— У вас-то с ней что-то серьезное было? — прервал мысли Александрова голос пожилой женщины.

— С кем? — не понял смысла вопроса хоккеист.

— Ну, с дочкой, с Анжелой.

— Нет, что вы — мы с ней просто друзья, — и его губы тронула легкая улыбка.

— Тогда вы не мешайте Никите, Христа ради. Он хочет, когда дочка в себя придет, на родину ее увезти. А мы уж так вам будем благодарны.

Вместо ответа Александров положил свою ладонь на хрупкое плечо этой несчастной женщины и почему-то вспомнил про свою мать, хотя она мало была похожа на Клавдию Петровну. Но, видимо, все матери, даже если они внешне очень разные, все равно очень похожи друг на друга.

Из этих воспоминаний Александрова вывел голос Константина Локтева, который вошел в раздевалку и обратился с напутственной речью к игрокам:

— Ребята, сегодня может решиться судьба золотых медалей. Выиграем — и мы уже без пяти минут чемпионы. Ведь «Химик» — самая сложная для нас команда, неуступчивая. И забудьте про то, что в этом сезоне мы уже выиграли у них три игры. Сегодняшний матч особенный — он финишный. И, значит, хозяева будут биться с нами на смерть. Им ведь очки тоже нужны — они мечтают в пятерку сильнейших войти. Так что соберитесь — и в бой.

Когда армейцы вышли на лед на предматчевую разминку, трибуны встретили их свистом. А зрителей сегодня собралось под «завязку» — все 4500 мест во Дворца спорта «Химик» были заняты. Это сооружение было построено в 1966 году и считалось одним из лучших в Подмосковье. Хотя в свое время ездить туда мало кто из игроков других команд любил — бытовало мнение, что руководство стадиона, полностью оправдывая свое название, «химичило» в угоду своей команде. Например, Митрич (так в ЦСКА звали Евгения Мишакова) рассказывал Александрову, когда тот только появился в команде и вышел на свою первую игру против воскресенцев, что работники «Химика» то лед подтопят перед игрой, то свет во дворце убавят, то с табло нахимичат так, что время гонялось взад-вперед: если их команда проигрывала, то время задерживалось, а если выигрывала, то, наоборот, ускорялось, чтобы гости не смогли отыграться. А еще ходили слухи, что их прежний тренер, знаменитый Николай Эпштейн, который пробыл на этом посту ровно 20 лет (1955–1975) и теперь тренировал «Сибирь», якобы, придумал еще одно новшество. Завел во дворце комнатушку, куда приглашал перед игрой судей (их тогда было двое), должных обслуживать предстоящую игру. И за несколько часов до матча этих арбитров всячески ублажали, чтобы результат матча сложился в пользу «Химика». Кстати, сегодняшний матч «Химик» — ЦСКА должен был судить главный арбитр Николай Сарыкин, который представлял Челябинск. А команда этого города — «Трактор» — была одним из главных конкурентов воскресенцев в борьбе за 3-5-е места. Так что вряд ли сегодня «Химику» могло «светить» судейство в их пользу.

Как и армейский наставник, тренер воскресенцев Юрий Морозов вывел на лед свой лучший состав. В воротах у них стоял Александр Пашков — очень опытный голкипер. Он когда-то (в 1967–1969 годах) защищал ворота ЦСКА, но вынужден был уйти, поскольку там появился юный и чрезвычайно талантливый Владислав Третьяк. В 1972 году Пашков играл с ним в сборной СССР и стал вместе с нею чемпионом зимних Олимпийских игр. Кстати, «вторым номером» на ту Олимпиаду должен был поехать Виктор Коноваленко, но тренеры его не взяли — он нарушал режим, выпивал. Поэтому за два месяца до Олимпиады слабо провел Приз «Известий». И Чернышев с Тарасовым решили опереться на Пашкова, хотя тренер СКА Николай Пучков предлагал взять своего вратаря — Владимира Шаповалова. Но его не послушали.

