Трезвые и сосредоточенные боги, не тратя более времени на этикет и расшаркивания, последовали за сестрой в зал-библиотеку. Элия не удержалась от шпильки в адрес Джея, помня его вопрос на прошлой встрече на Олонезе:

– Решила сделать тебе приятное, братец, можешь читать, не уходя с Совета.

– Спасибо, – лукаво улыбнулся принц, отвесив сестре глубокий поклон, и прошептал, интимно понизив голос: – Я всегда знал, что ты меня любишь!

– Скорей уж, я от тебя без ума, – отшутилась принцесса, имея в виду способность родича вывести из себя кого угодно.

Нрэн ревниво фыркнул, а Лейм лишь ухмыльнулся, оглядываясь. Взгляд молодого бога задержался в какой-то точке наверху. Овальное помещение со вздымающимися к самому потолку шкафами, битком забитыми книгами, и круговым балконом по периметру было по меркам практически любого из миров прекрасной библиотекой, хотя по сравнению с королевским собранием Лоуленда могло претендовать лишь на скромное звание провинциального читального зала.

Зато здесь было достаточно мягкой мебели, поставленной кругом, несколько столиков с традиционным олонезским вином и закусками для поддержания рабочей атмосферы.

Когда боги, приглашенный герцог (попробуй его не пригласи!) и Связист расселись, Клайд выпалил, взмахнув бутылкой:

– Ну же, Элия! Не тяни!

– У нас пополнение коллекции из Вирука, – уступая настойчивому нетерпению всех собравшихся, огласила причину сбора принцесса и перевела взгляд на добытчиков. – Расскажете?

Тэодер и Ноут синхронно качнули головами, отказываясь от высокой чести и лишнего внимания к своим незначительным персонам. А вот Кэлер, признавая, что самым ценным является свидетельство очевидца, охотно поведал:

– Братишки знакомого искусствоведа-барышника Филодо попросили помочь найти щит. Хороший человек попался, с чутьем на истину, какое не у каждого мага встретишь. Он нашел артефакт, перекупил, с нами связался. Меньше дня дожидались! А когда мы той же ночью за вещью нагрянули, тут уж я по ходу его коллекцию разглядел. Миниатюры мужик собирал, среди них наши находки и оказались.

– Я сейчас помру, и моя смерть будет на вашей совести, – обвиняюще взвыл любопытный Рик, ненавидящий долгие вступления, да и недолгие тоже. – Покажи находку, а уж потом разглагольствуй, сколько душе угодно!

– Помрешь – воскресим, – мрачно пообещал Нрэн, уронив руку на плечо вскочившего рыжика.

Тот снова упал в кресло как подкошенный и заткнулся. Потому как в случае с богом войны никогда нельзя было быть до конца уверенным, что он не выполнит каждый пункт своего обязательства с точностью до буквы, а то и перевыполнит, то есть сначала убьет, чтобы под ногами не мешался, а потом уже воскрешать станет.

Элия протянула руку к зеркалу в оправе из черненого золота, висящему в простенке между шкафами за ее креслом. Отражение библиотеки ничуть не изменилось, но из зазеркалья, как из-под воды, высунулась мужская рука и передала богине небольшую шкатулку. Этот маникюр и перстень с изумрудом Мелиор и Энтиор узнали бы из миллиона. А остальные просто заключили логически, исходя из метода передачи посылки, – лорд Злат, Повелитель Межуровнья, тоже следит за Советом Богов.

От нажатия на пружинный замочек щелкнула крышка. Принцесса достала две новые карты колоды Либастьяна и отдала первую из них Нрэну – как старшему из родственников и ближайшему из сидящих к ней справа. (Место слева, кстати, занял Лейм, отбив охоту у возможных конкурентов всего одним взглядом и любезной улыбкой.)

На назначение Ноута Всадником Тенью воитель отреагировал философски, дескать, неприметный брат хорошо соответствует заявленной должности, и передал карту Элии. Та развернула ее лицом к братьям, показывая разом всем, и послала дальше по кругу. В общем и целом особого удивления находка не вызвала, боги уже начали привыкать к изображениям родичей на картах из Пророчества о Джокерах. Одним больше, одним меньше – не суть важно. Нет, конечно, малость обидно, что Ноут в когорту избранных попал, а кое-кто другой нет, так ведь сколько этих карт еще не найдено, глядишь, и для других местечко отыщется.

– Ноут, поздравляю! Высокая честь! – озвучил общую мысль Мелиор.

Ноут в ответ скромно склонил голову. Совет пошел дальше.

А вот вторая карта вырвала у стоика Нрэна невольный возглас удивления:

– Отец?!

Пальцы вцепились в пластину с такой силой, что Элии даже пришлось несколько раз дернуть карту, чтобы бог вышел из ступора и перестал ее удерживать. Выцарапать из стальных тисков воителя то, что он отдавать не желал, было столь же реально, как вздохом потушить солнце.

Новую карту богиня продемонстрировала собранию. Эйран тонко улыбнулся, получив обоснованное научно-магическое подтверждение необъяснимому прежде факту: как сестра смогла найти и привести в Лоуленд Жнеца. Всадник Жнец не способен отказать в помощи Ферзю Координатору!

То, что их старший родственник страшный и ужасный Жнец, боги за несколько дней успели осознать и привыкнуть к этому, поэтому свеженькая весть о принадлежности Моувэлля к Колоде Джокеров легла на «старые дрожжи» закономерно и гармонично. Где одна небывальщина, там и другая, зачем психовать-то?

– Элия, один вопрос! – поднял палец неугомонный Рик, ерзая в кресле. Даже угрозы Нрэна не могли приструнить его надолго. – А чего дядю на собрание не позвали, коль он тоже причастен? Или Слугам Творца с нами, козявками, якшаться не с руки?

– Кто тебе сказал, что не позвали? – выгнула бровь принцесса, рыжий икнул и выпучил глаза.

– И чего? Он отказался? – брякнул Кэлберт, нахмурив соболиные брови.

– Я согласился, – донеслось сверху, и с балкона спустилась зловещая фигура, кутающаяся в черно-серый, словно живой, плащ.

Свободное кресло отыскалось удивительно быстро, а может, кто-то из младших родственников уступил Жнецу свое – не из великого уважения, больше от нетерпения и желания поскорей обсудить сногсшибательные новости.

– За это надо выпить! – объявил Клайд и со своей обычной бесцеремонностью всунул в руку Моувэлля бокал.

Жнец машинально принял и пригубил.

Он даже после приглашения племянницы и ее короткого рассказа о пророчествах жрицы, картах безумного рисовальщика Либастьяна и Колоде Джокеров не мог до конца поверить открывшимся перспективам. Нет, речь шла не о безумной гордости, дарованной предназначением, или о непосредственном участии в Высшем Промысле Творца. Этого добра Моувэлль успел нахлебаться по горло. Куда больше официально признанного мертвым принца волновало иное: возможность возвращения в семью, шанс снова обрести родных и общаться с ними, не опасаясь пробуждения смертоносных инстинктов Служителя Равновесия.

Кажется, его надежды начали сбываться. Удивительные родственники не проявляли и сотой доли инстинктивного страха или благоговения, положенного любому, чей путь пересекся со Жнецом. Он слышал, как они общаются друг с другом, и стиль этого общения ничуть не изменился, когда он присоединился к компании.