– Понял! – кивнул таксист, и они понеслись по транспортной магистрали, обходя выезжавшие из порта грузовики-контейнеровозы.

Замелькали знаки портовой навигации, вывески логистических и стивидорских компаний.

Брейн оглянулся – за вереницами грузовиков мелькал бежевый седан, который мчался, меняя полосы.

Быстро же они реагируют. Время, когда за ним посылали гоняться середнячков, прошло.

Водитель тоже заметил этот автомобиль и резко повернул вправо, проскакивая между двух киосков и снова погружаясь в царство проходных дворов, раскопок муниципальных служб, строек, руин и снова строек.

– А вон и автостанция! – сообщил таксист, и Брейн бросил на переднее сиденье сотню.

– Притормози возле серебристого красавца.

– Слушаюсь, командир! – обрадованно произнес водитель, понимая, что никакой сдачи от него не потребуют.

Такси остановилось на стыке между двумя автобусами, и Брейн, распахнув дверцу, проскочил между ними, сразу попав в толпу загружавшихся пассажиров, а такси стартовало дальше и еще какое-то время отвлекало от беглеца внимание погони.

– Осторожнее, мужчина! – воскликнула какая-то дама.

– Извините… – бросил Брейн и тут же заметил на себе взгляды пары молодых людей крепкого телосложения. Станция оказалась также перекрыта.

Брейн бросился бежать через заросший парк, и «спортсмены» рванули за ним. Похоже, им уже дали команду – в руках появилось оружие.

Перепрыгивая через разросшиеся лианы, Брейн заскочил в здание летнего театра и почти тотчас за ним влетели преследователи. Два удара, и они распределились по углам, а Брейн подхватил оброненную ими «девятку» и, вскинув руку, прицелился через дыру в прохудившейся крыше. Выстрел – и дорогая оптика разлетелась брызгами, а дрон, взревев двигателями, унесся прочь.

Спустя пять минут Брейн уже катил обратно в порт, запрыгнув в кузов притормозившего на повороте грузовика.

Во время стремительной экскурсии на такси он успел рассмотреть все, что ему было нужно – где и как расположены пароходы и в какой степени разгрузки-погрузки они находятся.

Брейн собирался добираться до них вплавь – это, по его мнению, было самым неожиданным способом для его преследователей.

Ну, по крайней мере ему хотелось так думать – он уже не знал, что еще можно придумать в ситуации, когда обратного хода из Рафайета уже не было. Брейн понимал, что либо он уйдет, либо его дожмут.

Ему и прежде было нелегко, но, общаясь с Фогелем, он, похоже, обрушил еще какой-то секрет, и в своре скачущих за ним псов заметно прибавилось. Весь сегодняшний загон выполняли какие-то «казенные», но вряд ли штатники – Брейн полагал, что это компания-подрядчик, делавшая грязную работу для спецслужб.

Открылась проходная, и грузовик, свистя паровым нагнетателем, прополз на территорию мимо ленивого охранника, который едва удостоил транспорт своего взгляда.

Между тем над портом уже кружили четыре беспилотника, которые просвечивали датчиками и лазерными инициаторами каждый сантиметр площади.

Беспилотники были от трех разных групп, но между собой не конфликтовали, потому что не имели такой возможности.

Если бы они работали на один обрабатывающий центр, то лишили бы Брейна шансов, но они были каждый за себя, а потому шанс у него оставался.

Уловив момент, когда грузовик двинулся в очередь таких же портовых перевозчиков по самому краю причала, Брейн оттолкнулся от ржавой рамы и полетел в воду.

Холодная вода разом охладила его, заставив голову работать рационально. И вместо того чтобы скорее броситься к карантинной барже, он, напротив, приник к причальной стенке на тот случай, если беспилотники заметят движение и прилетят уточнить.

Но вроде не заметили и не прилетели, и Брейн поплыл вдоль стенки, стараясь не думать о рыбе-резаке, достигавшей четырех метров и перекусывающей пловцов надвое.

Впрочем, рыба-резак любила чистую воду, а здесь повсюду были масляные пятна и размокшие ячейки расходных картриджей.

Двигаясь вдоль стенки, Брейн проплыл метров двести, стараясь не думать о том, что вот-вот могут начаться судороги. Соскальзывающий с плеча ремень сумки то и дело приходилось поправлять, а еще закидывать голову и смотреть в солнечное небо, однако беспилотники его не преследовали – похоже, он обманул их.

Еще раз смерив расстояние до карантинной баржи, Брейн оттолкнулся от причальной стенки и решительно поплыл к промежуточному убежищу.

На входе в бухту завыл гудками сухогруз, волоча товар на последнем издыхании.

Брейн ускорил темп, старательно налаживая дыхание. Метрах в сорока от причала волнение усиливалось, и теперь его подбрасывало на волнах, чего он предположить никак не мог.

Появилось течение в сторону контролируемой беспилотниками зоны, но, к счастью, не такое сильное, чтобы Брейн не смог его одолеть. И он одолел и вскоре ухватился за одну из якорных цепей, надежно державших баржу на протяжении последних десяти лет.

Немного отдохнув, он обхватил цепь ногами, зафиксировал замком обеих стоп и, выпрямив тело, перехватился руками. Чтобы добраться до клюзбака, ему предстояло сделать так раз семьдесят.

– Ты… в хорошей… форме… – выдыхал он, передвигаясь, словно червяк. – Ты… в оч-чень… хорошей форме…

Он действительно был в хорошей форме, поскольку, забравшись в тесный клюзбак, не хватал ртом воздух и был в состоянии рационально мыслить.

Итак, ржавый люк – вот он, над головой. Дальше нужно спуститься в трюм и там затаиться. Среди ночи он собирался переплыть к пароходу «Орсия-четырнадцать», стоявшему на якоре в пяти сотнях метров от баржи и ожидавшего погрузки. Именно его Брейн выбрал в качестве основного средства бегства, хотя был еще «Гранд Битенгай», до которого и плыть ближе, и срок отправки не так далеко, но этот выбор был очевиден, и враги, без сомнения, обратят на него внимание. Уже на «Орсии» Брейн надеялся трое суток пролежать среди смоляных канатов, потом выползти и предстать перед боцманом, который познакомит его с капитаном, а тот спросит – кто ты таков, и тогда Брейн скажет… Впрочем, так далеко он не загадывал. Сейчас главное – закрепиться на карантинной барже, и как можно надежнее.

Люк клюзбака открылся со страшным скрипом. Брейн осторожно высунулся и, оглядевшись, не обнаружил беспилотных аппаратов, после чего выбрался на палубу и поразился тому, насколько же огромной была эта баржа.

Во время последней эпидемии она служила местом отстоя прибывших с другого материка переселенцев. Их тут набивали тысячами, и они ждали положенные пять недель, пока не закончится инкубационный период вируса.

А если на барже происходила новая вспышка, тогда ее вскоре обрабатывали лизаторатами, выжигавшими едва ли не само железо, и принимали новых переселенцев.