Астра подняла глаза на блондинку и неожиданно спросила:

– Почему в «Спичке» вы убежали от Вишнякова?

Людмила залилась краской, смешалась.

– Я сама не до конца понимаю, что на меня накатило тогда... Он пригласил меня за свой столик, я пришла. Мы мило болтали, и вдруг я словно провалилась куда-то... Я имею в виду, на меня нахлынули воспоминания о том, чего со мной не могло произойти. Я увидела себя... в общем, не важно. Мое тело горело, я вся задрожала от странного возбуждения, ужаса и какой-то болезненной страсти... Еще минута, и я бы потеряла контроль над собой. Поэтому я вскочила, что-то пролепетала и, не чуя под собой ног, отправилась в комнату, где мы переодевались. Меня подгонял страх. Не могу объяснить, чего я боялась. Я чувствовала себя как женщина, застигнутая в постели с любовником... К этому примешивались ненависть и отвращение. Когда я оказалась в комнате, я уже не владела собой. Не помню, кто вошел... Сила, которой я не могла противиться, бросила меня в объятия этого мужчины. Вдруг раздался громкий стук в дверь – он отрезвил меня, я очнулась от наваждения, подняла глаза и обомлела. Передо мной стоял... Вишняков! Я отпрянула вне себя от стыда и недоумения. В комнату ворвались охранники клуба, они что-то говорили, но я не слышала. Кажется, я спряталась за ширмы. Кровь гудела, сердце грозилось выскочить из груди. Когда меня оставили одну... я открыла окно и выскочила на улицу. Бежала по снегу, как в лихорадке, не ощущая холода. На мое счастье, по дороге к клубу ехала машина Петера. Он увидел меня, остановился и подобрал...

– Так и было, – подтвердил Бергхольц. – Я ехал в клуб. Вишняков позвонил мне и пригласил скоротать вечерок. Сообщил, что заказал шоу «Русалок». Правда, я отказался – решил не рисковать. Я не очень искусный притворщик, мог бы выдать как-нибудь, что знаком с Леей. Да и ее подводить не хотелось. Нам обоим пришлось бы следить за собой. Зачем создавать друг другу сложности? В общем, я сидел в гостиничном номере и вдруг начал нервничать, беспокоиться. Просто места себе не находил. В голову пришла мысль, что нужно ехать в клуб. Я собрался, взял машину и... оказалось, что я поступил правильно. Я глазам не поверил, когда увидел ее – раздетую, на морозе... Она не сразу меня узнала. Потом, когда немного согрелась и у нее перестали стучать зубы, она спросила: «Петер, ты? Откуда?»

– Я решила не возвращаться в группу, исчезнуть, – объясняла Людмила. – Оправдывала себя тем, что Калганов не простит сорванного выступления, будет орать, взыщет с меня неустойку, и я попаду в настоящую кабалу. Но на самом деле мной овладел панический страх. Наверное, испугалась преследований Вишнякова. Он бы не оставил меня в покое. Такие люди не привыкли отступать. С его деньгами он мог сделать со мной все, что угодно: нанять бандитов, чтобы они меня похитили и заперли в каком-нибудь подвале, изнасиловать, убить. Я бы попала в список пропавших женщин, которых ищут, но так и не находят. Велидар ли предостерегал меня или мое воображение рисовало картины ужасов, но я боялась нос высунуть из квартиры. Мой паспорт остался в сумочке в клубе, и Калганов наверняка забрал его, надеясь, что я объявлюсь. Но я не собиралась этого делать. Со временем Петер отвез бы меня домой, и я бы оформила новый.

– Я снял для нее квартиру за городом, в Подольске, – добавил господин Бергхольц. – Она пожила там немного, а перед Новым годом мы приехали сюда. Я не разделял ее страхов по поводу Вишнякова, пытался объяснить, что у нее предубеждение против этого человека. Но она не хотела слушать.

– Вам было известно, что Вишняков приедет на Новый год к вашему соседу?

