Машина тем временем продолжала тяжело ползти вверх, мотор ее постоянно чихал и кашлял.

Дважды он глох и слышался вой стартера. Наверняка это был старый, изношенный автомобиль, потому что двигался со скоростью не более двадцати километров в час, но все-таки быстрее, чем двигается человек.

Ольга лежала на скале, нависшей над горловиной, и смотрела на дорогу. Из-за густого тумана она не видела поворота и надеялась, что включенные фары обозначат путь машины. Рев мотора усилился, затем стих, затем заревел еще сильнее — машина вошла в поворот петли серпантина. Когда сквозь туман блеснул свет фар, Ольге показалось, что она слышит рев двух моторов, но не испугалась, а с безразличием подумала: «Все равно, один, два — какая разница!»

Сергей, скорчившись, сидел рядом с барабаном и держал в руке кусок электропровода, с его помощью он должен был вырвать каменный клин. Он смотрел в сторону горловины, но ничего не видел, кроме грязно-серой стены тумана. И мыслей у него в голове было всего две: удастся ли их затея с барабаном и получится ли хоть нанемного задержать бандитов.

Ольга следила за тем, как медленно ползли в тумане два световых пятна. Оглянувшись, она удостоверилась, что фитили горят хорошо. И решила для себя, когда давать сигнал Сергею: машина должна поравняться с выступом скалы. Ольга затаила дыхание, когда мотор опять закашлял и заглох, и грузовик с брезентовым верхом — теперь она видела сквозь туман, что это грузовик, — остановился.

Взревел стартер, и он опять пополз вверх. Следом проявились еще два огня: другая машина, преодолев поворот, вырулила на прямой участок дороги.

Фары первой машины поравнялись с выступом, и Ольга что было мочи закричала:

— Давай! Давай! Давай!

Снизу донеслись встревоженные крики. И она не мешкая схватила бутылку. Тут же раздался громкий перестук камней, и по склону, набирая скорость, покатилась огромная, словно колесница, катушка. Она с грохотом врезалась в скальную стену горловины, послышался резкий скрежет металла, отчаянный человеческий вопль. Ольга подбежала к краю горловины и швырнула вниз бутылку.

Тяжелый барабан скатился и смял в лепешку переднюю часть грузовика, разбив мотор и изуродовав кабину. Водитель был убит наповал, сидевшему рядом бандиту раздробило ноги, и он потерял сознание. Бутылка, брошенная Ольгой, разбилась совсем близко, и раненого охватило пламя. Он пришел в себя и отчаянно завопил, пытаясь вскочить на изувеченные ноги. Несколько человек, сидевшие в кузове, попрыгали с грузовика и помчались к идущей следом машине.

Сергей подбежал к Ольге после того, как она бросила вторую бутылку. В его руках было еще две.

Он поджег фитили и побежал по скале, нависшей над горловиной, в сторону остановившегося грузовика. Там раздавались яростные гортанные крики, ругань, прозвучало несколько беспорядочных выстрелов.

Сергей размахнулся и метнул одну из бутылок на крышу кабины второго грузовика. Горящий керосин тотчас растекся по ней, и шофер заорал благим матом. Вторую бутылку Сергей запустил прямо в гущу сидевших в кузове бандитов. В него никто не стрелял — для этого не было ни времени, ни возможности.

Вернувшись бегом к Ольге, он забрал у нее последнюю бутылку и пальцами затушил фитиль.

— Хватит, Оля, достаточно, — выдохнул он. — Надо быстро рвать когти отсюда.

Ее начало трясти от пережитого напряжения.

Сергей ласково коснулся ее щеки:

— Успокойся, мы здорово их долбанули, пока теперь расчухаются…

Он не успел закончить. Раздался взрыв, и на том месте, где стоял первый грузовик, взметнулся столб огня. Сергей аж светился счастьем.

— Это уже не керосин, это — бензин. Пошли.

Когда они, взявшись за руки, побежали к убежищу, сзади грохнул еще один взрыв. И Сергей, подпрыгнув, издал ликующий крик:

— Oh, yes, Оля! Мы им все-таки воткнули кактус вместо клизмы!

Они стали быстро карабкаться по тропе. Путь им освещало зарево, взметнувшееся над ближайшими скалами и дорогой.

Шевцов страшно устал Он лежал на склоне холма в зарослях карликовой березы и наблюдал за группой бандитов, только что закончивших ремонт моста. Два грузовика благополучно миновали восстановленный настил и притормозили буквально в полусотне метров от подножия холма, так что он в деталях рассмотрел и погрузку бандитов на грузовики — не менее двадцати человек, и то, что третий грузовик остался на противоположном берегу и по-прежнему освещал фарами мост. Охранять его оставили четырех человек, а сколько всего бандитов было там, генерал не смог определить из-за густого тумана. Но можно было догадаться, что тоже никак не меньше четырех. Итого восемь, невесело подытожил он. Из оружия у него были лишь автомат с неполным магазином, пистолет с одним патроном и широкий нож, который при случае мог служить и тесаком, и пилой.

Он понимал, что Артем где-то поблизости, не тем Таранцев был человеком, чтобы отступить или отсидеться в безопасном месте. И первым подтверждением его мысли стал бандит, которого Евгении обнаружил пригвожденным к камнемету. Шевцов понял, что стреляли из арбалета, заметив оперение болта, торчащего из спины убитого. Артем действовал и наверняка уже завладел более подходящим для нынешней ситуации оружием.

Дождавшись, когда грузовики, ревевшие от натуги на крутом подъеме, скрылись за поворотом дороги, Евгений ужом скользнул между камней и кустов и уже через пять минут был рядом с мостом, метрах в тридцати от нагромождения камней, где дежурили на посту четверо бандитов. Фары грузовика светили с противоположного берега исправно, и он достаточно хорошо разглядел, что бандиты все как один вооружены «АКМ» и саперными лопатками, которыми они даже выкопали небольшой окоп среди камней и теперь огораживали его стеной из булыжников.

Конечно, четыре автомата в руках крепких ребят не шли ни в какое сравнение с автоматом с двумя десятками патронов, имевшимся у него в наличии, поэтому Шевцов решил переждать и захватить оружие с наименьшей для себя опасностью.

Рано или поздно кому-то из часовых приспичит отойти по нужде, и тогда только дело техники, чтобы автомат и все остальное, что может его заинтересовать, оказалось в руках у Шевцова.

Бандиты вели себя беспечно: пересмеивались, толкались, потом двое остались стоять и создавать видимость наблюдения за мостом, а двое уселись на камни, положили автоматы рядом и принялись переобуваться. Наконец один из сидевших на камнях, коренастый детина со шрамом через всю щеку, что-то быстро сказал второму и, поднявшись на ноги, направился в сторону от поста, чуть правее того места, где притаился в засаде Шевцов.

Евгению было сорок семь лет — не самый подходящий возраст для серьезной схватки с молодым крепким парнем. Правда, с дыханием у него обстояло гораздо лучше, чем можно ожидать в этом возрасте, поскольку он никогда не курил. У него сохранилась приличная реакция, но по-настоящему ему помогло то, что в молодости он был неплохим боксером, выигрывавшим большинство боев благодаря напору и агрессивности в первые же секунды схватки.