В том смысле, что тебе неудобно, когда дети дома? Или тебе неприятно, что у меня есть дети, и поэтому ты думаешь, что если я буду приходить к тебе, то это как бы решает проблему наличия у меня детей?

У Марка в глазах читался шок.

– Нет! Что ты! Нет! Совсем не из-за детей, они забавные, у меня нет проблем с детьми.

– А в чем тогда проблема? Почему ты всегда отказываешься зайти в дом, особенно когда детей там нет, хотя я всегда тебя приглашаю?

– Собаки.

– Что?

– Я не люблю собак.

– Ты не любишь собак? Всех или только моих?

– Ну не то чтобы всех, но вот твоих точно, особенно мелкую. Такая назойливая. А большая… уж очень она огромная. В первый раз, когда я к тебе пришел, я не знал, что у тебя есть собаки. Просто я собак не люблю. Не могу в одном помещении с ними находиться. Они лезут везде, шерсть от них и грязь.

– От моих собак грязи нет, – запальчиво соврала я. – У меня прекрасные собаки.

– Да, конечно. Весьма вероятно. Просто я собак не выношу.

– А кошек?

– Не особо.

– Лошадей?

– Тоже очень крупные животные. Как-то подавляют.

– Ну а шетландские пони?

– У них же скверный характер.

– Ты вообще животных любишь?

– Нет, не очень. А особенно собак. Не знаю почему, просто не терплю и все.

– Ого.

– Но ведь это не проблема? Мы же будем продолжать встречаться, только у меня дома.

– А как же мои собаки? Кто будет их выпускать на улицу, а потом спать укладывать?

– Ты их еще и спать укладываешь?

– Ну у нас ритуал отхода ко сну, они знают, что когда я им даю косточку-печенье и говорю «Споки-ноки, всем в кровать!», значит, надо ложиться спать.

– А тебе не кажется, что ты слегка антропоморфизируешь своих собак?

– Еще чего! (Понятия не имею, что такое антропоморфизировать, но на всякий случай отрицала, а то звучит как извращение.)

– Может, нам встречаться, когда дети дома и они тогда будут приглядывать за собаками? – попытался найти вариант Марк.

– Вряд ли, – сухо ответила я.

– Почему нет?

– Ну, потому что Джейн скоро уедет в университет, а уж Питеру вообще ничего доверить нельзя, его одного с самим собой оставлять рискованно, и потом, Марк, собаки – это часть моей жизни. А что, если у нас в дальнейшем все станет серьезно и мы захотим жить вместе? Что будет с моими собаками?

– А твой бывший не сможет их к себе забрать?

И вот тут мне стало все ясно. Любой, кто посмеет подумать, что я просто так расстанусь со своими собаками, определенно, не моя родственная душа, и у нас с таким человеком не может быть общего будущего. Если честно, как только он заявил, что не любит собак, мне стало понятно, что между нами все кончено. Но какая-то маленькая надежда теплилась в душе: а вдруг он пообещает измениться, вдруг скажет, что попробует полюбить собак или хотя бы будет помогать спонсировать приют для собак-поводырей, ну хоть что-то в этом роде, ведь он же действительно такая лапочка. Но как только он предложил избавиться от моих собак, его прелесть и привлекательность куда-то испарились.

– Нет, исключено. Извини меня, Марк, но у нас с тобой ничего не выйдет.

– Почему нет? Разве это так важно? Ты мне нравишься, Эллен, очень нравишься. Я искренне думал, что у нас может все стать серьезно. Не пойму, почему бы нам не пойти на компромисс.

– Марк, мне сорок восемь лет. Мои собаки являются безусловным источником радости в моей жизни. С собаками – без компромиссов. Я могу идти на компромисс, когда выбираю краску для стен в ванной, но не по поводу таких важных вещей. Я заслуживаю быть с тем, кто разделяет мои интересы и радости, я не могу делить жизнь с человеком, кто считает, что собак просто можно отдать. Послушай, то, что ты не любишь собак, не значит, что ты плохой человек, – соврала я, потому что любой, кто не любит собак, просто чудовище. – Просто мы не подходим друг другу. Думаю, мне пора домой. Спасибо за угощение.

Как только добралась домой, написала в нашу группу в вотсап.

Я: Узнала, почему Марк не расчехлялся.

Колин: Что, у него маленький?

Я: Хуже.

Сэм: Что может быть хуже?

Ханна: Стоп, стоп! Не начинайте без меня! Я сейчас включу мультики!

Сэм: Он религиозный фанатик и не вступает в отношения, пока ты не примешь его бога в сердце и не пообещаешь отписать его церкви половину своих накоплений?

Ханна: Так, зверье мое залипло в телик. Что я пропустила? У него член на месте? Видела его? Совсем не видно? Ваще никакой?

Я: Понятия не имею, какого размера у него пенис. Между нами все кончено, финита ля комедиа, он ни за что не переступит порога моего дома потому что… он не любит собак!

Сэм: Что это за человек такой, который не любит собак?

Колин: Малыш, хорошо, что ты сейчас об этом узнала.

Ханна: Эллен, всегда можно нанять киллера в пабе Данди́.

Я: Не считаете, что я чересчур быканула? Отшила его из-за собак? Он сказал, что если мы с ним съедемся, я могу отдать собак Саймону.

Ханна: Тебе точно киллер понадобится.

Сэм: Он что, так и сказал? Нельзя же просто взять и отдать собак. Он, наверное, и детей твоих в хорошие руки пристроить захочет.

Колин: Эллен скорее от детей своих откажется, чем от собак.

Я: Они меня любят. Они меня любят любую, хоть я и дурой бываю. И я их тоже люблю.

Я: Вот только не надо мне сейчас говорить, что я дура!

Когда пошла навесить Питера, рассказала Саймону про нас с Марком, что мы с ним тоже расстались.

– Должно быть, в воздухе что-то такое витает на этой неделе, – со вздохом предположила я. – Вы с Мариссой из-за детей разбежались, я с Марком – из-за собак. Хотя мы с ним и не были вместе.

– Ага, Джейн говорила, что ты подозревала его в отсутствии пениса, – хмыкнул Саймон.

– А Джейн не нужно подслушивать, о чем взрослые разговаривают, – возмутилась я.

– Он был какой-то слащавый, – сказал Саймон. – Я видел его один раз на улице, когда детей забирал. Эти волосья во все стороны. Чувак, круто, конечно, что ты не лысеешь, но, черт, постригись ты уже по-взрослому.

– Да, волосы у него длинные, – согласилась