– Мы понятия об этом не имели, так же, как и о том, что Борецкий пригласил «Русалок» – мы совершенно не ожидали их там увидеть. Когда рядом с флигелем разводили костер, Людмила выглянула, узнала девушек и ужаснулась. Но мы решили продолжить начатое.

– А Вишнякова вы узнали? – спросила Астра у Троицкой.

– Тогда нет, конечно, ведь все были в масках. Я узнала его позже, когда мы были в холле, а он спускался по лестнице. Он зажег свет и... – У нее перехватило дыхание. – Трудно описать, что я испытала. Если бы грянул гром или рухнул потолок, это поразило бы меня меньше.

– Вы понимали, что ваше исчезновение окажется ударом для группы?

– Да... Я сожалела об этом, но у меня не было выбора. Я ожидала скандала, взрыва, знала, что Калганов будет меня искать. Однако ничего не произошло. Петер по моей просьбе навел справки и сообщил, что девушки продолжают выступать... в том же составе. Я была удивлена, но потом догадалась: Рома нашел мне замену – дублершу похожей внешности. Он мог заранее ее готовить. Время от времени он грозился создать второй состав, который постоянно был бы на подхвате. В шоу-бизнесе такое практикуется. «Двойники» популярных артистов даже ездят на гастроли, выступают на частных вечеринках – зачастую без ведома тех, кого они копируют.

– Как вы думаете, почему Калганов скрывал, что вместо вас солисткой группы стала другая девушка? Об этом молчали и сами «русалки», и пресса.

– Частично из-за поклонников, – предположила Людмила. – Иногда они становятся фанатами творческого коллектива в целом, а иногда – отдельных личностей. Если из группы уходит ведущая певица или певец, падают продажи кассет, дисков и, естественно, меньше публики приходит на выступления.

– Ну да... – согласилась Астра. – В театр тоже нередко ходят на определенного артиста, а не на спектакли.

– Я, наверное, приложил к этому руку, – признался Бергхольц. – Хотел как лучше. Я через подставное лицо предложил Калганову совместный проект: турне «Русалок» по крупным городам Европы и прочее. Обещал взять на себя рекламную кампанию. Мой дядя – преуспевающий музыкальный продюсер, он заинтересовался группой именно из-за «фольклорной программы». Моим обязательным условием было участие в проекте в первую очередь Леи – то есть Людмилы Троицкой. Калганов с радостью ухватился за эту возможность. А тут произошел инцидент в «Спичке», Лея исчезла... И Калганов приложил все усилия, чтобы скрыть сей факт. Я старался помочь Миле сделать карьеру певицы, а вон как все обернулось.

– Да, пожалуй, в первую очередь Калганов рассчитывал скрыть замену от партнеров, – подтвердила бывшая солистка. – А потом уже от всех остальных. Наверное, он не терял надежды на мое возвращение. Если бы я не вернулась, новенькая продолжала бы выдавать себя за настоящую Лею.

– Но это обман! – негодовал немец.

– Зато проект бы не сорвался.

– Группа держалась на тебе, – возразил он. – Разницу бы все заметили. Ты одна умела «завести» публику.

Ее лицо порозовело, глаза заблестели.

– Знаете, когда Рома заставил нас включить в репертуар «языческие игрища», это захватило только меня. Я как будто окунулась в родную стихию, словно рыба, которую пустили в воду. Во время выступления я забывала, что нахожусь на сцене, во мне оживало что-то древнее, какие-то инстинкты. Танец вводил меня в настоящий транс, даже посещали видения. Я представляла себя в роли княгини-русалки, в окружении незнакомых мне людей и делала то, чего мы не репетировали... Мои импровизации просыпались во мне под воздействием музыки и движений, я так погружалась во что-то неведомое, далекое, что долго потом приходила в чувство. Из-за этого пошли слухи про наркотики, которые я будто бы принимаю перед выступлением...