В «Химике» играл еще один именитый хоккеист — защитник Юрий Ляпкин. В 19 лет (в 1964 году) он стал играть за воскресенцев (пришел из балашихинского «Машиностроителя») и быстро стал там одним из ведущих игроков. И в 1972 году его взяли в столичный «Спартак», а за год до этого пригласили и в сборную, с которой он стал чемпионом мира. В сентябре 1972 года Ляпкин участвовал в Суперсерии игр против канадских профессионалов. А четыре года спустя завоевал «золото» Олимпиады в Инсбруке. Кстати, вместе с Борисом Александровым. Только последний был дебютантом, а Ляпкин уже весьма маститым и уважаемым игроком. Это он, в компании еще двух игроков — Владимиром Шадриным и Геннадием Цыганковым — в финальном матче той Олимпиады в течение 2-х минут оборонялся против пятерых игроков сборной Чехословакии. И наша четверка (в воротах стоял Третьяк) не позволила сопернику забить важнейшую шайбу в той легендарной игре.

В том же 76-м Ляпкин стал в составе «Спартака» чемпионом страны, а в следующем сезоне вернулся в родной для него «Химик». И теперь должен был играть против своих товарищей по олимпийской сборной — Третьяка, Цыганкова, Александрова и других. Но, как говорится, такова спортивная жизнь. Впрочем, в этом матче Ляпкин выступал в первом звене, а звену Александрова противостояло вторая пятерка, где играли защитники Сапёлкин и Жаров, а также трио нападающих Кухарж — Веригин — Ерхов. А в звене Александрова в защите бились Лутченко и Кузнецов, а в нападении Борису помогали Попов и Жлуктов.

Игру начали первые звенья и на вбрасывание в центральном круге встали два Владимира — Голиков («Химик») и Петров (ЦСКА). Судья Сарыкин бросил шайбу в центр и дал свисток к началу матча. А начался он с атак хозяев, поскольку вбрасывание выиграл Голиков и шайба быстро переместилась в зону обороны ЦСКА. И первый же мощный щелчок Ляпкина заставил Третьяка вступить в игру — он парировал этот удар и шайба отскочила к армейскому защитнику Фетисову, который быстро адресовал ее Харламову и тот, под свист трибун, вошел по своему флангу в зону воскресенцев. И теперь уже их вратарю Пашкову пришлось демонстрировать свое мастерство — брать в ловушку шайбу, посланную Михайловым с «пятачка». Судья назначил вбрасывание. И на лед выкатились вторые звенья, где у армейцев в нападении играли Попов, Жлуктов и Александров.

— Витя, я сзади, — напомнил Жлуктову, который поехал на вбрасывание, о своей позиции на льду Александров.

Но шайбы выиграл «центр» воскресенцев Веригин и армейцам пришлось откатываться назад, чтобы сорвать атаку хозяев. Александров попытался догнать Веригина, но тот оказался порасторопливее и, набрав скорость, ушел от погони. А потом адресовал шайбу на противоположный фланг Ерхову, который «прострелил» ею на армейский «пятачок». Но там ее перехватил Кузнецов.

— Витька, мне! — закричал Александров, готовый принять шайбу и начать атаку. Защитник услышал его — адресовал шайбу точно ему на «крюк». Но тут рядом с Александровым возник защитник Сапелкин, который ударом снизу поддел его клюшку и перехватил шайбу. Мысленно выругавшись про себя, Александров хотел было уже зацепить «крюком» по убегающим ногам Воскресенского хоккеиста, но вовремя сдержался. «Нельзя, Борька, нельзя!» — мелькнула в голове у Александрова упреждающая мысль. Ему и впрямь нельзя было удаляться. И особенно грубо, поскольку над ним висела условная дисквалификация, что могло привести к печальным последствиям — отстранению от матчей и лишения чемпионских медалей, которые ЦСКА мог завоевать в этом сезоне.

Минуло пять минут игры, а счет на табло по-прежнему был ничейный — 0:0. Стадион всячески поддерживал своих любимцев, подгоняя их своими криками в атаку, а армейцев награждая свистом. Но родные стены так и не помогли «Химику» открыть счет — это сделали гости. Вечно дежурящий на чужом «пятачке» Михайлов получил точный пас от Петрова и ловко переправил шайбу в незащищенный угол ворот воскресенцев. 1:0 — москвичи повели.