В глазах парня стояло такое неподдельное отчаяние и мольба о помощи, что я невольно проникся к нему сочувствием. Не требовалось быть психологом для того, чтобы понять, каково парню, закончившему филологический факультет одного из престижных зарубежных университетов, работать с тупоголовыми кретинами вроде Симона. Конечно, далеко не все те, кто состоял на службе у «семьи», были подобны Симону, но, при всем при том круг интересов любого из них был ограничен исключительно узкопрофессиональной проблематикой.

– Тебя устраивает должность помощника? – спросил я у Сергея.

Парень с готовностью кивнул.

– Не рассчитывай на скорое продвижение по службе, – сказал я, указывая Сереже на место, которое прежде занимала Светик.

Сергей радостно улыбнулся, и не успел я глазом моргнуть, как он уже сидел за секретарским столом.

– Ну, как тебе мой новый помощник? – с улыбкой спросил я у Гамигина.

Черт не успел ничего ответить, потому что именно в эту минуту на столе у Сережика зазвонил телефон.

– Слушаю! – в порыве служебного рвения рявкнул Сергей, сорвав с аппарата трубку.

– Правило номер один, – тут же поправил я его. – С потенциальным клиентом следует разговаривать деликатно и, я бы даже сказал, нежно. Почти так же, как с любимой девушкой.

– Слушаю, – уже куда более мягко повторил в трубку Сергей. – Это вас, – сказал он через пару секунд, протягивая трубку мне.

– Переключи на кабинет, – сказал я и, сделав знак Гамигину, чтобы он следовал за мной, прошел в соседнюю комнату.

– Детектив Каштаков, – сказал я, переключив телефонный аппарат на внешний микрофон.

– Наконец-то удалось застать вас на месте, – проворчал из динамика голос, который я не сразу узнал.

– Простите?

– Это херувим Исидор, – недовольно скрипнул голос из динамика.

– Херувим Исидор! – едва ли не с экстатическим восторгом воскликнул я. – Как я рад слышать вас!

– Что нового вы можете сообщить мне о ходе расследования? – не купившись на мою дешевую лесть, сразу же перешел к делу Исидор.

– Надеюсь, вы не запустили ко мне новую партию «клопов»?

Я положил на стол контроллер, который дал мне Гамигин, и нажал кнопку проверки. Красный индикатор, загоревшийся на табло контроллера, дал понять, что в комнате присутствует постороннее электронное оборудование.

– «Клоп», как и прежде, сидит в шнуре вашего телефонного провода, – с ехидцей в голосе сообщил мне херувим. – И, между прочим, он уже сообщил мне, что вы засекли его при помощи аппаратуры, используемой спецслужбами Ада.

– Ну и что с того? – без запинки отозвался я. – Я пользуюсь всем, что может помочь мне в работе.

– Не пытайтесь водить меня за нос, Каштаков! – недовольно повысил голос святоша. – У вас это все равно не получится. Мне уже известно, что вы работаете в паре с агентом из Службы специальных расследований Сатаны!

– Дело, которым мы занимаемся с инспектором Гамигином, не имеет никакого отношения к тому, которое поручили мне вы.

– Не морочьте мне голову, Каштаков! Вы работаете одновременно на две стороны!

– Вы хотите расторгнуть наш договор? – спросил я. – Если так, то я даже готов вернуть вам аванс.

– Мне нужен не аванс, а результат! – взвизгнул херувим Исидор.

– Я занимаюсь тем делом, которое вы мне поручили, – спокойно произнес я. – И как только у меня будут какие-нибудь конкретные результаты, я тотчас же поставлю вас в известность.

– Я не верю вам!

– Простите, но я не знаю, чем в таком случае могу вам помочь.

Голос херувима ненадолго умолк.

– Хорошо, – тихо произнес он после паузы. – У вас есть еще один день. По истечении этого срока вы должны будете представить нам конкретные результаты расследования. Если этого не произойдет, боюсь, что вы очень сильно пожалеете о том, что связались с нами!

– Честно признаться, я уже сомневаюсь в том, правильно ли я поступил, взяв у вас аванс, – ответил я.

Из динамика послышались частые гудки.

– Как они меня достали, – тяжело вздохнул я и, наклонившись, выдернул телефонный шнур из розетки.

– Ну, и что ты думаешь по этому поводу? – спросил я, посмотрев на Гамигина.

– Думаю, что не стоит недооценивать спецслужбы Рая, – ответил черт. – Каким-то образом им уже стало известно о том, что мы занимаемся делом, которое имеет самое непосредственное отношение к делу об исчезновении Соколовского.

– Черт с ними! – презрительно скривился я.

– При желании святоши сумеют доставить тебе массу неприятностей, – предупредил меня Гамигин. – У нас уже имелись подозрения по поводу того, что спецслужбы Рая имеют неофициальные контакты с отдельными подразделениями НКГБ и даже с «семьей». Думаю, что сейчас мы получили подтверждение этому.

– Даже если это и так, – ответил я, – то в деле Соколовского интересы НКГБ и Рая пересекаются. Хотя сами они, возможно, пока еще и не подозревают об этом. А это значит, что можно попытаться стравить чекистов и святош между собой.

– Ты ведешь слишком рискованную игру, – с явным неодобрением покачал головой Гамигин.

– А что мне еще остается? – вопросительно посмотрел я на черта. – Я, сам того не желая, впутался в историю, из которой существует только один выход…

Не закончив фразу, я умолк.

– Ты считаешь, что если у тебя в руках окажутся материалы с результатами работы Соколовского, то это станет гарантией твоей личной безопасности? – спросил черт и, не дожидаясь ответа, с сомнением покачал головой: – Ты глубоко заблуждаешься на сей счет.

– Это единственное, что я могу сделать, – недовольно дернул подбородком я.

– Я мог бы предложить тебе перебраться на постоянное местожительство в Ад, – сказал Гамигин.

– После того, как мини-диск с расшифровкой генетического кода «молчащего» участка инсулинового гена будет лежать у меня в кармане? – саркастически усмехнулся я.

– Прямо сейчас, – ответил Гамигин. – Ты хороший детектив, а нашей Службе нужны специалисты, знакомые с особенностями криминальной ситуации в Московии.

– Если бы ты только знал, как я стал детективом, – покачал головой я.

– Расскажи, – предложил Гамигин.

– Не сейчас, – отказался я. – Это заняло бы слишком много времени, которого у нас и без того нет. Пора заняться делом.

Для начала я хотел убедиться в том, что все материалы былых дел, о которых я проявлял особенно трепетную заботу, были на месте. Беглый поверхностный осмотр убедил меня в том, что вся картотека на мини-дисках, которую вела Светик, была в целости и сохранности, а в моем столе не была тронута ни единая бумажка. То, что, навсегда покидая офис, Светик ничего с собой не прихватила, склоняло меня к мнению, что она не была штатным агентом НКГБ. Просто чекистам каким-то образом удалось заставить ее делать то, чего по своей воле девушка никогда бы не сделала. Возможно, виной всему была вчерашняя душеспасительная беседа с Гамигином, но мне хотелось думать именно так. Хотя куда проще было предположить, что всю информацию, к которой у нее имелся свободный доступ, Светик давно уже перекачала в компьютеры НКГБ, воспользовавшись для этого услугами электронной почты. Что ни говори, а работа шпионов в наше время сделалась куда более простой, чем, скажем, лет эдак сорок-пятьдесят назад, когда для того, чтобы передать добытую информацию своему командованию, секретному агенту приходилось проявлять чудеса изобретательности.