— Почему?

— Её мои ухаживания не особо тронули.

— Это не повод сдаваться, если она тебе действительно нравится. Просто у неё мать погибла и все такое…

— Что «такое»?

— Стресс у человека, дай ей время.

— Не уверен, что дело в этом, — с упреком проговорил Родик, глядя на друга исподлобья.

Денис хотел возразить ему, но в этот момент из камер, к которым друзья уже приближались, послышались нечленораздельные вопли.

Денис влетел в помещение первым и увидел странную даже для этих мест картину. В самой дальней конуре, где обычно селили нелегальных шалав, творился безумный раскордаж. Две вульгарно одетые девицы висели на решетке почти под самым потолком и трясли её, что было мочи, отчаянно требуя освобождения. А у самой стены, забившись в угол, сидела Ольга. Она подтянула колени к подбородку и с состраданием смотрела на бесновавшихся проституток.

От потрясения Денис встал как вкопанный, и тогда Ольга обратила на него свой необыкновенный, бархатно-серый взгляд. Эти её фантастические глаза что-то пытались сказать ему, но он не в силах был разобрать, что именно. Их язык оказался недоступным для понимания, несовместимым ни с этим местом, ни с обстоятельствами, ни с самим сознанием Дениса.

— Что у тебя тут творится? — спросил Родик, подходя к дежурному.

— А ты не видишь? Девки спятившие. Наверное, под бутиратами или ещё чём, — отозвался толстенный парень лет двадцати пяти, поступивший в отделение совсем недавно. — Я отпустить хотел, достали уже, всю ночь орут. Но «их крыша» просит подержать. Говорит, сама заберет.

— Нахрена их вообще привезли?

— Ты свинарник видишь?

— Сложно не заметить, — кривясь, проговорил Родя.

— Лизавета Петровна в отпуске, убираться некому, вот мне Кожарин и присоветовал, взять пару шалав, чтобы они полы помыли.

— Придурки!

Родик хохотал, хватаясь за живот, а Денис тем временем выходил из оцепенения.

— Вы их всех сюда притащили полы мыть?! — спросил он таким тоном, что стоявший дежурный, сел на стул.

— Д-да, — прозаикался он, плавясь под взглядом разъяренного Дениса.

— Выпусти девушку, которая сидит у стены, — потребовал Денис.

Дежурный сглотнул, но тяжелый взгляд всё же выдержал.

— Не могу, — тихо проговорил он.

— Почему?

— Ее личность ещё не установлена.

— Хочешь сказать — она сидит тут меньше трёх часов?

— Больше.

— Так в чём же дело, сервер накрылся, пробки вылетели, завтрак затянулся?! — гаркнул Денис, вдарив по аккуратной стопочке бутербродов, на столе дежурного.

— Денис, держи себя в руках, — попросил Родион, видя, как багровеет бегемотоподобное лицо парня на посту.

Денис бросил короткий взгляд на Ольгу и постарался взять себя в руки.

— Володь, — протянул Родик, дружески похлопывая по плечу раскрасневшегося парня, — отпусти барышню, видно же, что она не поломойка.

— Нет, Родион, не поломойка, — злорадно хихикнул Володя. — Она труп.

— В смысле труп? — в недоумении проговорил Родя.

— В том смысле, что мы её пробили по ЦАБу, и выяснилось, что она уже несколько месяцев как мертва. Покойница она, вот так-то!

Камерная решетка, вопящие бабы и сами стены обезьянника поплыли у Дениса перед глазами, деформируясь и складываясь в причудливые, ромбовидные сетки. Уши заложило, перед глазами соткалась мерцающая синим кристаллическая решетка. Он был уверен, что сознание вот-вот покинет его.

Чтобы не лишиться чувств в самый неподходящий момент, Денис схватил чудом устоявшую кружку с чаем со стола дежурного и залпом осушил её, обжигая рот и глотку. Гул, стоящий у него в ушах, начал стихать, и он разобрал слова друга.

— Покойница, значит? А ты уверен, что это именно она, что не однофамилица её?

— Пока я ни в чём не уверен. Надо разбираться.

— Сомневаюсь я, что лично тебе это надо, — вкрадчиво пропел Родя. — А вот пара хабаровсков тебе вполне могла бы пригодиться, не так ли? — шепнул Родик дежурному на ухо.

Володя затряс всеми своими подбородками, изображая смех, а потом неожиданно улыбнутся и предложил:

— Три хабаровска.

— Три, так три! — согласился Родик, посылая другу заговорщический кивок.

Денис засуетился, полез в карман за бумажником, но Володя его опередил.

— Вы чё? Я налик не беру. На телефон скинь, — прошелестел он, ненавязчиво указывая в журнал, где карандашом был написан его номер.

Как только Денис перевел дежурному деньги, он освободил Ольгу. В камере сразу стало тихо. Измотанные истерикой девки просто повалились на пол и сразу заснули.

Денис обнял Ольгу за плечи и поторопился вывести из отделения.

— Я сегодня выходной, — проговорил Родик, следовавший за ними, — может, пропустим пару кружек пива на Гаванской?

— Конечно, только Ольгу домой отведу.

Родион хотел сказать ещё что-то, но заглотил неуспевшие вырваться слова, потому как в этот момент столкнулся в дверях со Светой.

— Привет, — пролепетал он, растерянно улыбаясь. Но в ответ не получил и короткого взгляда, Света как заворожённая смотрела на Дениса, ведущего Ольгу.

— Здравствуй, подруга, — проговорил тот. — Рад видеть тебя в добром здравии. Совсем выписали?

— Да.

— Что, доблестная полиция не оставляет в покое? — улыбаясь спросил он, подмигивая при этом Родиону.

— Я к следователю на счёт пожара, — отчеканила Света. — А ты, как я погляжу, все геройствуешь.

Света с презрением уставилась на поддерживаемую Денисом Ольгу, но, встретив прямой и добродушный взгляд девушки, отвела глаза.

— Не то чтобы геройствую, просто живу, как умею. Ну ладно, бывай, — он по-дружески подмигнул ей, а потом пристально посмотрел на друга. — А ты, приятель, забыл, что в архив зайти хотел?

— Точно! — воскликнул Родион, правильно истолковав маневр друга.

Денис посадил Ольгу в машину, пристегнул, откинул спинку сиденья и только потом сел на место водителя. Встреча со Светой ничуть его не тронула, да, он действительно был рад видеть её здоровой, и только. А вот история с высвобождением Ольги его потрясла. Он находился в замешательстве, в интеллектуальном нокауте и тупике.

— Эта та девушка, которую ты навещал в больнице? — неожиданно спросила Ольга.

— Да.

— Бедняга, — с грустью проговорила Ольга. — Она очень несчастна.

— Это так бросается в глаза?

Ольга кивнула.

— Боюсь, в этом есть и моя вина, — признался Денис, заводя машину.