- Это в смысле взорвать какой-нибудь дом со всеми жильцами,и на душе полегчает?

- Ты не понимаешь, - поморщился он.

- Точно. И никогда не пойму. Я таких, как ты, в тюрьмусажаю.

- Хватит эту бодягу разводить, - влез Валя. - Лучше скажи,этот тип, дружок Абрамова, кто он?

- Понятия не имею, о ком ты.

- Врешь. Ты знаешь. Это он тебя предупредил?

- С какой стати ему обо мне беспокоиться? - удивилась я.

- Значит, не знаешь? - подойдя вплотную, спросил Каримов.

- Не знаю, - покачала я головой.

- У тебя был выбор, - развеселился Валя. - Желаешьпомучиться, пожалуйста. Ответила бы на вопрос и, так и быть, сдохла бы сразу.Сейчас повеселимся. Для начала, побегаешь немного.

Он открыл багажник, достал оттуда моток веревки, связал мнеруки, другой конец намотал на фаркопф, залепил мне рот пластырем, улыбнулся ипохлопал меня по плечу.

- Счастливого пути, красавица.

Каримов, не глядя на меня, сел в машину, следом за ним полезВаля. Машина плавно тронулась с места и поехала вдоль поля. Веревка натянулась,и я побежала.

Машина ехала довольно медленно, но мне за ней было неугнаться. Валя открыл окно и махнул рукой.

- Давай, давай, не ленись.

Когда свернули к лесу, я уже задыхалась, здесь дорога былапесчаная, и ее не размыло, джип набирал скорость. Я не устояла на ногах, упала,стараясь держаться на спине, меня швыряло из стороны в сторону, а я началаорать, хоть и знала, что никто не услышит. Меня в очередной раз швырнуло всторону, головой я налетела на что-то острое и взвыла от боли, но перед тем,как потерять сознание, успела подумать: "Неужели все?"

***

В том мире царила абсолютная темнота, и я плыла в ней, нечувствуя своего тела. Пока не услышала звук. Жуткий волчий вой. И испугалась. Яжива, господи, я жива. Я слышу, значит, жива. Я представила, как волчья пастьсейчас сомкнется на моей еще живой плоти, и в ужасе закричала. Но не услышаласвоего крика. А потом поняла, что за звук я слышу. Так кричат от боли. Я нехочу, чтобы ему было больно, я не хочу... Надо возвращаться.., ты только помогимне, я жива, жива, помоги... И я опять попробовала закричать, мне так хотелосьуслышать свой крик, и вдруг услышала: то ли хрип, то ли стон, но он вырвал меняиз небытия. А потом был голос, совсем рядом:

- Она жива. - И повторил:

- Она жива.

***

Я открыла глаза и увидела свет. Яркий, я пыталась понять,что это, пока не пришла догадка: это настольная лампа. Я не умерла и не брежу,я лежу на кровати, а рядом горит настольная лампа. Это показалось удивительным,такая будничная, спокойная картинка. Я даже усмехнулась, еще до конца не веря,и закрыла глаза.

Во второй раз удивления я уже не испытывала, а попыталасьпонять: где я? Для этого надо было повернуть голову, оглядеться. Это оказалосьне так просто, тело не желало слушаться, но в тот момент это не испугало меня,просто вызвало досаду. Свет был нестерпимо ярким, и из этого света постепенноначали проступать предметы. Капельница рядом, светлые стены, потолок, кресло, вкресле человек, кажется, спит. Человек шевельнулся, открыл глаза, потомприподнялся и шагнул ко мне. Совсем близко я увидела его лицо. И сразу всевспомнила.

Лукьянов улыбнулся и сказал:

- С возвращением.

Я разлепила пересохшие губы, попыталась произнести вопрос,но звука на было, и губы казались чужими. Лукьянов перестал улыбаться,осторожно погладил мое лицо, я видела это, но не чувствовала.

- Я знаю твой первый вопрос, - тихо сказал он. - Ты ведь ненадеялась, что ребенок останется жив? Я позову врача. - А я закрыла глаза,радуясь беспамятству.

***

Мужчине было лет сорок, рыжие волосы и очки, он держал рукив карманах медицинского халата, серьезно глядя на меня.

- Как наши дела? - спросил заботливо. Я обшарила взглядомкомнату. - Саша здесь, - сказал врач. - Спит на кушетке. Он лучшая в миресиделка, только немного устал.

- Где я? - задала я вопрос и очень удивилась, услышав свойголос. Он был хриплый, едва слышный, но я могла говорить, и это опять-такиудивило.

- В больнице. Как вы себя чувствуете?

Хороший вопрос, если честно, я вообще ничего не чувствовала.

- Я парализована? - нашла в себе силы спросить я.

- Нет-нет. Вы в рубашке родились. Честное слово. Простоневероятно. - Он вроде смутился и пояснил:

- Что все так благополучно обошлось.

Я, кажется, усмехнулась, в этот момент рядом кто-тозаворочался, и я услышала голос Лукьянова.

- Она пришла в себя? - А потом и он материализовался рядом,с заспанным лицом и смеющимися глазами. - Скажи ему спасибо, - кивнул он наврача. - Он тебя с того света вытащил.

- Спасибо, - серьезно ответила я, врач улыбнулся, кивнул,поправил капельницу, а потом вышел.

Лукьянов устроился на стуле рядом и похлопал меня по руке.

- Ты спи. Тебе больше спать надо.

- Почему ты здесь? - все-таки спросила я, скатываясь вбеспамятство.

- Потом, все потом объясню.

***

Моя первая победа: я смогла поднять голову с подушки. В ушахстоял звон, точно комар надоедливо пищал, но на сей раз мысли не путались, и язнала: я - это я, лежу в больнице, где-то здесь Лукьянов. Тут, кстати, и онпоявился. Вошел в палату, с бутылкой кефира в руке. Прихлебывая кефир,подмигнул:

- Ты меня радуешь.

- Расскажи мне об этом, чтобы и я порадовалась.

- Ребра срастаются, синяки и ссадины принимают сносный вид,внутренние органы в относительном порядке.

- Что это за больница?

- Обычная больница, - пожал он плечами.

- Тебе не опасно находиться здесь?

- Как мило, что ты думаешь о моей безопасности, - засмеялсяон.

- Кто-нибудь знает, что я здесь?

- Я. - Он улыбнулся и опять подмигнул.

- Ясно. Моя собака...

- С ней полный порядок. Я послал твоей Ритке сообщение,чтобы она позаботилась о ней. У Деда есть ключи от твоей квартиры, значит,зверь в любящих руках.

- А остальным приходится лишь догадываться, где я и что сомной?

- Остальные вообще кошмарная публика, - скроив смешнуюрожицу, заметил он.