За дверями свисали тяжелые бархатные пологи. Гим шагнул за них последним и замер.

В кресле лицом ко входу сидел Ланкорус. Ярко освещенное пространство лоджии окружали тридцать солдат с необычного вида огромными ружьями наизготовку. Ри стояла справа от входа, Ин – слева. Обеих держали в удушающих силовых захватах мускулистые двухметровые офицеры. Обеим в головы смотрели прижатые к вискам ручные излучатели.

– Проходи, Гим! – поторопил Ланкорус. Начальник нервничал и злился – его пальцы выбивали на подлокотнике кресла быструю и неравномерную дробь. – Проходи, проходи, не трать мое время!

Гим оглядывался, тяжело дыша и все еще не желая признать поражение.

Ланкорус удивленно поднял брови:

– Гим, ты бессмертен, но женщины – вряд ли. Неужели рискнешь их жизнями?!

– Чего вы хотите? – произнес сержант, поднимая голову и смело встречаясь взглядом с начальником Секретного Отдела СБ.

– Того же, чего и ты! – зло отозвался Ланкорус. – Говорю: проходи и садись!

Гим подчинился. Отведенное ему кресло располагалось на расстоянии в пять метров от кресла Ланкоруса. Между креслами стоял излучатель силового поля, а на само кресло Гима наводили оружие двадцать человек из тридцати пяти всех присутствующих.

Когда Гим наконец опустился в кресло, начальник, наоборот, вскочил на ноги и с силой выпустил из груди воздух.

– Какого черта здесь происходит, Гим Церон Ревенберг?! – вновь набрав воздуха, проорал он, яростно сверкая глазами от желания наброситься на сержанта. – Что ты здесь делаешь?! Тебе приказали оставаться на Излине, так и нужно было исполнять свой приказ!!!

– Никакой оперы не было? – понял Гим, глядя вниз на пустующий темный зал.

Видя, что на сержанта совсем не действует его крик, Дитриез спустил пар и сказал спокойнее:

– Конечно же никакой оперы!

– И Ри знала?

– Ри? – не понял Ланкорус. – Ах да, Ригита… Конечно же нет, Церон! Глупо подставлять собственных сотрудников, если у объекта обнаружился дар читать мысли… Объясни мне другое, мой мальчик: зачем разносить весь дворец, если тебя итак пытались вежливо провести к твоей цели, то есть ко мне?!

– Не говорите со мной тоном рассерженного начальника, – нагло отозвался Гим. – Вы прекрасно знаете, что я вам не подчиняюсь. Иначе бы не было ни тех людей снаружи, ни этих – внутри.

– Ты хочешь со мной поговорить, не так ли? – Ланкорус усмехнулся, окончательно успокаиваясь и возвращаясь в свое кресло напротив сержанта. – У тебя есть ко мне вопросы?

– И не только вопросы! А дамы так и будут стоять?

Ланкорус посмотрел на Ин и Ри и пожал плечами:

– Да – пока не поговорим – дополнительная гарантия твоих хороших манер. Быстрее поговорим, раньше освобожу… Что привело тебя на Колокон, Гим Церон? Почему ты, солдат, отказался от выполнения приказа? Совесть не мучает?

– Я и не отказывался, – на ироничную манеру Ланкоруса Гим ответил такой же издевкой. – Как и прежде выполняю приказ: спасаю жизнь герцогу Ронтонте!

– Его жизни все еще что-то угрожает? – удивился начальник Отдела.

– Вам виднее!

– Мне? Разумеется, мне виднее. Поэтому и удивляюсь: по моим данным, ты уже спас подопечного от наемного убийцы. Что теперь?

– Теперь спасаю его от гибели сектора.

– О чем это ты? – Ланкорус нахмурил брови.

– Вы прекрасно знаете, о чем: о взрыве Ранопуса!

– Ранопус может взорваться?

Гим внимательно посмотрел в хитрые насмешливые глаза начальника Секретного Отдела. В этих глазах играло холодное пламя решимости действовать по собственному усмотрению и нежелание считаться с кем бы то ни было.

– Если вы не прекратите бомбардировку солнца активирующими прививками, то, конечно, оно взорвется!

Ланкорус согнул указательный палец правой руки и стал водить им по губам, в размышлении взирая на Гима.

– Ты многое знаешь, не так ли? – спросил начальник.

– Я знаю, что вы предпочли уничтожить две развитые планетарные системы, перспективе жить на грани порождения технологического конкурента. И знаю об этом не только я!

– Да? – улыбнулся Ланкорус. – А кто же еще?

– Правительство Излина, правительство Оттора. Насколько я понимаю, в самое ближайшее время узнает весь цивилизованный космос!

– Узнают, что Ранопус грозит сектору взрывом?

– Узнают, что вы подстроили взрыв Ранопуса!

– Недоказуемо, Гим. Как сотрудник моего отдела, ты мог бы быть дальновиднее. Если даже докажут, что «прививка» поступала из Колоконов Эльтаров, придут к выводу, что это ошибка экологов. Никакого злого умысла здесь не обнаружат.

– Экологи ошиблись с координатами?

– Несомненно. С координатами и с температурным режимом.

Гим ухмыльнулся:

– Доказательства и не потребуются. Через несколько дней весь мир узнает, что на Отторе производились космические корабли, превосходящие по техническим характеристикам каплеобразные крейсера Эльтаров, а по «нелепому совпадению» ваши экологи «ошиблись» и подогрели именно Ранопус. И не только ошиблись, но и отказались исправить ошибку – у вас ведь есть возможность снизить температуру звезды Излина?

– Кто тебе это сказал?

– Ваши файлы в глобальной информационной сети.

– Ты изучал мои файлы? – неприятно удивился Ланкорус. – А говорили, что безопасность данных у нас совершенна… Не для тебя, да? Ты ведь у нас сам – величайшее чудо техники. Был, во всяком случае… Скажу тебе так, Гим Церон: если даже существует возможность спасти сектор Ронтонте от тотального уничтожения, никто не будет этого делать!

– Даже под угрозой разоблачения?

– Разоблачения? Кто кого станет «разоблачать»?

– Герцог Ронтонте вас перед мирами Второго Кольца.

Ланкорус сочувственно улыбнулся и покачал головой:

– Герцог решил не рисковать, Гим Церон. Он связался с моими людьми и рассказал нам о сути проблемы. Взамен ему и его капиталовложениям гарантирована безопасность даже после гибели сектора.

Гим вздрогнул – предательство такого масштаба поразило его воображение.

– Ронтонте, конечно, исчезнет? – осознал Гим.

– Он слишком много знает, согласен? – еще шире с показной грустью улыбнулся начальник.

– Кроме герцога на Излине есть другие люди, – вслух подумал сержант. – Правительство сектора в любом случае обратится за помощью…

– Не обратится, – твердо заверил Ланкорус.

Гим опять вздрогнул, на этот раз – всерьез испугавшись. Он посмотрел на Ин – карие глаза амазонки блуждали от потрясения и от ужаса.