— Сгинь! — рыкнул Леон, толкая меня в спину. Девушки удивленно друг на друга посмотрели, прищурили свои большие глаза и промолчали. Кажется, эти двое, глава клана и Леон друг друга недопоняли… И как же здорово, что это недопонимание не привело к моей гибели. Точнее пока что не привело! Они приняли меня за ведьму, но… почему? Видят силу или здесь что-то происходит, о чем я очень скоро узнаю и мне определенно это не понравится?

Становилось дурно. Среди такого количества вампиров невольно сбивалось дыхание и с каждой секундой становилось жутко страшно.

Хочу к Леониду. Обнять его и спрятаться от мира в его крыльях…

— Даже жаль такую красоту портить, — заметил Леон, осматривая меня будто в последний раз, — ну смотри, Марианна, что тебя ждет.

Они привели меня в ту часть замка, где практически отсутствовали вампиры. Мы остановились перед огромными дверьми, за которыми были слышны стоны, хрипы и… шепот, пронзающий до мозга костей…

А затем эти двери распахнулись…

* * *

Василина. Клан валькирий.

Башня. Огромная, высокая, одиноко стоящая на самой окраине земли валькирий. Башня, в которой держали тех, кто опозорил, кто предал клан, кто не достоин даже взгляда своих сестер.

— Тебя ждет очищение, — Ньяла бросила меня в полукруглую комнату, — и позор. Больше ты не часть нашей семьи. Ты предала клан, встала на защиту ведьмы, пошла против меня и бросила вызов! Я приняла тебя, объяснила, кто ты, и это твоя благодарность?

Я не знала, что ответить, и понимала, что это просто бессмысленно. Глава клана не станет слушать, не захочет понять или хотя бы задуматься над моим выбором. В ней есть лишь две стороны — свет и тьма, а то, что между, не вписывается в образ мышления и законы валькирий.

Железная дверь с шумом захлопнулась и я осталась одна. Я осталась в том самом месте, которого боялась больше всего, став валькирией… Потому что отсюда еще никто не вернулся живым.

Крылья сильно болели, голова раскалывалась на мириады осколков, хотелось выть, кричать, рвать на себе перья, но только не сидеть в этой тягучей, давящей тишине.

Почему Марианна сбежала? Что с ней произошло? Вернер наверняка все понял! Они что-то скрыли! Я пожертвовала своей жизнью и ради чего?

Внутри бурлила ненависть, но вскоре она сменилась осознанием. Что, если Марианна ничего не могла сказать? Почему ничего не объяснила? Я до сих пор не понимаю, что произошло в доме ведьмы!

Комната в башне была до ужаса маленькой и имела круглую форму. Я ощутила себя принцессой, запертой в клетке, ожидающей, когда прискачет принц на белом коне. Вот только принца забрали ведьмы, вместе с вампиром… И Воэр не смог им помешать! Что за глава клана, который так слаб? Хотя там была Риэль и Ньяла… Воэр сам чуть не помер.

Один… два… три…

Как всегда, считаю шаги — плохая привычка, она начинает раздражать.

В комнате было лишь одно окно — маленькое, узкое, такое, где может протиснуться лишь рука. Я видела кусочек яркого голубого неба, видела, как проплывают белые пушистые облака и в конечном итоге не выдержала. Слезы застилали глаза, капали на каменный пол, оставляя следы, руки дрожали, а любимые крылья сильно болели. Ньяла почти что сломала их…

Я боялась убирать крылья, могла поранить их еще больше, поэтому приходилось держать их полураскрытыми и всякий раз шипеть из-за резкой ноющей боли у самого основания костей.

Мысли путались, никак не выходило собрать их воедино. Что, если Михаил придет за мной? Он же сильный, он мог сбежать от ведьм… мы с ним истинная пара, что будет, если я погибну?

При мысли о смерти стало дурно, но не за себя. Почему-то я не могла видеть боль мужчины даже в своих фантазиях.

Мне многое рассказывали сестры о истинных парах, чаще всего они насмехались над несчастными, искренне считая подобное чушью. Это отношение передалось и мне, я с самого начала не воспринимала Михаила серьезно, считая его эмоции лишь надиктованными чувствами, не более того.

Ньяла как-то раз насмехалась над тем, что происходит с парами, если один из них умирает. Она с упоением рассказывала о муках, которые ждут того, кто выживет. Страдание и боль — как физическая, так и моральная. Во стократ усиленная продолжительностью жизни. Тебя словно разорвали на части, слегка подлечили, но раны продолжают кровоточить — вот, что ожидает оборотня в ближайшем будущем.

Обряд очищения… Это ритуал, когда валькирия лишается самого ценного — символа своего рода. Крылья отрезают раскаленным кинжалом — долго, очень медленно, и перед этим выдергивают маховые перья, сжигая их в алом пламени. Считается, что такая валькирия не найдет покоя, что ее душа обречена на скитания и муки.

Единственное, что они не в силах у меня забрать — это оружие духа. Мое копье всегда со мной, но поможет ли оно? Думаю, что нет. Самое вероятное — его сломают. Численный перевес никто не отменял.

Что же делать? Как выжить?

Перед очищением пленным не давали еды и воды. Три дня голода и жажды, бессилия и боли.

И маленькое окно, которое все еще пропускало солнечные лучи, было единственным светлым пятном надежды в моей ситуации.

Леонид

— Да тише ты! — оборотень сильно нервировал, комментируя каждое мое действие, из-за этого хотелось рычать и высказать все, что думаю.

— Идиоты, — Томас раздражал еще сильнее, наблюдая за моими пытками.

— Замолчите оба! Достали уже! — испытав всевозможные варианты, я понял, что магия не позволит даже сломать прутья решетки — она крепко связывает камеры в единое целое, что не дает и шанса на побег. — у меня кроме когтей больше ничего не осталось!

— Как будто когтем можно вскрыть замок! — рыкнул вампир, звереющий на глазах. Нужно было что-то делать. Или Хартманн убьет Томаса, либо Томас иссушит оборотня. Ни тот ни другой вариант меня не устраивал.

Обычным когтем вскрыть замок может и нельзя, но я же вампир! И когти у меня прочные! А тут везде магия! Значит расчет именно на энергетическое воздействие, а не физическое… И замок так заманчиво висит…

На самом деле нервы уже сдавали. Я осознал, что впервые оказался в подобной ситуации, когда просто закончились идеи и варианты побега. Пусто! Ничего! И Михаил заперт в клетке с голодным вампиром. Да я бы сам при желании свернул Томасу шею.

К великому сожалению в такой темноте сила управления не работала — необходим четкий зрительный контакт, чтобы заставить кого-либо следовать моим приказам, нас же разделяет черная густота, в которой мелькают лишь еще более черные пятна. Отвратительно! Единственные, кто хоть как-то скрашивал наше пребывание в заточении — крысы. Прекрасная альтернатива пищи, которая разбежалась, осознав, что в камерах сидят вполне плотоядные твари. Странно, что они вообще прибежали в эти залы, вампирскую плоть они не едят, но тогда что здесь делает эта стая?