– А с чего ты взял, что он взорвётся?

– А с чего ты взял, что нет? Сам подумай, призраки ведь как-то вытаскивали контрабанду с кораблей. Значит, они вполне материальны. И корабль у них материальный. В каком бы пространстве он там ни находился. А без корабля никуда они от нас не денутся.

– Не могли бы вы уточнить, куда именно нужно прикрепить взрывное устройство к этой аномалии?

– Под него. Даже если мы и не повредим корабль, а я надеюсь на обратное, то ударной волной его отнесёт от станции. А нам другого и не нужно.

Больше никто не возражал.

Мабирианцы принялись доставать части взрывного устройства, а Жорик и Свон вышли в коридор и прикрывали их.

Вскоре на столе возвышалась куча деталек, деталюшек и деталюшечек.

Мабирианцы начали собирать бомбу, как всегда, сопровождая свои действия вежливой болтовнёй.

– Как вы думаете, нужно ли нам запутывать провода на случай, если существует призрак-сапёр? – спросил Кир.

– Думаю, в этом нет необходимости. Если это призрак сапёра, значит, сапёр из него был не слишком хороший, – ответил Рик.

– Вы совершенно правы. Хуже будет, если это окажется призрак-террорист. Он может сам взорвать бомбу.

– Вряд ли от призрачной бомбы будет много пользы. А вот меня интересует, насколько узконаправленным нужно сделать взрыв. Мне бы не хотелось, чтобы накрыло и нас.

– Представьте себе, мне бы этого тоже не хотелось. Так что, я думаю, удар должен быть направлен непосредственно на корабль-призрак. Чем точнее будет удар, тем вероятнее, что его вышибет подальше в космос. А нам ведь именно этого хочется.

– Да. Этого. И чашечку чая.

– Со сливками.

– А мне с лимоном.

– Было бы неплохо.

Мабирианцы прервали работу, достали термос и разлили чай по маленьким фарфоровым чашечкам, которые хранились в специальном кармашке их жилетов.

Прошло минут десять.

– Вы какого хрена тут делаете? – заорал Свон, заглядывая в отсек. – Вы же бомбу делаете!

– Вы совершенно правы. Берёмся за дело.

– Тем более что чай мы уже допили.

Свон испепелил мабирианцев взглядом и повернулся к Жорику:

– Останься с ними. Проследи, чтобы не теряли время!

Недовольно бурча, толстяк принялся расхаживать по складу, опасливо поглядывая на корабль-призрак.

Мабирианцы подошли к столу.

– Итак, что скажете? Сколько унций тирлитила нам нужно использовать? Я бы предложил семь.

– Думаю, лучше будет пять.

– Позвольте с вами не согласиться. Пяти унций может не хватить на то, чтобы корабль отнесло достаточно далеко.

– Да, но для нас также важно, чтобы в другую сторону не отнесло нас. Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, пока мы с вами беседовали, какой-то конченый урод спёр наш детонатор, – мрачно ответил Рик, глядя на стол с деталями.

Кир развернулся на пятках и подошёл к Жорику.

– Уважаемый Жорик, вы случайно не видели детонатор?

Толстяк замотал головой и что-то промычал.

– Разве вас мама не учила не разговаривать с набитым ртом? – спросил Кир и ударил Жорика кулаком в живот. Клептоман согнулся, закашлялся и выплюнул детонатор в подставленную руку мабирианца.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Кир и вернулся к столу.

Мабирианцы погрузились в работу и не заметили, как Жорик, что-то пробурчав, покинул свой пост.

Через пять минут бомба была готова.

– Ну вот! Благодаря вашим стараниям, всё готово!

– Что вы! Без вас я бы не справился!

– Так куда её устанавливать, Арчибальд? – позвал Кир и обернулся.

Ни Свона, ни Жорика поблизости не было. Зато к ним быстро приближались два призрака.

– Уважаемый Рик, что вы подмешали в чай? Мне кажется, что я галлюцинирую.

– Но позвольте! Ведь это вы заваривали чай!

– Однако вы добавляли сливки.

Больше времени на обсуждение призраки им не предоставили.

На пути к ангару гаишники наткнулись на тело готианца. Они бы прошли мимо закрытой каюты, если бы Прокофьев не услышал тихую мелодию музыкальной шкатулки.

Влетев в комнату, Антон застыл. Вантиар лежал на полу возле открытого шкафа, наполовину засыпанный артефактами. У Прокофьева к горлу подкатил ком. Пусть готианец и не был их другом, но всё-таки за последнее время он успел даже привязаться к этому горе-контрабандисту.

Антон подскочил к телу и начал разгребать завал. Сразу было видно: Вантиар не дышит. Прокофьев сцепил зубы и попытался нащупать пульс на шее готианца, однако не нашёл. Сердце ухнуло куда-то в низ живота.

Подошедший Семёныч решительно отстранил Прокофьева и, перевернув готианца на живот, пощупал его голову за ушами. Только сейчас до Прокофьева дошло, что анатомия готианцев отличается от человеческой. Однако вердикт Семёныча был неутешительным:

– Пульса нет.

Прокофьев тяжело уселся на пол. До этого момента он не полностью осознавал серьёзность происходящего.

Тем временем старшина снова перевернул Вантиара на спину, достал фонарик и, оттянув готианцу веко, посветил на глаз. Убрал фонарик, снова подвёл. И так несколько раз. Наконец он поднялся на ноги и скомандовал:

– Бери его и пошли.

– Куда?

– В медпункт. У него стазис-кома.

Прокофьев слышал об этом явлении лишь пару раз. Существо со слабым здоровьем при слишком интенсивном облучении стазис-лучами может впасть в кому. Из этого состояния выбирались не все. Если действие обычного стазиса проходило в течение часа, то стазис-кома могла пройти как очень быстро, так и не пройти вообще. Именно поэтому были запрещены крупнокалиберные стазис-пушки, которыми раньше оборудовались не только военные корабли, но и катера, и станции ГАИ, и таможни.

Прокофьев, обрадованный словами старшины, поднял готианца на руки и пошёл следом за Семёнычем в медпункт.

Добравшись туда без происшествий, они уложили Вантиара в койку и накачали стимуляторами. Больше они сделать ничего не могли. Оставалось лишь ждать и надеяться, что готианец выйдет из комы.

Как только они закончили возиться с готианцем, из коридора послышался какой-то шум. Гаишники переглянулись и одновременно поднялись, доставая оружие. Они подошли к двери. Первым выглянул Семёныч и проскрежетал:

– Во, блин.

Сразу после этого он сунул пистолет в кобуру и выскочил из медпункта. Прокофьев следом.

По коридору шёл Квиз. Здоровяк двигался медленно, тяжело. Одежда на нём в некоторых местах обгорела, на руках виднелись ожоги. Наушники, неизменно болтающиеся на шее, оплавились с одной стороны.