Это «дикие», сообразила Миу и окончательно проснулась, какого…

Но додумать мысль ей не дали.

– Вы Миу Акх, хозяйка этой фермы? – вместо приветствия осведомился невысокий белобрысый «дикий» со светло-голубыми глазами, шагнув вперед. Видимо, он был старший в этой троице.

– Да, я хозяйка. Что вам надо? Сегодня не день обмена.

– Мы знаем, – сказал белобрысый. – Значит так, Миу, слушайте и запоминайте, потому что повторять я не стану. Началась война, и ваша ферма попадает в район боевых действий. К сожалению, в ближайшие часы она будет, скорее всего, уничтожена. И еще. Мы освободили ваших рабов-мужчин. Они пойдут с нами. Вы тоже пойдете с нами. На сборы вам дается… – он посмотрел на часы. – Ровно один час. Берите только самое необходимое и компактное. Никакого барахла. Все ваши транспортные средства мы конфискуем. С вами останется мой человек. Это на случай, если вы вздумаете бежать.

– Я… – растерялась Миу, что бывало с ней крайне редко, – подождите… какая война? Ничего не понимаю. У меня с вашими всегда были хорошие отношения и…

– Теперь это не важно, – перебил ее белобрысый. – Запомните: ровно час на сборы. Потом мы уходим, – и, показав глазами на Миу, приказал тому «дикому», что молча ждал справа от него. – Будь с ней. Если сбежит, головой ответишь, – и, повернувшись, быстрым шагом направился к лестнице на первый этаж, махнув рукой второму сопровождающему, чтобы тот следовал за ним.

Миу не надо было выходить на улицу, чтобы сообразить, что произошло – ей все прекрасно было видно и слышно из распахнутого окна спальни. С десяток вооруженных диких вовсю распоряжались во дворе ее усадьбы и на подъездной дороге.

– Минируйте все! – услышала она приказ все того же белобрысого. – Они наверняка сунутся на эту ферму. Им нужно где-то устроить штаб, а это – самое удобное место.

Кроме «диких», Миу увидела во дворе и несколько своих бывших рабов-мужчин. У кое-кого из них за спиной болтались самые настоящие винтовки, и с первого взгляда было ясно, на чьей они стороне теперь.

Моторная лодка, подумала Миу, это единственная возможность. Пешком мне от них не уйти. Догонят. Значит… Да, конечно. Туалет и ванная. Там окно выходит на реку, и роща близко. Только бы на заднем дворе никого не оказалось…

И она направилась в ванную.

Ее соглядатай шагнул следом.

– Ты что же, – как можно естественнее постаралась удивиться Миу, – и в туалет за мной пойдешь?

– Куда ты, туда и я, сладенькая, – ухмыльнулся «дикий», и масленистый блеск его глаз о многом сказал Миу. – Таков приказ командира, и я не собираюсь его нарушать.

– Уверен? – подмигнула Миу. – Ладно, тогда пошли.

Как только они зашли в ванную, и «дикий» прикрыл за собой дверь, Миу обернулась и одним движением сбросила с себя халат.

Глаза «дикого» расширились – наверняка ему редко приходилось в своей молодой жизни видеть женскую грудь такой откровенной и соблазнительной красоты. Да еще так неожиданно и близко.

– Иди ко мне, сладенький, – промурлыкала Миу и сделала полшага вперед.

«Дикий» забросил автомат за спину, облизывая губы, шагнул навстречу… и в следующий момент застонал и согнулся от чудовищной боли в паху – это Миу со всей своей немалой силой и яростью врезала ему туда коленом.

Не дожидаясь, пока ее похотливый страж заорет в полный голос, Миу схватила с полки полулитровый четырехгранный, почти еще полный флакон очень хороших духов и со всего размаха опустила его на затылок «дикого».

Флакон разлетелся на осколки, и один из них глубоко пропорол Миу ладонь.

«Дикий» коротко хрюкнул и рухнул лицом вниз.

Духи пополам с кровью залили пол и заполнили ванную комнату густым ароматом.

Аптечка находилась тут же, – остановить кровь и перебинтовать руку Миу удалось довольно быстро.

Еще две с половиной минуты у нее ушло на то, чтобы одеться (белье, штаны, рубаха, кроссовки) и сунуть в задний карман пачку наличных, всегда на всякий случай хранящихся у нее в прикроватной тумбочке ( вот он и настал – этот случай, кто бы мог подумать…). Она бы, наверное, справилась и быстрее, но мешала, перемотанная бинтами правая рука. После этого Миу вернулась в ванную, сняла, с невовремя возжелавшего сексуальных утех «дикого», автомат, повесила его за спину и осторожно выглянула в окно.

Задний двор был пуст.

Еще не известно, хорошо это или плохо, подумала Миу. Может, они там уже все заминировали, и я через пять секунд взлечу к небесам. Прямо в объятия Великой Матери, будем надеяться. Эх, ладно. Отступать уже все равно поздно.

Она вылезла в окно, повисла на подоконнике, используя, практически, только левую руку и, чуть оттолкнувшись от стены, полетела вниз – точно на клумбу с цветами.

Клумба оказалась незаминированной.

Миу привстала, огляделась, без помех миновала двор и уже в роще, скрывшись за деревьями и кустами, со всех ног кинулась к реке.

Лодка была на месте, и маленький навесной мотор на корме завелся с пол-оборота. Миу дала полный газ, вырулила на середину руки и, моля Великую Матерь о помощи, впервые обернулась. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как на берег из рощи выскакивают «дикие».

Автоматные очереди разорвали утреннюю речную тишину.

Вокруг лодки заплясали безобидные на вид фонтанчики, а возле головы пару раз свистнуло – да так, что Миу даже ощутила щекой легкий смертельный ветерок от пули.

Но ей повезло.

Сразу в нее не попали, по берегу догнать идущую под мотором – пусть и слабосильным – лодку не было никакой возможности, а речной поворот вскоре укрыл Миу от выстрелов.

Она знала, что до города топлива ей не хватит. Поэтому оставалось одно – доплыть до того места, где река ближе всего подходила к трассе, бросить лодку и попытаться остановить какую-нибудь машину. Отчего-то ей казалось, что дальше ее фермы «дикие» не сунутся, а Службу FF надо было предупредить о случившемся обязательно.

* * *

«Не останавливаться, что бы ни случилось. До самых гор». Именно такой приказ получила командир головного танка основной колонны от самой Поллы Нези. Поэтому, когда впереди на трассу выскочила крепкотелая блондинка с автоматом за спиной и отчаянно замахала руками (правая ладонь забинтована, и на бинтах явственно расплылось кровавое пятно), командир, прижав ларингофон к шее, сказала: «Не останавливайся и не тормози. Если не уберется с дороги, – объезжай. Сунется под гусеницы – дави на хрен».

Миу успела выбежать на трассу как раз перед головной машиной и замахала руками, требуя остановиться. То, что колонна не остановится, она поняла, когда до переднего танка оставалось не более десяти метров.

Великая Матерь, он даже не замедлил ход!

И только сестра-гражданка в шлемофоне, высовывающаяся из верхнего люка, заранее повелительно махнула рукой – в сторону, мол, дура, иначе задавим.