была права.

— Ты…это ты убиваешь Стражей… — выдохнула дрожащим голосом. — Стрелок — это ты… Но зачем?

Макс сощурился, заходили желваки от злости, глаза потемнели, а лицо подернулось рябью. И в его чертах проскальзывала волчья морда. А я смотрела в его меняющиеся глаза — из снежно серых в сияющие кристальной синевой — на тянущиеся по его рукам ледяные жилы и не могла двинуться с места. Я видела, что он борется со своим зверем.

— Ты… — в голосе слышалось рычание. — Почему ты еще жива?

Он резко развернулся и зашагал прочь. Выверяя каждый шаг, словно те давались ему с огромным трудом.

— Макс! — позвала я. Собственный голос резанул слух и даже могучие скалы содрогнулись от мощи разлетевшегося эха. — Макс! Остановись! Не уходи… Заклинаю… Марк…

Но он не останавливался.

— А как же Каролина?! — отчаянно выкрикнула я. — Как же твоя сестра?!

Макс замер.

— В чем она виновата? Она ведь считает, что ты умер. А ты…

— Так расскажи ей, — перебил он, — может она и поверит. Только вряд ли она обрадуется увиденному. Я ведь больше не тот, кем был. Максим Лазарев действительно умер в волчьем лесу.

— Ты жив! Слышишь? — упрямо настаивала я. — И Лина поверит, только позволь мне вернуть тебя к прежней жизни!

— Нет, Мирра, — он покачал головой. — Это моя жизнь. Настоящая.

— Но…

Меня оборвала трель мобильного.

Внезапно налетевший порыв промозглого ветра окатил солеными каплями морской воды и донес обрывки последних слов Макса.

— … Люблю тебя…

И он ушел, слившись с темнотой. А я осталась совершенно одна посреди дикого пляжа.

И только телефон настойчиво звонил.

Сделав глубокий вдох, я ответила.

* * *

Стрелок.

Сейчас.

Он бежал. Сбегал, как последний трус. Не мог выносить эту чертову ведьму рядом. Не мог доказать, что она не права. Что нужна ему больше, чем этот странный, неправильный мир. Что он нужен ей больше. А она снова оттолкнула его. И это тогда, когда раскрылась, доверилась. И предала! Опять пошла на поводу