«Опять, видно, Радован что-то тут устраивал, позабыв меня предупредить. Метеоритная пыль всегда заканчивается в самый неподходящий момент!..» Про пыль – ладно, это Штефан пояснил. Но «опять устраивал» значило, что нечто подобное уже происходило. Если один алхимик не предупреждает другого о маневрах, то, вполне возможно, это могло произойти перед той самой гонкой.

– Нам нужен Радован, – Марко тряхнул головой. – Именно он. Расспросим про этот самый спектр…

В лаборатории Радована не оказалось. В его личной комнатке тоже никого. Ни в столовой, ни на кухне алхимика не видели. На складе – пусто. Вокруг шатра – тишина. Пришлось возвращаться на ярмарку и прочесывать ряды один за другим, пытаясь не обращать внимание на зазывания продавцов.

Бесполезно.

Расширив круг поисков, Марко обошел главную площадь, заглянул в палаточный городок журналистов, сунул нос в зеленую кофейню, потом в бордовую, немного поругался на входе в синюю, потому что какой-то фотограф решил щелкнуть Тию с хозяином без спросу, за что получил лапой по колену.

Бром побери этого алхимика, умеет же запропасть!

– Ладно, пошли… – начал говорить Марко, и вдруг Тия бросилась к нему под ноги и стала оттирать с дороги за угол синей кофейни, в узкий темный проход. Вспомнив о позорном вторжении к Левичу, тот решил, что сначала надо послушаться, а потом уже выяснять причины.

Марко отшатнулся в проход и присел, сделав вид, что у него развязался шнурок на ботинке. Тия юркнула ему за спину и распласталась на земле, притворяясь, что ее здесь и вовсе нет.

Через полминуты Марко решил спросить:

– Ну, и зачем…

Не дав ему договорить, Тия зашипела яростно, как маленькая, но очень горячая гейзерная кофеварка. С такой не поспоришь.

Потом Марко услышал приближающиеся голоса.

– …Ты-то зачем явилась?

– Ты не спешил делиться деньгами.

– У меня их еще нет! Самому пока не заплатили, хотят убедиться, что страховая ничего не найдет…

Мимо спрятавшегося Марко по тропе прошли трое.

– Очень надеюсь, что ты нас не обманываешь.

– Я никогда не обманываю партнеров…

Марко встал на четвереньки и высунул голову из-за угла кофейни, чтобы посмотреть в спину идущим.

То, что он увидел Радована, – это полбеды. А вот то, что он узнал по голосу еще одного человека, и со спины по комплекции и цвету волос можно было понять, что это не ложное узнавание…

Тия сердито чихнула. Вывалила язык из пасти и тяжело задышала.

– Ты тоже ее опознала, да? – сердито проговорил Марко. Встал на ноги, стал отряхивать коленки и чуть не упал от неожиданности. Все-таки он еще не привык к этой самой связи с Тией.

Он увидел, как в образе химеры гонится за человеком. Прыгает ему на спину, тот чуть не падает, но все же остается на ногах. Химера ловко скатывается со спины на землю и в полете хватает человека за руку.

Во рту становится кисло, и остро, и сладко. Мерзко. Кружится голова. Но хозяин приказал поймать его и привести обратно. Поэтому отпускать руку нельзя.

Человек трясется, дрожит и делает вид, что ему больно. Это не важно. Надо провести его сквозь толпу. В кольце людей стоит хозяин. Напротив него – девица-воровка.

Та самая, что только что разговаривала с Радованом.

– Вот сволочь, – Марко вытер непрошеную слезинку, которая сама выползла на щеку. – Ну, сейчас они у нас получат.

И зашагал к шатру «Вихрей».

На площади монтировали демонстрационный экран. Марко подумал, что, наверно, это для показа финальной трассы, но внутри не всколыхнулось даже подобие интереса. Сейчас у него появились куда более насущные и важные размышления, которые срочно надо было проверить.

Никола нашелся на складе. Он, посвистывая, разбирал старые пыльные склянки. Увидев Марко, алхимик сначала приветливо помахал рукой, а затем нахмурился.

– Ты, кажется, хочешь мне сказать что-то такое, что мне не понравится.

– Очень не понравится, – кивнул Марко.

Путаный пересказ событий занял не так много времени, как думал Марко. Все лишнее он просто отбрасывал, а если забывал упомянуть что-то нужное, так тут же голос подавала Тия, требуя вернуться и дорассказать. Никола с каждым фактом становился все угрюмей и угрюмей. Он ни разу не перебил Марко, однако в паре мест – связь между химерой и хозяином, а также то, как Тия сама подсказала свое лечение, – посмотрел так выразительно, что было красноречивей любых слов.

– Это все? – уточнил алхимик, когда Марко закончил.

– Вроде как да. Но надо срочно что-то делать, Радован – он…

– Спокойно. Надо, и сделаем. Пойдем. Теперь тебе придется повторить свой рассказ, но уже для Левича. И позови Штефана.

– Зачем?

– Во-первых, это его алхимик, так что он может знать куда больше, чем заметил ты или я. А во‐вторых, надо же собрать вместе всех тех, кто пострадал от твоих подозрений, – Никола вдруг улыбнулся, а Марко почувствовал, что кончики ушей у него порозовели. – Вот и будем думать, как спасать репутацию.

– Я не…

– Все нормально. Будем считать, что у тебя были весомые причины, и я не обижаюсь.

– А ты и вправду не обижаешься?

– Я же сказал – будем считать.

* * *

Найти их не составило труда. Тие понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы вывести небольшой отряд к маленькому домику, располагавшемуся напротив синей кофейни. Приличное место, где каждый желающий мог снять комнату на день или два. Хозяева – пожилая семейная пара – жили в этой местности еще до того, как принялись проводить гонки. Тогда здесь, конечно, никакого городка не было. Так, небольшая деревенька.

Никола зашел внутрь дома и вышел спустя минуту. Свернув за угол, где прятались Марко, Тия и Ивица – человек из службы безопасности гонок, – он уверенно кивнул.

– Они там и деньги взяли.

– Метки? – уточнил Ивица.

– Конечно. Деньги помечены. Но вам лучше поспешить.

– Мы знаем, что нам лучше. Они что-нибудь сказали?

– Только уточнили, почему Радован не пришел сам. Я сказал, что он готовится к гонке, и в последнее время за ним приглядывают. Кажется, они не удивились, решив, что я тоже в этом замешан.

– Хорошо.

Повернувшись к кофейне, Ивица махнул рукой в сторону окна. Затем точно такой же жест он адресовал кому-то из сидящих на соседней крыше. После – достал из кармана говорун и, когда установилась связь, сказал всего лишь одно слово: «Начинайте».

Дальше ничего не происходило. По крайней мере, ничего такого, что достойно упоминания. Проходили какие-то люди, проехало несколько повозок. Никого приметного или знакомого. Никола смотрел на стену дома, но с таким видом, будто на ее месте представлял нечто иное.