В лицо подул ветер, и Марко – то есть Тия – понесся над чужим миром, не смея вздохнуть и обливаясь потом. Маленький вихрь по левую руку вдруг превратился в Борсая. Тот рявкнул и пошел на обгон. Вдоль всего тела, от шеи до хвоста, на шкуре химеры разгорались яркие полоски красно-оранжевого спектра.

В этот раз вынырнуть получилось почти сразу. Казалось, сама Тия вытолкнула его наружу, словно бы говоря – ну, я подсказала, как ты просил.

– И что это значит? – Марко взглянул на Тию.

Химера разочарованно опустила морду, прижала ее передними лапами, закрывая глаза, и заскулила. Жаловалась мирозданию, что послали ей нерадивого хозяина, который ничего не понимает.

Но если не понимает сам, то ведь можно спросить, разве нет? Раз некоторые фамилии исчезли из списка подозреваемых, то не значит ли это, что им можно доверять? И вообще – вести расследование в одиночку дальше, конечно, можно, но ведь вокруг так много умных людей, которым Тия небезразлична. И которые наверняка будут рады помочь.

Например, рассказать, что же значила та полоса на Борсае. И, более того, разъяснить, насколько это важно.

Встав, Марко двинулся в сторону шатра. Никола наверняка на месте, в своей лаборатории, и уж пару минут-то уделит. Тем более раз он хочет превзойти Алхемчара, то Марко даст ему эту возможность – оказаться на высоте там, где Алхемчар сплоховал.

Конечно, в данном случае Алхемчар-младший, но это уже детали.

– Эй! Привет!

Марко продолжал двигаться к шатру, когда Тия вдруг схватила его за рукав.

– Ты чего?

Химера отпустила рукав и повернулась в сторону. Марко проследил направление ее взгляда и увидел, что за прилавком сувениров из Новосиберии стоит знакомая женщина. По крайней мере, кажется, именно она была то ли администратором, то ли экскурсоводом в том самом музее, куда Марко не смог попасть.

– Привет, говорю! – Она махнула рукой. – Как у тебя дела? Поговорил с кем надо?

– Ага, – Марко подошел ближе, чтобы не кричать. – Вот с ней и поговорил.

– Выф!

– О! Какая отличная химера. Ну-ка, ну-ка… да, вот! У меня есть твоя копия! – женщина продемонстрировала Тие точно такую же фигурку, как и та, которую подарил Штефан пять минут назад.

– У нас тоже есть, – Марко показал подарок. – Но что вы здесь делаете? Эти фигуры делает музей?

– О, не обращай внимания. Сейчас я тут частное лицо в отпуске. Моя подруга работает на мануфактуру, которая делает и продает эти фигурки. Сейчас Ирма пошла прогуляться и посмотреть на химер вживую, а я ее пока подменяю. У нас в музее тоже есть сувениры, но они не посвящены гонкам. Ученые, знаешь ли, не очень жалуют такое использование химер. Нет, конечно, это не кроваво и даже интересно, но как-то бессмысленно, не находишь?

Марко моргнул. Затем еще раз. После этого вынужден был пожать плечами. Он ничего бессмысленного не видел.

– О, ты хотя бы не бросаешься спорить. – Женщина рассмеялась. – Обычно все отсюда начинают возмущаться. Что такого, чтобы множество очень и очень дорогих, сложных и умных созданий занимались просто выяснением того, кто из них быстрее? Обычно мне начинают рассказывать про демонстрацию интеллекта, скорость реакции и умение просчитывать. А я рассказываю, как можно использовать химер, чтобы они приносили реальную пользу, а не просто развлекали публику. В общем, спор растягивается на несколько часов.

Женщина-алхимик снова рассмеялась, а Марко удивлялся тому, как люди преображаются, когда оказываются вдалеке от своего рабочего места. С них разом спадает налет официальности и куда-то пропадает вся серьезность. Неужели и Левич или Никола, а может, даже и Радован, закончив работу, становятся весельчаками, которые ходят и развлекают себя и окружающих?

Трудно поверить, но вдруг?

– Если уж говорить о науке, – сказал Марко, когда женщина отсмеялась. – Что значит красно-оранжевый спектр на шкуре химеры?

– Красно-оранжевый? Дай-ка подумать: а есть какие-то исходные данные?

– Ну, перед этим у химеры была трансформация. Всего я не знаю, но точно понимаю, что была повышена сопротивляемость шкуры красному спектру и теплу, – Марко вспомнил итог спора Штефана и Радована.

– Вот это она и была, – Женщина пожала плечами. – Только странно, что ты ее увидел. Обычно человеческий взгляд не способен это уловить. Даже не все химеры это видят.

– Ну, я не сам видел, – Марко натянуто улыбнулся. – Это големы зафиксировали, изучая запись.

– М-м-м…

Марко понял, что ему не поверили. Он попытался вспомнить, умеют големы подобные штуки или нет, но так и не смог.

– Ясно. Ну, спасибо, что подсказали. Я на следующей неделе собираюсь приехать и все-таки пойти в музей.

– Выф!

– Поправка – мы собираемся.

– Приезжайте, конечно, – женщина усмехнулась. – Экспозиция интересная. В том числе для химер. Наверняка им интересно узнать, как именно они устроены.

– Выф!

Марко поспешно увел Тию подальше от прилавка. Боялся, что женщина-алхимик разбирается в интонации химер так же, как и он сам. Ведь Тия вовсе не подтвердила свою готовность посетить музей и узнать новое. Как раз наоборот. Это «Выф!» в данном случае значило – я и без того знаю, как я устроена.

– Теперь нам по-прежнему нужен Никола. Ну, или Радован. Чтобы узнать, чем же так примечателен этот красно-оранжевый спектр. Правильно?

– Выф!

– Ну хоть что-то прояснилось.

Тия даже комментировать это не стала. Просто пошла впереди Марко, периодически оглядываясь и подгоняя взглядом. Непутевый хозяин все норовил застыть на одном месте. И это при том, что никаких картинок Тия в этот момент ему не показывала.

Марко вдруг показалось, что в разговоре он сам сказал что-то такое, что может служить ответом на все вопросы.

Ощущение сродни тому, когда ты весь вечер пытаешься решить сложную задачу, сверяешь коэффициенты, раз за разом продираешься через химические уравнения… и тут понимаешь, что до правильного ответа рукой подать. Что ты не зря потел и исписал половину тетради. «Это големы зафиксировали, изучая запись». Где он уже слышал похожую фразу?

«А потом я пересмотрел запись гонки, наложил ее на графики самочувствия химер…», а дальше что-то про резистентность чешуи в красном свете. Точно!

Марко даже хлопнул себя по лбу от полноты чувств. Тия вздрогнула и опасливо посмотрела на него. На этот раз-то что случилось?

– Прости, что не могу показать тебе… Это Штефан поспорил с алхимиками, когда ты болела и была в лазарете, – Марко лихорадочно продолжал вспоминать. «Тия получила преимущество, которое не было внесено в документы, а Борсай не получил преимущество, которое было записано. Почему?»

Тогда Марко подумал, что Штефан просто ловко воспользовался погрешностью в измерении, чтобы разозлить алхимиков и отвлечь их внимание. Но что, если никой погрешности не было? Что, если по какой-то причине вместо Борсая часть трансформации применили к Тие? И, так как она не была запланирована заранее, мог случиться конфликт ингредиентов, и тогда…