Я молча, благодарно глядела на него ещё секунд пять… а потом тихо набрала воздуха в грудь. И начала.

С того, что Сарен готов пройти ритуал и поил отца дурманом.

Скоро поведала и об остальном — чётко, подробно, не скрывая ни единой детали. Совсем не жалея того покрова из тайн, которым брат пытался отгородиться от мира. И за каждым жестом, за каждым движением Шинара я следила как никогда пристально.

«Ты не поверишь», вертелась в голове предательская мысль.

«Только поверь, пожалуйста».

Жених слушал, сложив руки на груди. Брови его то сходились, то взлетали, губы часто раскрывались, чтобы переспросить. И всё же, он оставался спокоен… пока я не добралась до Сирхема и связи между Аделиком и отцом.

— Чёрт! — выругался вдруг Шинар. Поймал мой вопросительный взгляд. — Письма. И остальное…

— Что не так? — Я мигом похолодела.

Вместо ответа он резко пошёл к двери и позвал маларского слугу.

— Принеси послание от Дархема сюда. Быстрее.

Тот кивнул и скользнул тенью прочь, прежде чем я успела раскрыть рот. Шинар вернулся на место. Поднял руку…

Я вдруг чётко поняла: он тоже переживает, что я не восприму его слова всерьёз.

Да что же с нами такое?!

— Пару часов назад я получил ответ от его асхемского величества на свои извинения, — произнёс Шинар мрачно. — А сейчас, пока думал обо всём подряд, прочёл, и… ты никогда не угадаешь, что он пишет.

Я дёрнула плечами:

— Лучше просто скажи.

— Что он не одобряет мои методы, но его удивили некоторые предположения, которые я делаю. Что его письмо к твоему отцу было достаточно вежливым, чтобы дать понять: диалог о выплате долга возможен. Что из-за болезни Этара Третьего переговоры пришлось отложить, но теперь он будет рад возобновить их — и мои старания грозят лишь навредить.

Мысли поражённо разбежались.

Слишком много странных слов… А потом я ухватила одно — главное.

Письмо? А не письма? А как же те гневные послания, что я держала в руках после ссоры с Балуаром?!.. Те, что обличали Шинара и открыто говорили, что для друзей маларца Дархем ничего хорошего не приберёг?

— Ты думаешь… Сирхем мог подделать вести от собственного короля?! — выдохнула я. Потому что только об опекуне Маас и волновалась в последние минуты!

Жених сузил глаза.

— К твоему отцу? Слишком дерзко. Но вот вести переписку с вашим святейшим от лица правителя?.. Если Дархем поручил ему такое дело — всё возможно.

А что если и на других людей, чьё мнение так волновало Балуара, повлиял асхемский лорд?..

В голове застучало: Сарен ведь сказал, именно с писем начались проблемы! И пришли они, когда отец пил дурманящее зелье. То, под влиянием которого можно внушить что угодно… Например, что обстоятельства давят. Что сил бороться с ними нет!

Я вдруг вспомнила опекуна Маас удивительно чётко: его лицо с опущенными уголками губ и вещи, которые он при мне говорил Аделику.

Раз за разом. Что Литания переживает нелёгкие времена, а новому королю придётся трудно.

Аделику и так было сложнее всех!

Но зачем Сирхему насылать проклятье, Боги?

А может… может, оно не должно убить Ала? Эта мысль робко, невозможно блеснула в сознании! Лишь ослабить. Превратить моего брата в послушную марионетку. Что, конечно, ничуть не лучше, но…

И я высказала все мысли, как могла быстро, Шинару. Он ведь знает, как работает магия! А затем наблюдала за женихом, сжавшим зубы — он сделал несколько шагов по комнате. Глаза его будто заледенели ещё больше, превратились в два светлых колодца с точками зрачков.

— Это весьма похоже на правду, — поражённо сказал он, наконец. — Но есть проблема.

— Какая?

— Лиата. — Он вздохнул почти болезненно. — Я буду только рад, если Сирхем стоит за всем! Но зачем ему подкидывать книгу сообщнику, который выдаст его на любом допросе?

— Меня ведь пытались отравить, — прошептала я глухо, — когда поняли, что я опасна. На тебя — бросить подозрения. Что если и Сара он думал убить и обставить всё, будто мой глупый брат… покончил с собой из чувства вины?

— И как добраться до тайника в покоях принца?

— Прийти к Сарену лично, их же многое связывало! А узнать об углублении в полу… от слуг, опоенных дурманом. Да он с этой дрянью мог натворить чего угодно!..

Шинар замолчал, обдумывая услышанное. Вздохнул чуть погодя, качнул головой:

— Хорошо, давай проговорим всё ещё раз.

И мы говорили. О том, что Сирхем точно поил зельем Маас, Аделика и в некотором роде моего отца. Что ещё можно доказать? С чем идти к нему, если любую вину он в праве отрицать?! Нас отвлёк слуга с письмом — Шинар взял и вручил мне ценную бумагу.

Если честно… я вдруг захотела не раскрывать её, даже не заглядывать внутрь и поверить жениху на слово. Но вряд ли этот жест мог помочь — и мужчина сам настоял.

Ровные строчки подтверждали каждое его слово.

Я отдала послание, мы продолжили спорить…

А потом дверь открылась снова.

— Ваше высочество! — воскликнул охранник с порога. От его запыхавшегося вида… я вдруг сразу поняла, что новости плохие. — Мы вас еле нашли! Лорд Сирхем, он… кажется, пытается сбежать.

* * *

Я стояла в шоке с секунду. А потом кровь ударила в голову.

— Что значит «пытается»?!

— Вышел из покоев с людьми. Стал препираться с охраной — требовал убрать надзор, пустить его вниз. Я сразу побежал к вам, как вы велели!

— Где Патресий?

— Не знаю точно.

— Найдите его! И ведите к асхемцам, сейчас же!

Он уже кивнул готов был умчаться, когда Шинар прервал:

— Дайте меч. Вам сейчас не нужен.

Стражник раскрыл рот. Замялся. А я поняла, что жених прав: он безоружен, а нам…

Кто знает, что предстоит?

Потом взгляд Шинара скользнул по кабинету. В королевских покоях хватает оружия, на стенах висят три клинка. Но два — пустые декорации. Про третий не знаю. Зато на тумбе у стены — странно знакомые ножны…

Его подарок Аделику.

— Берите! — не задумалась я.

Церемонии, приличия — последнее, что сейчас волновало!

Пока Шинар хватал меч, я уже вылетела в приёмную.

Диларий, два моих охранника, ещё двое маларцев… Им я и приказала сорваться с места.

Секунд через десять мы неслись по коридорам. Я — рядом с принцем, поправляющим блестящую перевязь. Каблуки стучали по полу гулко, непривычно. Давно я не позволяла себе бегать во дворце!