Так и Пашу сейчас разрывало, стоило вспомнить ублюдка рядом с ней и то, как она покорно слушалась его.

Алекса больно впилась зубами в мужскую шею, чтобы не стонать, но Дуба это только сильнее горячило. Обхватив руками стройные бедра, с характерными шлепками врезался в горячую мокрую плоть, заставляя тело Алексы безвольной куклой ездить по мрамору и цепляться за него пальцами. С накатывающим цунами удовольствием чувствовал, как член скользит вдоль скользких стенок, начинающих сильно сжимать его изнутри.

Алекса с трудом оторвала зубы от кожи парня, оставляя на ней кровавые бороздки и, как слепой нуждающийся котенок, нашла его губы. Лизнула и проникла в рот языком. Горячая маленькая девочка. Совсем не та холодная стерва, которой казалась с самого начала. Паша с силой прижал ее к себе, целуя исступленно, с нажимом. Приподнял под ягодицы, снимая со столешницы, и упер в стену, не прекращая вбивать себя в нее.

— Па-ша́, - как же по-особому звучит его имя в ее исполнении, — мне так хорошо с тобой, — надрывным шепотом, глаза в глаза. Хмельные, полные невысказанных слов, ведь сказать ей хочется совсем другое, но пока страшно.

— Твой парень вернулся? — тяжело сглотнув, ухмыльнулся Паша, обдавая ее дробленным дыханием.

— Еще полчаса назад, — признала Фостер, дергаясь от очередного глубоко толчка, растягивающего до предела тело и приближающего к оргазму.

— Дурочка, — глухо прохрипел Паша, с примесью горячей нежности вонзаясь в исцелованные губы, — моя бесячая девочка.

Ал замерла под силой обрушившегося наслаждения, а после задрожала, скуля и кусая губы, чтобы не кричать. Пораженная мощью такого сильного фейерверка внутри, добравшегося до самых потаенных уголков расслабившегося тела, видела свое отражение в расширенных зрачках напротив и понимала, что хочет вот так всегда. Только с ним. Не скрывая эмоций. Злясь. Ревнуя. Крича друг на друга, а после топя в удивительной нежности. Любя каждой клеточкой тела, потому что именно это чувство она испытывает к Паше.

— Что это?

Запекшаяся кровь на футболке Паши заставила Алексу довольно быстро вернуться в реальность. Пока парень стоял упираясь кулаками в стену и восстанавливал дыхание после их бурного примирения, девушка обнаружила ужасное пятно прямо рядом с дырой на чёрной ткани.

Резко дернула подол вверх и ужаснулась. Фантомная боль волной прокатилась под кожей, стоило увидеть большой порез на правом боку у парня.

Паша посмотрел вниз.

— Боевое ранение, — хмыкнул, стянув через голову футболку и стараясь не морщиться от нарывающей боли. Пока его внимание было сконцентрировано на Алексе, все остальное отошло на второй план, а теперь мозг начал улавливать собственный организм. — Какие-то отморозки жаждали обогатиться моим мобильным. Но я ведь не богатенький Пиноккио и просто так раздавать телефоны каждому желающему не могу, — развёл руками, — пришлось бороться за девайс. Я таки его отстоял.

Улыбнулся, намеренно не высказывая свои подозрения об участии в инциденте Колина. Малышке этой детали знать не нужно.

Алекса перевела ошеломленный взгляд с пореза на Пашу.

— Это ни капли не смешно, — сказала серьёзно, — ты мог пострадать. Нужно в полицию заявить.

— Я тебя умоляю. Жив-здоров и довольно активен, — подмигнул, нагло обведя ее сытое тело хищно-удовлетворенным взглядом.

— Это я заметила и очень хорошо почувствовала. Но так нельзя. Нужно хотя бы промыть рану.

— Ну вот и займись этим, — предложил Паша, — подлатаешь меня немного, и после твоих исцеляющих ручек я сразу же стану как новенький.

— Латать не буду, — категорично покачала головой Алекса, подталкивая пострадавшего в комнату, — но сделаю все, что могу. Ложись пока.

— Раздеваться, доктор? — крикнул Дуб вслед исчезнувшей в ванной комнате суетящейся малышке.

— Нууу если хочешь, чтобы я промыла хлоргексидином тебе не только рану, то давай, — вернувшись, с улыбкой сказала Алекса и поставила на край кровати коробку с медикаментами.

— Нет уж, спасибо, — хохотнул Паша, — не хватало ещё, чтобы от моего члена разило медикаментами.

— А какая разница? Все равно через штаны никто не почувствует, — прищурилась Фостер, щедро смачивая большой ватный спонж жидкостью.

— Ну вдруг ты решишь мне, больному и умирающему пациенту, сделать минет? А от меня несёт за километр.

Алекса рассмеялась, вызывая у Дуба в груди взрыв щемящей нежности в ответ на звонкий смех. Порванная блузка, запахнутая девчонкой, разъехалась в стороны, предлагая Паше вид, от которого у него слюна во рту собралась. Два аппетитных полушария груди под изысканным кружевом так и манили снова взять их в рот, ласкать, кусать, облизывать.

— Ложись на бок, — прервала поток пошлых мыслей Алекса. — Если бы все больные и умирающие так занимались сексом перед смертью, наша планета бы не выдержала такого количества населения.

Наблюдая за смешинками в глазах Ал, Паша, как послушный пациент, осторожно улегся на бок.

— На вот, зажми в зубах, — протянув ему скрученное полотенце, со всей серьёзностью сказала горе-доктор.

Паша покосился на странного вида обезболивающее.

— Спасибо, обойдусь.

— Будет больно!

— А ты меня поцелуй потом сразу, и я ничего не почувствую.

Дуб конечно просчитался. Почувствовал, ещё и как. Запекло знатно, так что он даже пожалел, что отказался от махрового спасателя. В рану как будто стекла насыпали и с душой растерли. Мляяя…

Алекса поняв, что спонж не поможет, просто налила на открытую рану антисептик, а потом, наблюдая за тем, как Паша стоически выдерживает испытание, склонилась и впечаталась своими губами в крепко сжатые мужские. Сердце кровью обливалось. Хотелось как-то помочь, ведь этот упрямец, даже если ему будет очень больно, и слова не скажет. А ему точно больно. Даже кожа лица побледнела.

— Легче? — с надеждой посмотрела в тёмные глаза, ласково провела ладонью по заострившейся щеке.

— Вообще отлично, — резюмировал Дубнов, думая только о том, что сейчас очень кстати бы пришлись несколько глотков ядреного алкоголя. — А когда ты так стоишь надо мной, и вовсе великолепно.

Ал улыбнулась, опустив глаза вниз и понимая, что в каких-то паре сантиметров от парня находится собственная грудь.

— Нравится? Для тебя надевала.

— Очень, — несмотря на бледный цвет лица, парень обхватил ладонью нежное полушарие. Несильно сжал, ловя пальцами сосок и прокручивая его через тонкую ткань. У Фостер изо рта вырвался неконтролируемый стон. — Дай мне пару минут, и я рассмотрю экспонат в мельчайших деталях.

Как бы Алексе этого ни хотелось, но она понимала, что сейчас любимому нужно хотя бы немного отдохнуть.

— Обязательно рассмотришь, — пообещала отстраняясь, — только немного позже.